Тени прошлого

Глава 39. Церемония

Наконец, мои худшие опасения сбылись: Тина всё же догадалась, кто стоял за всеми этими событиями на озере. Глупо было бы надеяться на то, что она вовсе не задумается над этой темой, но как бы то ни было, её вопрос застал меня врасплох. В тот несчастный вечер пятницы, когда я, измученный очередным безрезультатным занятием с Поттером, услышал её опасения, моя душа словно покрылась толстым куском льда.

Я трясся перед ней как осиновый лист, ожидая, когда Тина расскажет всё, о чём именно она догадалась. Я так боялся, что она вспомнила, что на льду в тот роковой вечер видела своего бывшего мужа. Но даже в ожидании её ответа умом я понимал, что вспомни Тина всё до конца, то я бы сразу об этом узнал. Как же я пожалел, что именно на неё не действует магия! Как же я пожалел, что не могу проникнуть в её сознание, не могу понять ход её мыслей, не могу увидеть её воспоминаний. Но нет, Тина не вспомнила. Она просто сложила дважды два и поняла, что перед ней в тот вечер был именно Волан-де-Морт. До этого я, как мог, избегал с ней обсуждения моей второй жизни, но, видимо, этот момент всё же настал. И я так переживал, что неосторожно подсказал ей, что творилось за кулисами всей этой спокойной жизни на сцене.

Впервые в жизни мне пришлось врать Тине. Точнее, я сказал любимой только часть правды, ту часть, которую мог рассказать ей. И мне пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы убедить её, что мне не угрожает опасность. Что я всё держу под своим контролем. Какой же страх увидел я тогда в её глазах… но я не мог рассказать ей всё до конца. Я не мог позволить ему, Тому, второй раз забрать у меня мою любовь. И поэтому я врал Тине.

Тина попыталась взять с меня обещание, что я расскажу ей, если вдруг моей жизни будет угрожать опасность, но я не мог дать его ей, не мог настолько сильно обмануть её, ведь эта опасность вот уже месяц как нависла надо мной. Я всегда держу свои обещания, слово значит для меня очень многое, поэтому я просто отвлёк Тину, отвлёк с единственной надеждой, что она никогда больше не вернётся к этому вопросу. Но с другой стороны, я был рад, что мы обсудили всё это. После этого непростого разговора мне казалось, что Тина вряд ли вернётся к этой теме, потому как теперь она знала, как это больно для меня — обсуждать её. И теперь она знала, как сильно я дорожил ей.

А ещё я действительно считал дни до её ответа. В ту пятницу их осталось ровно десять. И в ту пятницу осталось ровно семьдесят два дня до другого срока, до середины мая. Как же мало времени было у меня в запасе… Его было настолько мало, что я ценил буквально каждую секунду, проведённую с Тиной, каждое мгновение. И я даже не мог надеяться, что услышу заветные слова немного раньше.

В тот день, восьмого марта, на улице стояла чудесная погода: был прекрасный весенний день, и даже обещали такую же прекрасную и безоблачную ночь. Поэтому я решил отвлечь Тину от тех ужасов, которые она могла себе вообразить после разговора накануне, и вспомнил про ещё одно своё недавнее обещание. И я был безумно рад, когда за обедом она едва заметно одними губами прошептала «да» на мой вопрос в записке. В тот день у меня настолько разгулялось воображение, что я на секунду представил, что Тина сказала «да» на совсем другой мой вопрос.

Погода ночью действительно была прекрасной, как и обещали синоптики. Я как будто впервые летал, парил в ночи, хотя до этого уже много раз пользовался этой своей способностью. Но этот полёт был самым незабываемым, поскольку у меня на руках была она, сокровище, которое я не мог отпустить от себя. Мы медленно парили в бархате ночи, окутанные нежным серебристым лунным светом. Да, в те волшебные минуты полёта я был счастлив, абсолютно и бесконечно. Мне так казалось…

Мне так казалось, потому что абсолютно и бесконечно я был счастлив десять минут спустя, когда, стоя перед Тиной на одном колене и держа в руках кольцо, услышал заветные слова: «Я согласна». Вот уже месяц как, с того самого бала четырнадцатого февраля, я постоянно носил с собой футляр с кольцом, ведь купил я его вместе с кулоном, который подарил Тине в тот же день. Я терпеливо ждал её ответа, терпеливо ждал, когда смогу наконец подарить его ей. И вот, этот момент настал. Я был бесконечно счастлив.

