Тени прошлого

Глава 31. Закон Мёрфи

Все в замке в тот день заметили перемены во мне, но мне было абсолютно всё равно на мнение окружающих. В свете того, что я узнал накануне, что мне предстояло сделать — угроза того, что кто-то узнает о наших с Тиной отношениях, казалась сущей ерундой. Угроза того, что кто-то узнает, какой же я всё-таки на самом деле. Я наконец мог делать всё, что мне хотелось, мог быть таким, каким Тина привыкла меня видеть.

И я с удивлением заметил, что студенты сразу же стали как-то по-другому относиться ко мне, когда я перестал отпускать ядовитые комментарии и снимать баллы за каждое лишнее движение. Мне показалось, что ко мне резко прибавилось… уважения. Нет, я всё ещё довольно строго оценивал результаты работы и требовал поддержания идеальной дисциплины, но теперь для меня не составляло труда подойти к студенту, не понимавшему материала, и индивидуально ещё раз объяснить, спокойно и без издёвок. Мне не составляло труда просто непринуждённо пошутить на занятии, и всё дружно поддерживали меня смехом. Особенно когда рядом был Лестат, а он частенько заглядывал ко мне на занятия, мотивируя своё присутствие на них скукой.

Когда я, как и обещал, пришёл вдвоём с Лестатом после занятий в больничное крыло к Тине, то увидел на её лице безграничное удивление и почти что отчаяние. И это ещё больше рассмешило меня, ведь несколько недель назад точно таким же взглядом смотрел на неё я в холле замка, когда она решила нарушить условности и так тепло со мной поздоровалась. «Да, любимая, не только ты можешь идти против системы…» — усмехнулся я про себя, неотрывно смотря в так мной любимые глаза.

И мне захотелось зайти ещё дальше. Когда я поймал неуклюжего растерянного ангела, то мне не хотелось отпускать её из своих объятий, несмотря на десяток пар глаз студентов и преподавателей, неотрывно следивших за каждым моим движением. Я попытался проверить, сможет ли Тина самостоятельно сделать несколько шагов, но результаты проверки оказались плачевными: она абсолютно не владела своими движениями. И вдруг я вспомнил, как легко мы танцевали с ней в каникулы в «Амортенции». Как она тогда плавно и легко двигалась.

И мне внезапно так захотелось снова закружить её в танце, что я сделал пару начальных шагов и с удивлением заметил, что движения Тины стали немножко увереннее. Она сразу догадалась о моих планах и ещё более растерянно смотрела на меня, но я уверенно положил её руку на своё плечо и продолжил вальсировать. Краем глаза я заметил ошеломлённое лицо Минервы и хитрую улыбку Дамблдора, но в этот момент мне было так наплевать на моральные установки своих коллег…

В этот момент мне хотелось полностью раствориться в танце с девушкой, которую я полюбил всем сердцем. С девушкой, которая ещё два дня назад была в холодных объятиях смерти, а сейчас — в горячих объятиях моих рук. И минут двадцать, а то и больше, я просто был не в силах выпустить её из них. Я был счастлив, что с каждым нашим движением, с каждым поворотом уверенность всё больше и больше возвращалась к Тине. Что я нашёл способ «вылечить» её.

Но, видимо, всё же немного перестарался, потому что, когда я закончил кружить свою «ученицу» по лазарету и выпустил её из рук, Тина сразу же покачнулась и чуть было не упала, но я вовремя успел её подхватить. «Да, Лестат, ты прав: твоя сестра неисправимо неуклюжа, особенно в таком растерянном виде. Но именно это делает её ещё более красивой».

Я поговорил с ней немного, но вдруг почувствовал знакомое жжение в левом предплечье. Как и предсказывал Дамблдор, Волан-де-Морт или Том, я уже запутался, как мне теперь стоило называть его, хотел меня видеть. Поэтому я всё таким же непринуждённым тоном обратился к Лестату, как бы напоминая ему о незаконченных делах, и вышел прочь из больничного крыла. Тот не мог не догадаться, что я просто использовал предлог, чтобы уйти, ведь никаких незаконченных дел у нас не было, и, надеюсь, он подыграл мне.

