Тени прошлого

Глава 40. «Капкан»

— Я думаю, профессор Дамблдор, что нам уже пора… — вежливо произнёс Северус спустя два часа оживлённого рассказа нашего общего «знакомого». — Сегодня был очень насыщенный день.

Я к тому времени настолько пропиталась спокойствием и умиротворённостью, что только молча кивнула.

— Конечно, конечно! — без малейших возражений воскликнул тот и, тепло улыбнувшись нам, добавил: — Ещё раз примите мои самые искренние поздравления!

— Спасибо, Альбус! — улыбнувшись, с благодарностью произнесла я, встав с колен своего мужа. — Доброй ночи, профессор МакГонагалл, профессор Флитвик!

— Для вас, Тина, просто Филиус! — тоненьким голоском заверил меня декан моего факультета. — Поздравляю!

— Профессор Дамблдор, Филиус… Минерва, — обратился Северус поочерёдно к каждому, тоже встав из кресла, причём при обращении к декану Гриффиндора он ещё и усмехнулся, ведь та до сих пор растерянно смотрела на нас, наверное, ещё не осознав до конца всей ситуации, — доброй ночи! И спасибо за поздравления!

— Доброй ночи, Северус… — рассеянно пробормотала МакГонагалл, — доброй ночи, мисс Велль…

Я рассмеялась в голос, услышав такое обращение к себе, поскольку несмотря на довольно подробные пояснения Дамблдора, которые заняли почти весь вечер, МакГонагалл всё ещё не могла заставить себя произнести по отношению к своей ученице «миссис Снейп». Северус тоже улыбнулся этому забавному обстоятельству, а потом уверенно взял меня за руку и повёл прочь из кабинета директора Хогвартса.

— К нам в спальню? — прошептала я, когда немного отстранилась от своего мужа.

Мы стояли в залитом мягким лунным светом коридоре на полпути до подземелья и страстно целовались, не в силах уже сдержать страсть, внезапно проскользнувшую между нами, когда мы наконец остались наедине.

— Разумеется… — ответил он, нежно прикоснувшись губами к моей щеке. — Но я бы хотел сделать ещё кое-что до этого…

— Что? — прошептала я, полностью погрузившись в нежность, окутавшую нас.

— Тина… я выполнил все твои условия по поводу сегодняшнего дня… — полушёпотом начал говорить Северус, всё так же покрывая моё лицо поцелуями, — выполни и ты одно моё пожелание…

— Какое? — закрыв глаза от удовольствия, спросила я, заранее зная, что соглашусь на любую его просьбу.

— Хоть ты и не хотела традиционной церемонии, не хотела всех этих шаблонных клятв, сценариев, но я бы хотел всё же последовать одной традиции… я про первый танец молодожёнов.

— Ты прав, есть такая традиция, — согласилась я, тепло улыбнувшись, — и я с радостью потанцую с тобой…

Я положила руки ему на плечи, но Северус не подхватил меня как обычно, поэтому я вопросительно посмотрела на него и услышала в ответ:

— Не здесь. Я знаю более подходящее место…

— То самое? — уточнила я, подразумевая Астрономическую башню, и по тёплой улыбке сразу поняла, что мои догадки были верны.

— Не совсем, — поцеловав меня, произнёс Северус, — но нам придётся подняться туда.

— Профессор Снейп, что вы задумали? — наигранно возмущённым голосом проговорила я, хотя эта маленькая интрига, несомненно, очень мне нравилась.

— Вы сами всё увидите, доктор Снейп… — пообещал он, а потом дополнил после очередного поцелуя: — Как же мне нравится так называть тебя!

— Да, мне тоже… — промурлыкала от удовольствия я. — Пойдём?

— Пойдём… — улыбнулся в ответ Северус и, подхватив меня на руки, понёс в сторону самой высокой башни во всём замке.

Поднявшись на самый верх, Северус аккуратно поставил меня на твёрдую поверхность и посмотрел в сторону озера. Я тоже слегка повернулась и замерла от увиденного пейзажа. В ту ночь стояла абсолютно безветренная и безоблачная погода, яркий беловатый лунный свет заливал всю опушку Запретного леса и также заливал мирную гладь воды, простиравшуюся почти до самого горизонта.