Как же мне хотелось обвенчаться с ней на следующий же день, или по крайней мере через день, ведь у меня осталось так мало времени… Но Тина попросила отложить церемонию на выходные, и я не смог отказать ей в такой просьбе. Мне было мучительно осознавать, что я могу причинить ей боль, если у меня ничего не выйдет, если я проиграю, но, когда я услышал заветные слова, такие долгожданные слова, у меня в душе словно загорелся огонь. Да, в тот момент я решил, что не отступлю, ни за что. И ни за что не дам выиграть Тому, как бы силён он ни был. Теперь я вдруг осознал, что могу победить его. Что я был не менее сильным магом, чем он. Теперь мне было за что сражаться.

И я лишний раз убедился, что благодаря всё тем же бесценным рассказам Лестата всё-таки смог понять хоть немного загадочную натуру этого многогранного камня, что совершенно случайно попал мне в руки. Моя невеста сама мне призналась, что не хотела ничего лишнего на нашем венчании. Простое платье, отсутствие свидетелей, никакой лишней мишуры, пафоса. И я был полностью согласен с ней. Для меня было главным то, что она, стоя у алтаря, повторит своё «да». Остальное уже не имело никакого смысла.

Те три дня, что оставались до нашей церемонии, были весьма непростыми для меня. Хоть я и старался сохранить спокойствие, но глубоко в душе очень переживал, как же всё пройдёт. Я до сих пор не мог поверить, что Тина согласилась. А вот Тина явно выпала из колеи, что меня немного забавляло, потому как это у меня всё было впервые, а для неё такие вещи должны были быть уже… привычными. Но моя невеста стала вдруг такой рассеянной, такой забывчивой. Сбегала ото всех, пряталась у Чёрного озера и постоянно о чём-то размышляла. А я невозмутимо наблюдал за ней из огромных окон одного из школьных коридоров. Это её поведение только лишний раз подтверждало, что Тина в кои-то веки выходила замуж именно по любви и осознанно, а не по глупости, расчёту или назло. По любви и за меня.

Наконец, вечером пятницы мы сразу же после ужина отправились в Лондон, поскольку нужное платье, по словам Тины, было в их с Лестатом квартире. Да, мне определённо нравилась езда на байке, она даже чем-то напоминала мой свободный полёт, только не с такой бешеной скоростью. Но именно благодаря этой бешеной скорости я чувствовал… свободу. Наверное, именно из-за этого моя любимая так сильно и разгонялась.

Накануне субботы всё волнение Тины достигло своего максимума, но я невозмутимо гладил её по волосам, нежно целовал, успокаивал. Был рядом. И Тина, впитав моё спокойствие, наконец забылась сном, а вот я заснуть не смог. Я всю ночь спокойно лежал в кровати и перебирал рукой длинные каштановые пряди, считая минуты до одиннадцати часов дня. Наутро, быстро позавтракав, моя будущая жена положила в свой дорожный чёрный рюкзак аккуратно сложенный плотный чехол и надела почти такие же, как у Лестата, чёрные кожаные мотоциклетные брюки и кожаную куртку.

— Там переоденусь… — растерянно пояснила она на мой вопросительный взгляд, — нам ещё доехать надо…

— Хорошо, — спокойно согласился я, стараясь лишний раз не выводить её из хрупкого состояния равновесия. — Ты готова?

— Честно? — голос Тины дрогнул, и я, усмехнувшись, приобнял её и легко поцеловал. — Нам пора… сколько по времени займёт дорога?

