Тени прошлого

Глава 25. Человек на льду

В начале февраля погода на улице стояла на удивление холодная. В тот год мороз вообще побил все рекорды, ведь можно было по пальцам пересчитать все зимы, в которые Чёрное озеро покрывалось льдом, причём довольно крепким. И к первым числам последнего зимнего месяца он всё ещё держался на невозмутимых тёмных водах. Я знала об этом не понаслышке, так как с недавних пор, а именно сразу после болезни, решила, что совсем раскисла и мне необходимо закаляться. Поэтому я продолжила прогулки по периметру замка, а потом уже и начала бегать вокруг него дважды в день на рассвете и на закате, причём с каждым днём количество одежды во время этих пробежек постоянно сокращалось, дойдя до лёгкой футболки и летних джинс.

В тот день, на первой неделе февраля, я как обычно совершала вечернюю пробежку. Мне нравилось бегать, после подобной физической нагрузки я ощущала необыкновенный прилив сил, что вообще бывало со мной редко, особенно за последние двадцать из всех моих двадцати трёх лет новой жизни. Погода стояла чудесная: небо становилось уже нежного персикового оттенка, оттесняя на задний план необычайно прозрачную синеву, которая бывает только в ясный морозный день. Солнце светило косыми лучами от линии горизонта прямо в спину, и я уже чувствовала, что ещё немного, и оно начнёт греть мёртвую землю, и всё снова оживёт. А в моей душе весна наступила уже почти что месяц назад.

Не знаю, зачем, но в тот раз я решила отклониться от привычного маршрута и пробежать вдоль берега замёрзшего озера до опушки Запретного леса и обратно. Наверное, всё дело было в самом закате: он был так прекрасен, что мне хотелось на обратной дороге бежать прямо ему навстречу. Достигнув наконец своей цели и коснувшись коры первых деревьев на опушке, я развернулась и побежала обратно в сторону школы.

Да, я тогда не ошиблась: закат был прекрасен. Я не могла оторвать от него взгляда, так и бежала почти до самого конца тропинки в снегу, подняв голову к горизонту, и чёрт меня дёрнул повернуться и мельком посмотреть на замёрзшее озеро.

Солнце уже почти что целиком скрылось за горизонтом, но всё же продолжало давать ещё достаточно света, чтобы я могла вглядеться вдаль. И там, на середине озера, достаточно далеко от замка я вдруг заметила небольшую чёрную точку, неподвижно стоявшую на поверхности льда. Я попыталась лучше разглядеть, что это всё-таки было, но у меня ничего не получилось: кто-то или что-то находилось слишком далеко.

В душе проснулось неукротимое любопытство, меня будто кто-то подстёгивал сходить и посмотреть, что всё же там было такое. Поскольку лёд был довольно крепким и точно выдержал бы мой вес, то я рискнула пойти напрямик через озеро, ведь иначе я добралась бы до своей цели уже в кромешной тьме, а инстинкт самосохранения хоть и был изначально притуплен, но в этой ситуации я решила его послушаться.

Я аккуратно, но довольно быстро начала двигаться по льду, чтобы успеть вернуться до темноты, но точка всё так же неподвижно находилась ровно в центре ледяной поверхности. Пройдя уже достаточное расстояние, чтобы хорошо разглядеть свой объект наблюдения, я резко замедлила шаг. Чем ближе я приближалась к нему, тем отчётливее осознавала, что передо мной была фигура человека.

По комплекции незнакомец точно напоминал взрослого, а не кого-то из учащихся школы. Я немного не рассчитала время, необходимое для прохождения запланированной дистанции, и с каждым шагом мне всё хуже было его видно, поскольку солнце неуклонно прятало весь свой свет за горизонт. Внезапно меня охватил страх. Я вдруг отчётливо поняла, что мне срочно нужно поворачивать обратно к школе. Что если я продолжу идти дальше, то случится что-то непоправимое. Но я упрямо, медленными шагами продолжала идти к цели, словно меня загипнотизировали.

Да, это был человек. Мужчина, довольно высокий, по крайней мере, выше меня на две головы точно. Одет он был в чёрного цвета элегантный классический костюм, и почему-то этот образ показался таким знакомым. Интуиция уже вовсю предупреждала об опасности, но я как бы против своей воли осторожно сделала ещё пару шагов навстречу незнакомцу, так как до сих пор не могла разглядеть его лица.

