Тени прошлого

Глава 32. День святого Валентина

С каждым днём ко мне всё больше возвращались силы и уверенность, а особенно после той жаркой ночи со среды на четверг, когда я снова грелась в объятиях Северуса. К удивлению, в этот раз моё превращение в человека происходило гораздо быстрее, чем в предыдущий, хотя вампирской крови во мне было в несколько раз больше.

В четверг утром я с удовлетворением отметила про себя, что моя кожа снова стала похожей на обычную кожу, а не гранит или алмаз. И она действительно стала немного теплее, потому что руки моего брата вновь стали казаться мне прохладными, а не горячими, как прежде. Но вот мертвенная бледность, похоже, останется со мной ещё надолго. «Ладно, пожалуй, я это как-нибудь переживу…»

И меня немного раздражало, что вот уже два дня любой посетитель лазарета считал нужным рассказать мне последнюю новость, а именно, что профессор Снейп вдруг ни с того ни с сего подобрел. И к пятнадцатой такой новости это начало порядком раздражать. Про себя я решила, что Северус довольно взрослый человек, чтобы осознавать последствия своих поступков, и если он считал такое своё поведение приемлемым, то пусть делает что хочет. «Но вот я-то тут при чём?!» — хотелось спросить каждого, кто с такой энергией рассказывал о преподавателе Зельеварения.

К счастью, мне хватило накопленной житейской мудрости, чтобы просто мило улыбаться и на десятый, и на двадцатый, и на тридцатый раз. И мне наконец-то хватило мудрости скорректировать своё поведение и теперь внимательнее следить за словами и поступками. «Какой же хороший урок вы мне преподали, профессор Снейп!» — усмехнулась я про себя, действительно осознав, как же глупо вела себя до этого.

В пятницу вечером я выпросилась у мадам Помфри немного прогуляться по замку и в кои-то веки поужинать со всеми остальными учащимися в Большом зале. И целительница, видя, что я больше не падала в обмороки и практически не отклонялась в стороны при быстрой ходьбе, благосклонно отпустила меня с условием, что ночевать я всё равно приду в больничное крыло. Я была очень рада такой возможности свободного и самостоятельного передвижения, что не придумала ничего лучше, чем спуститься перед ужином в подземелье, причём абсолютно не скрываясь и не прячась. Мне тогда подумалось, что раз уж весь замок и так знал, что у профессора Снейпа резко прибавилось доброты, то это будет выглядеть абсолютно нормально, ведь именно Северус всё это время пытался «излечить» меня от невероятно сильного проклятия.

Я нашла его в учебной комнате, в которой обычно проходили занятия. Северус сосредоточенно изучал какую-то ветхую книгу, сидя за преподавательским столом в накинутом на плечи расстёгнутом чёрном пиджаке, а на соседнем столе на небольшом огне кипело нечто с забавными спиральками пара.

— Северус, что это такое? — с любопытством спросила я, указав на небольшой котёл, в котором булькало странного цвета зелье с ярким перламутровым блеском.

— А ты как думаешь? — оторвавшись от чтения, тепло улыбулся он.

— Не знаю… — рассмеялась я в ответ, присев на край стола. — Это… зелье?

— В наблюдательности тебе нет равных! — со смехом заметил Северус, а затем встал со своего места и встал прямо напротив меня. — Подожди минутку… ты можешь сказать, чем именно пахнет это зелье?

— М-м-м… — немного удивившись его просьбе, я спрыгнула со стола, а затем подошла к котлу и вдохнула побольше воздуха в лёгкие, но не смогла учуять ровным счётом ничего. — Ничем. Я ничего не чувствую. Кстати, это странно, потому что все остальные зелья всегда чем-нибудь да пахли.

— Так я и думал, — тоже подойдя к своему зелью, улыбнулся Северус и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: — Это Амортенция, самое сильное любовное зелье, которое вообще существует в этом мире. Его довольно трудно приготовить, но если всё сделать правильно, то запах от него будет для каждого своим. Всё зависит от того, что больше всего любит человек. И, похоже, это магическое воздействие, поэтому ты и не можешь почувствовать его.