— С твоей скоростью — часа два, — невозмутимо проговорил я, убрав выбившуюся прядь каштановых волос за ухо. — У нас ещё достаточно времени в запасе.

— Я хочу ещё немного погулять по окрестностям… — рассеянно пояснила Тина, отведя взгляд в сторону. — Там красиво?

— Да, — честно ответил я, внимательно наблюдая за каждой эмоцией, что была написана на лице моей невесты. — Это небольшой католический храм, почти на самом краю обрыва. Оттуда открывается прекрасный вид на море. Я часто ездил в детстве в эти края, к родственникам мамы, и священник — мой старый знакомый. Он ждёт нас сегодня, ровно в одиннадцать, как ты и хотела.

— Хорошо… тогда у меня будет ещё немного времени, чтобы собраться с мыслями…

— Как скажешь, любимая, — прошептал я, поцеловав её лоб. — Пойдём?

— Да… — неуверенно ответила Тина, всё же улыбнувшись моим последним словам, и мы отправились в дорогу.

***

Как же меня трясло в ночь с пятницы на субботу. Я всё никак не могла успокоиться, никак не могла заснуть… Но Северус был рядом со мной. Именно его спокойствие, как целительный бальзам, привёл мои расшатанные чувства в порядок, подарил те бесценные несколько часов сна, которых мне так не хватало. К сожалению, с утра моё волнение усилилось стократно. Я дрожащими руками еле-еле заставила проглотить себя пару кусочков блинчиков, которые приготовил для нас Паттерсон, а затем бегом направилась в гардеробную.

Да, я не хотела заморачиваться с платьем, не хотела лишнего пафоса, поэтому, когда Северус попросил меня быть в белом, то я сразу подумала именно об этом наряде. Простое белое приталенное платье-футляр с квадратным не очень глубоким вырезом и длиной до колена из достаточно плотной, но мягкой ткани. Раньше я обычно надевала его на конференции или чтение лекций, а сейчас оно было тем самым платьем, в котором я пойду к алтарю. Я сложила «подвенечное» платье в плотный чехол, чтобы мой будущий муж не увидел его до начала церемонии, а чехол — в рюкзак, где уже лежали классические белые туфли на невысоком каблуке.

Как же я нервничала в то утро! Я бы, наверное, и вовсе сбежала, если бы не этот успокаивающий, невозмутимый взгляд чёрных глаз, с такой любовью смотревших на меня. Да, именно увидев его, я смогла взять себя в руки, и мы отправились в путь.

Северус не обманул меня: тот храм, про который он рассказывал, был самым подходящим местом, именно тем, что я рисовала в своих мечтах. Он находился в пятидесяти метрах от отвесного обрыва, в который с неистовой мощью ударялись морские волны. Мы прибыли около девяти часов утра, и священник, старый знакомый Северуса, был очень удивлён такому раннему прибытию. А ещё он был очень удивлён, увидев невесту своего воспитанника, полностью одетую в чёрную кожу.

Как и обещал, Северус дал мне немного времени, чтобы прогуляться по окрестностям и полюбоваться морским пейзажем. Дал немного времени, чтобы собраться с мыслями. Прекрасная весенняя погода стояла вот уже неделю, а именно в том месте, казалось, и того больше: вокруг уже зеленела первая трава, и даже цвели небольшие белые полевые цветы с маленькими соцветиями. Поэтому я, пригревшись на весеннем солнышке, задумчиво сидела рядом с обрывом и завороженно следила за бушевавшим морем. И сама не заметила, как стала собирать эти самые белые цветочки и плести из них венок.

«Что ж, всё равно фаты у меня нет, пойдёт и это», — растерянно подумала я, когда у меня в руках оказался аккуратный бело-зелёный венок из первых весенних цветов. Я собрала ещё немного цветов в маленький букет и, окончательно успокоившись от нахождения рядом с так мной любимой морской стихией, встала со своего места и пошла переодеваться, ведь назначенное время уже почти настало.