Древо Тьмы

Вот это да! Руны подземных эльфов!

В университете у меня был профессор Фион Хоккин, он преподавал нам металлургию. Потом его выгнали из университета, и теперь он работает в Сопротивлении. Я видела множество беженцев-смарагдальфаров, скрывающихся от гарднерийской гвардии. Большинство из них дети, и все они идут на восток. Как мы.

Валаска указывает на мою нижнюю рубашку и непререкаемым тоном произносит:

— И это тоже снимай.

— Что… прямо здесь? — Я неудержимо краснею.

Лукас насмешливо приподнимает брови, будто удивляясь моей скромности после вчерашней ночи, когда мы обнажённые сжимали друг друга в объятиях.

— Эллорен, не время стесняться, — настойчиво напоминает Валаска, держа на вытянутой руке длинные цепи. — Нам надо тебя защитить, и поскорее.

Покраснев до корней волос, я на ощупь расстёгиваю нижнюю рубашку, и она падает с плеч к моим ногам. Оголённую грудь обдувает прохладный ночной ветерок, и я мгновенно покрываюсь мурашками.

Валаска задумчиво рассматривает руны на моём животе и руке и наконец одобрительно кивает.

— Молодец Сейдж Гаффни, отлично поработала, — как будто между прочим замечает она.

Можно подумать, сейчас, когда я стою почти голая, самое время для обсуждения рун, которые показывают приближение демонов и тёмных сил!

Не в силах выдавить ни слова, я смущённо киваю.

Валаска осторожно навешивает мне на шею одну длинную цепь за другой. Цепочки покачиваются на моей груди. Потом она берёт волшебную палочку и касается зелёных рун, проговаривая непонятные заклинания. Все руны на моём ожерелье одновременно оживают, заливая моё тело прелестным зеленоватым светом.

Моя кожа, тоже зеленоватая и мерцающая от рождения, меняет цвет, и я изумлённо охаю.

Валаска добавляет мне на шею ещё одну цепочку и снова кончиком волшебной палочки касается рун на ней. Они разгораются ярче, и моя кожа становится бледного серовато-туманного оттенка, будто затянутое облаками небо.

— Ты хочешь надеть на меня личину эльфхоллена? — обескураженно спрашиваю я, позабыв о том, что стою на ветру почти голышом.

Валаска сосредоточенно кивает.

— Угу. Эльфхолленам в землях Ной многие сочувствуют. Им разрешено беспрепятственно проходить через пустыню.

Ещё одно ожерелье — и снова руны и заклинания.

По моей голове, под волосами, пробегают искорки. Взяв в руку длинные пряди, я с удивлением вижу, что локоны мои тоже посерели.

Ещё цепочка — и уши пребольно вытягиваются, становясь гораздо больше. И кончики у них теперь острые.

Новая цепочка — и глаза будто обжигает на мгновение, зрение затуманивается.

Ещё цепочка — и что-то больно бьёт по рукам: кожа у меня теперь ровная, линии обручения пропали, словно их и не было.

Вытянув перед собой правую руку, я недоумённо рассматриваю пальцы.

— Я что же теперь?..

— Нет, — обрывает меня Валаска, бросив короткий взгляд на Лукаса. — Вы по-прежнему связаны нерушимыми узами. И руны, которые нарисовала на тебе Сейдж, никуда не делись. Всё скрылось под личиной — и только.

Коснувшись палочкой ещё нескольких рун, Валаска отступает, а цепочки вместе с подвесками будто впитываются в мою кожу, превратившись в рунические рисунки на плечах и груди.

— Эта одёжка тебе не понадобится, — объявляет Валаска, глядя, как я прижимаю к груди смятую нижнюю рубашку.

Из походного мешка появляется бледно-серое платье и такие же серые брюки, украшенные внизу вышивкой из белых звёзд.

— Надевай!

Валаска подаёт мне новую одежду.

В платье и брюках эльфхолленов я похожа на горных эльфийских фей.

— Это навсегда? — спрашиваю я Валаску, застёгивая длинное, узкое платье.

Белый Жезл всё так же надёжно спрятан в голенище узкого сапога под серыми брюками.