— Готова? — ласково спросил он, и по его вопросу я догадалась, что кое-кто хотел повторить наш недавний ночной полёт.

Я немного испуганно посмотрела на него, но, увидев в его глазах неизменное спокойствие и уверенность, прошептала:

— Да.

Молодой муж снова подхватил меня на руки и шагнул в бархатную ночь, окутывавшую средневековый замок и окрестности. Мы плавно двигались по ещё холодному, но такому свежему весеннему воздуху, и я уже не испытывала такого страха, как прежде. В этот раз я слегка обхватила Северуса за плечи, нисколько не сомневаясь в том, что тот ни за что не выпустит меня из своих рук, нисколько не сомневаясь, что с ним я была в безопасности.

Мы мягко подлетели почти к самому центру озера и до гладкой, словно чёрное, усыпанное звёздами зеркало, поверхности воды оставалось буквально сантиметров десять. Северус, крепко обхватив руками мою талию, развернул меня так, чтобы я тоже как бы «стояла» в воздухе, и я неосознанно мёртвой хваткой вцепилась в его плечи.

Я испуганно посмотрела ему в глаза, и он, мягко улыбнувшись в ответ, прошептал:

— Нежели ты действительно считаешь, что я дам тебе упасть?

— Нет, — выдохнула я, действительно немного ослабив объятия. — Я тебе полностью доверяю.

Услышав это, Северус ещё шире улыбнулся и, взяв в левую руку мою правую ладонь, а правой, более сильной, крепко обхватив меня за талию, начал так уверенно вести, как если бы под нами был лакированный паркет, а не прослойка воздуха и тёмные воды Чёрного озера. Попривыкнув немного к такому необычному способу исполнения свадебного вальса, я уже расслабленно повторяла движения за ним, как будто и подо мной появилась твёрдая поверхность. Мы кружили по лунной дорожке, под нежную музыку бархатной весенней ночи, словно были единственными людьми во всей вселенной, словно эта волшебная ночь принадлежала только нам двоим. Даже можно было сказать, что нам на самом деле принадлежала и эта ночь, и луна, и звёзды, словно маленькие жемчужины, отражавшиеся в воде. И главное, мы теперь принадлежали друг другу, целиком и полностью.

***

— О чём ты думаешь? — тихо спросил Северус, когда мы лежали в теперь уже нашей спальне в воскресенье вечером.

Я действительно уже довольно длительное время смотрела в сгущавшуюся вокруг нас темноту вечерних сумерек, поэтому растерянно ответила:

— Вспоминаю вчерашний день… он был прекрасен. Самый лучший день в моей жизни.

— Да… — согласился он, ещё крепче прижав меня к себе, — прекрасен. А что тебе всё-таки больше всего запомнилось?

— Больше всего… — задумчиво повторила я, а затем тепло улыбнулась. — …больше всего мне запомнилось, как ты так спокойно и уверенно стоял тогда у алтаря и смотрел на меня… в белой сорочке!

— Если тебе так понравилось, то я могу каждый день носить белые рубашки вместо чёрных, — поцеловав мою щёку, предложил Северус, но я сразу оживлённо воскликнула:

— Нет, нет! Теперь белые рубашки только для особо важных случаев, и только для меня!

— Хорошо! — рассмеялся он в ответ, снова приобняв меня. — Только для тебя, и ни для кого другого!

— Да-да, — со смехом протянула я, а потом задумчиво добавила: —…но думала я не об этом моменте, если честно…

— А о каком?

— Я думала о том, как легко бросила свой импровизированный венок и букет в морскую пучину, когда мы стояли тогда с тобой на самом краю обрыва… Знаешь, мне тогда показалось, что вместе с ними я бросила в воду всё прошлое, которое так долго не могло отпустить меня, все свои годы, бесчисленное количество лет. И после этого так легко стало на душе, так спокойно…

— Значит, вам снова двадцать три, доктор Снейп? — улыбнулся Северус, и я сразу кивнула:

— Да, мне снова двадцать три. И моя жизнь только-только начинается.