— Надо же! — удивилась я, снова заглянув в котелок, а затем опять безуспешно попыталась учуять хоть что-нибудь, но не смогла. — А чем для тебя пахнет Амортенция?

— М-м-м… я чувствую запах лилий… молочного шоколада… и запах твоих волос, — немного смутившись, ответил он, и я, широко улыбнувшись, повернулась к нему лицом и легко поцеловала в губы.

— Зачем тебе вообще понадобилось варить его? — отстранившись немного, весело поинтересовалась я. — Меня ты таким способом точно не приворожишь, и ты это прекрасно знаешь.

— Разумеется! — рассмеялся в ответ Северус, а затем приобнял меня за талию. — У меня даже и в мыслях не было. Тина, а ты в курсе, какое завтра число?

— М-м-м… двенадцатое? Или подожди, пятнадцатое? Если честно, мне как-то всё равно, я за эти дни совсем потеряла счёт времени!

— Тина, завтра четырнадцатое февраля, — Северус выразительно посмотрел на меня, но, заметив искреннее недоумение на моём лице, с тяжёлым вздохом пояснил: — День всех влюблённых.

— Точно, совсем забыла, — рассмеялась я, приобняв его за плечи. — Северус, прости, но ты совсем не похож на человека, отмечающего этот праздник…

— Я и не собирался его отмечать, дорогая, — тепло улыбнувшись, ответил он, присев на край своего стола и притянув меня к себе. — Но вот студенты, особенно ученицы старших курсов, точно собираются. Обычно в этот день к мадам Помфри в лазарет попадает просто безумное количество студентов, пострадавших от воздействия любовных чар. И каждый год в этот день она просит меня приготовить противоядие.

— Но ты же сам сказал, что Амортенцию очень сложно приготовить? — недоуменно переспросила я, приобняв его за плечи и присев к нему на колено. — Думаешь, что кто-то из старшекурсниц сможет воспользоваться таким сильным зельем?

— Нет, разумеется. За всё то время, что преподаю в Хогвартсе, я никогда не видел, чтобы кто-то был под воздействием Амортенции. Но с её помощью можно приготовить универсальное противоядие ко всем остальным, более слабым любовным зельям, а не искать нужное ко всем по отдельности.

— Вот это да! — я восхищённо посмотрела на Северуса, осознав, как же он всё-таки беспокоится о студентах Хогвартса. И беспокоился до этого, уже под маской безразличности.

— А что, ты хотела бы отметить его? — полюбопытствовал Северус, и я сразу скорчила недовольную рожицу.

— Боже упаси мне такими глупостями заниматься! Я вообще очень не люблю этот день…

— Почему? — рассмеявшись моей реакции, переспросил он, продолжая крепко обнимать меня за талию.

— Потому что именно в этот день, ровно двести девяносто пять лет назад, Арман ушёл от меня к Лестату. Он не специально выбрал эту дату, тогда этот праздник ещё не был настолько распространён и популярен. И каждый год в этот день я получаю от Лестата букет белых роз в качестве напоминания о его маленькой мести. Ненавижу этот день!

— Неужели все три века Лестат дарит тебе розы именно четырнадцатого февраля? — ещё больше рассмеялся Северус, поцеловав меня в щёку.

— Представь себе! — возмущённо ответила я, повернувшись к нему лицом. — В прошлом году я уже с бешенством сожгла все до одной розы, а пепел развеяла над океаном. И вот опять… Надо будет исчезнуть из замка на целый день, чтобы братец меня не нашёл.

— Даже не думай об этом! — Северус сразу изменился в лице и строго на меня посмотрел. — Ты же обещала мне, что не покинешь пределы Хогвартса, забыла?