Валаска качает головой:

— Я потом сниму эту личину. Но пока тебе лучше ничем не напоминать Чёрную Ведьму.

— Как тебе удалось раздобыть эти заклинания? — с живым интересом спрашивает Лукас. — Я думал, их уже никто не знает.

Валаска оборачивается к Лукасу:

— Это особое заклинание и особые руны. Личина принадлежала РаВен ЗаНор.

Вот оно что! Знакомое имя.

— Понятно, — многозначительно кивает Валаске Лукас. — Тому самому принцу смарагдальфаров, который причинил столько неприятностей альфсиграм!

Они говорят о возлюбленном Сейдж Гаффни. Об отце её ребёнка-икарита.

Валаска хитро ухмыляется Лукасу.

— М-да. Он сейчас слегка разбушевался и на западе, и на востоке. — Она показывает на мою грудь и поясняет: — РаВен превращался с помощью этих рун в кельта и жил в том обличье несколько лет, скрываясь от гарднерийцев и от альфсигрских эльфов. Я извлекла его личину из рун на этих ожерельях и наложила свою. Ну и укрепила звенья цепей.

— А вдруг мы встретим эльфхолленов? — встревоженно спрашиваю я. — Они же сразу поймут, что я… другая. Я не знаю их языка.

Взглянув на Лукаса, я вспоминаю, как однажды при мне он свободно разговаривал на языке эльфхолленов.

— Ничего страшного, — откликается Чи Нам, не отрываясь от работы над порталом. — Это мы исправим.

Выпрямившись, чародейка рассматривает творение своей магии — сияющий портал из кружащихся рун, которые испускают тонкие полосы синего света. С видимым удовольствием она убирает волшебную палочку в ножны, берёт посох и занимает место Валаски передо мной, передав по дороге посох Лукасу. Синий шар по-прежнему сияет над верхней оконечностью волшебного посоха.

Чи Нам достаёт из внутреннего кармана плаща совершенно плоский камень с руной, такой запутанной, каких я ещё не видела. В рисунке сочетаются бесчисленные круги разных размеров, все вычерченные ярко-сапфировыми линиями.

Чародейка подносит камень к моему левому уху, сдвигает чуть дальше, за ухо, и едва слышно произносит заклинание — мне, не знающей языка ной, её слова кажутся бессмысленным набором звуков.

От камня исходит тепло, проникая мне в ухо и в голову горячим потоком.

— Koi na vulon nish. Скажи, когда начнёшь понимать меня.

Я с удивлением смотрю на Чи Нам — её слова вдруг обретают смысл.

— Я всё понимаю! — радостно выкрикиваю я.

Чи Нам убирает камень и отступает на шаг.

— Я поставила руну кой-лон тебе за ухо, — произносит она на языке ной. — И теперь ты сможешь понимать все основные языки обеих земель, и Восточных, и Западных. — Приподняв камень с руной повыше, она смотрит, как мерцает и вращается в нём руна. Она уже не такая яркая, потому что отдала свои силы. — Руны кой-лон очень сильные. Чтобы создать и зарядить магией такую руну, уходят годы. Теперь магия этого камня в тебе.

Я ошарашенно смотрю на чародейку, всё ещё не веря, что действительно понимаю её язык.

До самого последнего слова.

— Приложи пальцы к руне за ухом, — просит Чи Нам, явно довольная моим восторгом и изумлением. — И вспомни слово на языке ной. Любое из тех, которые знаешь. В голове возникнет перевод, и ты заговоришь на этом языке. Теперь скажи мне что-нибудь.

С колотящимся от волнения сердцем я касаюсь руны за ухом, мысленно проговариваю знакомые слова на языке ной (всего лишь «нет» и «спасибо») — nush, koi lon, и обращаюсь к чародейке:

— Сейчас я скажу что-нибудь на языке ной…

И слова действительно звучат на языке ной! Льются с моего языка.

— Невероятно! — затаив дыхание, я смотрю на Лукаса. — А ему можно такую же руну? — спрашиваю я Чи Нам.

— Спасибо, я говорю на языке ной, — спокойно отвечает Лукас, весело поблёскивая глазами.