— Я рад это слышать, — произнёс он, легко коснувшись рукой моих распущенных волос. — После вчерашнего я и сам как будто помолодел лет на десять, не меньше…

— Значит, вам снова двадцать шесть, профессор Снейп? — хитро улыбнувшись, спросила я, повернувшись к нему лицом.

— Да, — ласково ответил Северус и вдруг едва заметно дёрнулся. Внимательно вглядевшись в его лицо, я успела заметить промелькнувшую на нём боль. А Северус, заметив мой озадаченный взгляд, тяжело вздохнул и пояснил: — Сегодня будет собрание. Мне нужно идти.

— Ты обещал мне, что будешь осторожен, — напомнила я немного нервным голосом, потому как не могла теперь не думать о том, что именно из-за меня он подвергал свою жизнь опасности.

— Я помню, — спокойно произнёс Северус в ответ, проведя рукой по моим обнажённым плечам. — Я буду осторожен. А ты не жди меня сегодня и ложись спать. Я не знаю, как долго там пробуду.

— Нет, я дождусь тебя, — немного успокоившись, возразила я, приобняв его напоследок. — Я не смогу спокойно спать, зная, что ты в опасности. Ты уверен, что я ничем не могу помочь?

— Да, Тина, уверен. Будь здесь и не переживай, я постараюсь побыстрее вернуться, — с этими словами он поцеловал меня в лоб и, встав с кровати, стал одеваться.

Мой супруг, вот уже месяц как одевавшийся весьма свободно даже на свои занятия, в этот раз выбрал более строгое облачение. Когда он закончил и повернулся ко мне, чтобы поцеловать на прощание, на нём был тот самый полностью застёгнутый чёрный камзол из плотной ткани, который он так любил носить раньше, до нашего «тесного» знакомства, и брюки из такой же ткани. И я с удивлением заметила, что в том серьёзном мужчине, который стоял передо мной, было совсем не узнать того юношу в белой полурасстёгнутой рубашке и чёрных брюках, ждавшего меня вчера у алтаря. Единственным воспоминанием о вчерашнем светлом утре было то самое кольцо из жёлтого золота, которое я надела в церкви на безымянный палец его левой руки.

— Может, тебе лучше его снять? — задумчиво предложила я, когда Северус немного отстранился от меня и собрался отойти от кровати.

— Ты о чём, любимая? — недоумённо спросил он, и я сразу же пояснила:

— Я про кольцо. Мне кажется, не надо никому из… тех людей, к которым ты сейчас собираешься, знать, какие перемены произошли у тебя в личной жизни.

— Нет, Тина, я ни за что не сниму это кольцо, — с тёплой улыбкой возразил Северус, присев на кровать, — тем более что вряд ли кто вообще заметит его на моей руке. А даже если и заметит, то в нашем кругу не принято обсуждать подобные темы. И чтобы ты понимала, до этого я был одним из немногих не связанных узами брака людьми на этих собраниях, ведь даже Беллатриса Лестрейндж, которую ты так невзлюбила с первого взгляда, и то уже лет двадцать пять как замужем.

— Надеюсь, счастливо? — ядовито поинтересовалась я, поскольку от одного воспоминания об этой безумной женщине у меня начинала закипать от злости кровь.

— Знаешь, я очень не завидую её мужу, — усмехнулся Северус в ответ. — Скорее даже искренне сочувствую. Я бы не смог спокойно смотреть на то, как моя жена восторженно смотрит на другого и даже периодически бывает в его спальне, причём совсем не скрывая этого.

— Ты о чём? — спросила я, не совсем понимая значения услышанного. — Разве она не замужем за Тёмным Лордом? Неужели он мог допустить подобное?

— Нет, Тина. Её муж — Рудольфус Лестрейндж.

— А Волан-де-Морт?..

— Я оговорился, прости меня, — рассмеялся Северус, осознав несуразность нашей беседы. — Теперь он единственный неженатый человек на этих собраниях.