— Да-да, конечно, я помню, — печально вздохнув, согласилась я, положив голову ему на плечо. — Ладно, я как-нибудь переживу эти пять минут позора, которые меня завтра ждут. Кстати, я слышала, что Лестат уговорил Альбуса организовать завтра вечером небольшой бал в Большом зале в честь «праздника». Ты собираешься пойти туда?

— Тина, ты же сама сказала, что я не похож на человека, празднующего День святого Валентина, — снова улыбнувшись, произнёс Северус, крепче прижав меня к себе. — А ты пойдёшь?

— Да, но танцевать я точно не буду, — я так же тепло улыбнулась в ответ, выпрямилась и снова посмотрев ему в глаза. — Лестат попросил меня аккомпанировать ему на рояле, чтобы была романтичная живая музыка.

— Ты умеешь играть на рояле? — удивился Северус.

— Да, — рассмеялась я, легко поцеловав его в губы. — Правда, я уже лет сто не садилась за инструмент… Сто лет — это в прямом смысле, Северус. Но, надеюсь, руки вспомнят завтра пару вальсов.

— Знаешь, у меня внезапно появился весьма серьёзный повод посетить это наискучнейшее мероприятие! — воскликнул он, с крайним изумлением продолжая смотреть на меня. — Мне так хочется послушать твою игру. А то ещё сто лет ждать придётся!

— Хорошо! — ещё сильнее рассмеялась я, поцеловав его на прощание, а затем высвободилась из крепких объятий и направилась в сторону выхода из класса. — Только постарайся не смущать меня завтра своим повышенным вниманием к моему исполнению вальсов! Я играю далеко не так хорошо, как Лестат.

— Договорились! — услышала я в ответ бархатный баритон, прежде чем захлопнула за собой дверь.

Несмотря на то что до отбоя было ещё далеко, коридоры подземелья были абсолютно пустынны. «Наверное, я заболталась с Северусом, и ужин уже давно начался», — пронеслось в голове, и я ускорила шаг, чтобы всё-таки успеть хоть чем-то перекусить.

Быстро добежав до основной лестницы, ведущей в подземелье, я пробежалась вверх по ступенькам и нос к носу столкнулась в холле с Невиллом, тоже спешившему на ужин.

— Тина! — удивлённо воскликнул он, сделав от неожиданности шаг назад. — Что ты здесь делаешь?

— Тороплюсь на ужин! — рассмеялась я, совсем не ожидая встретить здесь своего друга, а затем быстрым шагом направилась в сторону обеденного зала. — Когда он, кстати, начался? Я не слышала звона колокола…

— Минут десять назад, — торопливо сказал Невилл, когда мы уже вместе подходили к огромным дверям Большого зала. — Тебя уже отпустили из больничного крыла?

— Почти, — согласилась я, остановившись непосредственно у входа в зал. — В понедельник я снова буду на занятиях.

— Здорово! — искренне обрадовался он, а потом озадаченно спросил: — А что ты делала в подземелье-то?

— Мне нужно было показаться профессору Снейпу, ведь без его разрешения мне больничное крыло не покинуть, — я решила, что было глупо скрывать от Невилла, от кого я только что вышла.

— Понятно… Знаешь, я так рад, что он нашёл способ тебя вылечить! Мы тогда очень сильно испугались за тебя!

— Да, конечно, я понимаю, — я внимательно посмотрела ему в глаза, потому как мы уже несколько минут стояли у входа, но Невилл настойчиво тянул время.

— Тина… — поняв, что я раскусила его намерения, он неуверенно поинтересовался: — А ты собираешься завтра на бал вечером?

— Собираюсь, — уклончиво ответила я, уже заранее зная, какой вопрос за этим последует.

— А ты не хочешь пойти завтра со мной? — на одном дыхании выпалил Невилл, но я лишь виновато улыбнулась и тихо пояснила:

— Невилл, я не собираюсь танцевать завтра, — я сразу же заметила, как эта новость расстроила его. — Лестат попросил меня сыграть несколько вальсов на рояле, и всё. Ты же видел, что со мной было всего несколько дней назад. Неужели ты считаешь, что я смогу весь вечер танцевать?