Он показывает пальцем на моё ухо, за которым теперь притаилась волшебная руна, и добавляет:

— К тому же заклинание, которое использовали, чтобы научить тебя языкам, во второй раз не сработает. Руку на камне придётся заново заряжать, на это могут уйти годы. — Взглянув на Чи Нам, Лукас интересуется: — А второй такой руны у вас с собой правда нет? В Вивернгарде очень не любят расставаться с подобными игрушками.

Чи Нам качает головой:

— Нет. Другой такой у меня нет. Для тебя мы поищем руну в земле Ной.

— А почему Вивернгард прячет эти руны для своих? — спрашиваю я.

— Потому что язык — это тоже оружие, — отвечает Лукас. — Знание языков даёт Вивернгарду военное преимущество и новые возможности их правящему совету.

— Валаска, а у тебя есть такие рунические отметки? — спрашиваю я.

— Конечно, — отвечает Валаска на языке ной. — Я же глава королевской гвардии. И у нас союз с Вивернгардом.

Приподняв синюю прядь за остроконечным ухом, Валаска поворачивается ко мне боком.

Вот они, тонкие, едва заметные линии концентрических кругов. Руна кой-лон почти скрыта за другими рунами и татуировками.

Валаска усмехается.

— К тому же я наполовину уриска, а наполовину ву трин. Я говорю на языке ной и двух диалектах урискала безо всяких рун.

Что за удивительные способности у моих друзей к языкам и магии!

— Скажите, а мою руну кой-лон видно со стороны? — вдруг, встревожившись, уточняю я.

Чи Нам качает головой.

— Нет, она скрылась под заклятием личины. Ничего не видно.

Чи Нам убирает камень с использованной руной кой-лон в глубокий карман и достаёт другой, очертаниями напоминающий звезду и отмеченный на концах яркими рунами, а в центре звезды вращается ещё одна руна, как живая.

— Стой спокойно, — приказывает Чи Нам и кладёт свободную руку мне на затылок. — Может, будет немножко больно.

И чародейка буквально бьёт меня камнем-звездой по лбу.

Я отшатываюсь, прогибаюсь назад, и охаю от боли. По телу действительно пробегает болезненная дрожь, как разряд мощной энергии. Пробив щит Лукаса и пройдясь по всем моим линиям силы, волна останавливается у моей кожи где-то внутри. Я морщусь и вскрикиваю, когда от моего вдруг впыхнувшего синим тела во все стороны устремляются яркие лучи.

— Тебя будут искать и Фогель, и ву трин, — поясняет Чи Нам, отводя от моего лба камень и придерживая меня за плечо. — Я укрепила магический щит, над которым вы двое так упорно поработали. — Она устремляет на Лукаса одобрительный взгляд и кивает ему: — Отличная работа, ученик!

Уголки губ Лукаса приподнимаются в благодарной улыбке. Подойдя ближе, он кладёт ладонь мне на спину у пояса, и отголоски его огненной мощи пробегают по моему телу приятной рябью.

— Лукас, я очень изменилась? — спрашиваю я на всеобщем языке, с неохотой ожидая ответа.

Я бы предпочла, чтобы Лукас узнал меня любую.

— Черты лица у тебя почти не поменялись, — с загадочной улыбкой сообщает он, — вот разве что уши… Ты прекрасна в любом обличье, Эллорен. Тебе всё к лицу.

Моя земная магия тянется к Лукасу, и его невидимые линии силы отвечают, сплетаясь с моими, обнимая, лаская. Склонив голову набок, Лукас безмолвно смеётся, и в его глазах вспыхивает страсть.

Я опускаю взгляд на руки.

Моя правая рука.

Она серая, как мрачное осеннее небо.

Переступив с ноги на ногу, я радуюсь свободе после тесных юбок и платьев, которые всю жизнь носила в Гарднерии.

— Нам с магом Грей нужно пройтись, проверить окрестности, — громко сообщает Чи Нам, опираясь на рунический посох и многозначительно глядя на Лукаса.

— Вы принимаете меня под своё командование? — с видимым удовольствием весело интересуется у чародейки Лукас.