Быстрым шагом выйдя из замка, я долетел до Хогсмида, откуда уже мог трансгрессировать в поместье Малфоев. Через пятнадцать минут я сидел за длинным чёрным столом по правую руку от Главного Пожирателя Смерти, одетого в строгий классический костюм чёрного цвета, а по прошествии нескольких часов, сразу же после собрания, с невозмутимым видом стоял в маленькой комнатке перед Томом, безразлично смотревшим в непроглядную темноту за окном.

Он, как всегда, спросил о последних новостях в работе Ордена Феникса, и я довольно подробно начал рассказывать интересовавшую его информацию. Но Том даже ни разу не посмотрел мне в глаза, как обычно до этого делал, чтобы проверить, правду ли я говорил или нет. Это насторожило меня, хоть я и старался не подавать виду. Я вдруг ощутил, что эта информация, которую он так жаждал получить до недавнего времени, уже ровным счётом ничего не значила для него.

Когда я закончил свой доклад, Том вдруг повернулся ко мне лицом и внимательно, с вызовом посмотрел мне в глаза. Я сразу же уловил, что он хотел проникнуть в моё сознание, причём вовсе не для того, чтобы узнать что-то об Ордене или Дамблдоре. Поскольку я уже давно всё решил для себя, то с лёгкостью смог закрыть разум от неожиданного вторжения. У меня как будто буквально из ниоткуда появились невероятной мощи силы, о которых я раньше не подозревал. Мне их давала та стальная уверенность в любви Тины. В том, что я был нужен ей. Что я не могу подвести её.

Про себя я решил, что если Том вслух попросит показать ему какое-либо воспоминание, то я выполню его просьбу, но ему совсем необязательно знать о наших с Тиной отношениях. И он сразу понял это.

— Северус, — Том отошёл от окна и, подойдя к своему массивному чёрному столу, присел на него, — знаешь… я тут подумал и решил, что та новенькая, мисс Велль, всё-таки может пригодиться нам для достижения нашей цели. Уже другой цели.

К великому ужасу, мои догадки оказались верны. Вот и ответ на мой недавний вопрос, почему он так безразлично слушал про Орден: теперь у него была совсем другая цель, и я прекрасно знал, что она из себя представляла. Но я собрал всю свою волю в кулак и невозмутимо поинтересовался:

— Что я должен сделать, мой лорд?

— Ты должен привести её сюда, Северус, — ответ не заставил себя долго ждать, и моё сердце сжалось от страха от услышанных слов. — Ко мне. Мне нужно поговорить с ней, чтобы убедить девушку помочь нам. На неё же совсем не действует магия… Это удивительно! Уверен, что мне удастся убедить её. Я думаю, мы точно поладим.

«Точно поладим, — повторил я его последние слова, в которых отчётливо чувствовался горький привкус иронии. — Ты же прекрасно знаешь, что она не переживёт эту встречу!»

Но я изо всех сил сохранял невозмутимость, а разум тщетно надрывался в поисках решения. Я не мог вот так просто убить его, Том был очень сильным магом, одним из самых сильных, которые вообще жили на этом свете, и поэтому мне нужно было выиграть время, как можно больше времени.

— Я вас понял, милорд, — ледяным тоном произнёс я, стараясь обуздать ту ненависть, что проснулась глубоко в душе. — Мне нужно время, чтобы как следует обдумать свои действия. Я не могу похитить её из замка, так как Дамблдор усилил свой контроль над ней после происшествия на озере. Но я обязательно что-нибудь придумаю.

Как только я закончил говорить, то мне показалось, что на лице, больше похожем на череп, промелькнуло некое подобие усмешки. «Он?.. Неужели он понял, что я знаю об их с Тиной прошлом?»

— Превосходно, Северус, — услышал я в ответ шипение, в котором действительно слышались нотки радости. — Я рад, что мы поняли друг друга. Сообщи мне о своих мыслях через две недели. Ты можешь идти.

— Да, мой лорд, — ровным тоном сказал я на прощание, не отводя взгляда от багряно-красных глаз, и, развернувшись, поспешил покинуть комнатку.

«Две недели, — повторил я про себя, идя по гравийной подъездной дорожке, ведущей к массивным кованым воротам. — Том сразу догадался, что я буду тянуть время. Что ж, и за две недели можно сделать многое, особенно если сильно захотеть».

На самом деле, времени у меня было намного больше, и я, и он прекрасно это понимали. Даже Том, считавший себя теперь Тёмным Лордом, не мог не догадываться, что ему пока было трудно противостоять Дамблдору. Том с каждым днём набирал силы, набирал мощь, но ему было ещё далеко до директора Хогвартса, ведь он не смог разрушить древнюю защиту, хотя это у него почти и вышло.

«Сколько ему понадобится времени, чтобы снова набрать силы? — спрашивал я себя, паря по ночному морозному воздуху сквозь метель в сторону школы. — Точно больше двух недель, но меньше… года? Полугода? Нескольких месяцев?»

Всё, на что я мог рассчитывать, — это три или четыре месяца в самом лучшем случае. Мне так хотелось немедленно увезти Тину подальше из замка, на какой-нибудь необитаемый остров или ещё куда-нибудь, но я прекрасно понимал, что это всё бесполезно.

«Я не могла сбежать, ведь Том никогда не оставил бы попыток найти меня. И нашёл бы. Этот человек с титаническим терпением точно нашёл бы меня», — вспомнил я слова Тины, произнесённые в тот самый роковой вечер.

Да, самым безопасным местом на всей планете сейчас для неё благодаря щиту Дамблдора был Хогвартс. И пока щит был цел — я мог не беспокоиться за жизнь любимой. Главной задачей для меня сейчас было — это не дать Тине покинуть пределы защиты. И определённые мысли на этот счёт тоже имелись.

Как только я переступил порог школы, то уже собрался подняться в лазарет к Тине, так как подозревал, что она очень захочет обсудить моё поведение сегодня, но мой пиджак насквозь промок из-за непогоды, и хотя я мог бы высушить его с помощью магии, всё же решил, что будет лучше переодеться. И, уже подходя к своей спальне, я встретил по пути Лестата.

— Вот тебе попадёт от моей сестрёнки, дружище! — весело воскликнул тот, как только увидел меня в пустынном коридоре. — Когда я уходил из лазарета, она рвала и метала.

Услышав это, я рассмеялся что есть сил. «Неужели я всё-таки увижу Тину в гневе по отношению к себе?»

— Я что-нибудь придумаю, Лестат, — закончив смеяться, заметил я, открывая дверь своей спальни.

— О, она уже зовёт меня к себе… — пояснил он, и я лишний раз удивился его невероятно чуткому слуху. — Отнести её к тебе?

— Если тебе нетрудно… — усмехнулся я, но Лестат уже словно растворился в воздухе.

Зайдя внутрь своих апартаментов, я снял с себя насквозь промокший пиджак и, повесив его сушиться на вешалку в небольшой прихожей, прошёл в основную комнату. И только я успел взять книгу, которую любимая подарила мне на день рождения и которую я почти полностью прочитал, и удобно расположиться на заправленной кровати, как в комнату ворвалась Тина, разгневанно хлопнув дверью.

Мне было так забавно наблюдать, как она злилась из-за моих маленьких… «шалостей». Да, Лестат был определённо прав, она была такой смешной в этот момент. И она сразу почувствовала изменения, произошедшие во мне со вчерашнего вечера. Тина так переживала за мою репутацию, за то, что мне придётся покинуть ради неё Хогвартс, за ещё какие-то глупости…

«Любимая, ты даже не представляешь, чего тебе в действительности стоит опасаться, — пронеслось у меня в голове, когда я целовал её холодные, но уже такие мягкие и нежные губы. — Ты даже не представляешь, что моя репутация, моя работа не стоят ровным счётом ничего по сравнению с тем, что я могу потерять тебя навсегда… Теперь ты мой смысл жизни».