Неизвестный был повёрнут ко мне правым боком и, казалось, совсем не замечал меня: он неподвижно смотрел вдаль, в то место, где несколько недель назад Пьюси вырезал во льду прорубь для меня и куда я так отчаянно прыгнула. Сейчас там осталось небольшое углубление, поскольку отверстие заново покрылось льдом, правда, не таким толстым слоем, как на остальной поверхности озера. Мне сразу бросилось в глаза то, как резко контрастировала белоснежная кожа мужчины с невероятно глубоким чёрным цветом его утеплённого пиджака. Он был почти такой же бледный, как и я на тот момент. Я, словно завороженная, смотрела, как незнакомец едва заметно перебирал длинными и изящными пальцами правой руки, держа её немного на весу. Такими до боли знакомыми пальцами рук…

В этот момент я не могла пошевелиться, боялась даже вдохнуть. Между нами осталось примерно метра два. Приложив титанические усилия, я сделала ещё один шаг вперёд, последний, и мужчина наконец заметил меня и резко повернулся. Увидев его глаза, я резко выдохнула, почти что закричала и, рывком сделав шаг назад, поскользнулась, упала на спину и ударилась головой об лёд. На десятую долю секунды затылок пронзила острая боль, а затем я провалилась в небытие.

***

В тот день, шестого февраля, я составил небольшой отчёт для Тёмного Лорда, предварительно перед этим побеседовав с Дамблдором о наших дальнейших планах, а затем как всегда направился на ужин в Большой зал. Тина в последнее время завела привычку бегать рано утром и на закате, поэтому, чаще всего, она опаздывала на вечерний приём пищи.

Правда, я начал беспокоиться, когда она не появилась за своим столом ни через двадцать минут, ни через полчаса после начала ужина. В свою очередь, я также успел заметить, что неразлучной троицы вечно попадавших, так же как и Тина, в неприятности студентов тоже не было в зале. Как и Долгопупса. Когда моё волнение уже заметно усилилось, на весь замок раздался оглушительный хлопок. Мельком взглянув на небо, которое полностью дублировалось на потолке, я заметил ярко-зелёное свечение, промелькнувшее буквально на мгновение. Моя душа сжалась от страха, ведь я спинным мозгом чувствовал, что без Тины тут точно не обошлось и что она была в опасности.

Ученики сразу же подняли панику от такого оглушительного звука, но Дамблдор резко всех утихомирил. Он вопросительно посмотрел на преподавательский состав, так как сам не до конца понимал, что произошло, а затем приказал деканам факультетов проводить всех учеников по своим спальням и оставаться там, пока не станет ясно, что всё-таки произошло.

У меня ушло десять минут, чтобы пересчитать и организовать всех студентов, и, убедившись, что все на месте, я приказал старостам небольшими группами аккуратно и без паники направиться в гостиную. Я из последних сил старался сохранять хладнокровие, но в действительности же почти что впал в отчаяние, так как Тина всё ещё не появилась, и связь её пропажи с этим звуком всё чётче вырисовывалась в сознании.

Спустя ещё десять минут, когда я уже стоял в переполненном холле и контролировал поведение последних групп, тяжёлые дубовые двери неожиданно распахнулись, и в замок ворвались Поттер, Уизли и Грейнджер. Я протиснулся вперёд, чтобы лучше видеть пропавших студентов, и успел заметить неописуемый ужас на их лицах.

— Профессор Дамблдор! — на весь холл бешено крикнул Поттер, и все сразу же повернулись к нему.

Дамблдор, стоявший неподалёку от меня с Минервой, с крайним недоумением на лице направился к мальчику, руками раздвигая плотную толпу в стороны. Я тут же направился следом за ним.

— Гарри, что случилось? — обеспокоенно крикнул Дамблдор, но тому не потребовалось отвечать на вопрос.

В это время в холл вбежал последний пропавший представитель этого «славного» факультета, и Поттер, отодвинувшись немного вбок, предоставил нам красноречивый ответ, от которого мои ноги чуть не подкосились.

Перед нами стоял Долгопупс, всё его лицо и руки были испачканы в крови, и кровь тёмными каплями стекала с головы девушки, которую тот держал на руках. На его руках была Тина, уже без сознания. Долгопупс с ужасом посмотрел на Дамблдора, а тот перевёл взгляд на меня, но я словно впал в транс. Все ученики, увидевшие окровавленное тело, закричали от страха, и Минерве пришлось снова утихомиривать их, хотя и она пребывала в ступоре.

На негнущихся ногах в полной тишине я медленно подошёл к гриффиндорцу и, взяв Тину к себе на руки, аккуратно положил её тело на холодный пол и опустился на колени. Дамблдор сразу опустился рядом со мной, и по его взгляду я моментально понял, что он, так же как и я, абсолютно не знал, что делать. Ему тоже было прекрасно известно, что магия здесь ничем не поможет.

Я приложил два пальца к левой сонной артерии и почувствовал слабые удары. «Она ещё жива, — подумал я, но, окинув глазами лужицу крови, которая уже успела натечь вокруг головы Тины, сразу сообразил ещё кое-что: — Это ненадолго».

Деревянными руками я достал из кармана мантии палочку и прохрипел:

— Эпискеи!

Ничего не изменилось. Кровь всё так же продолжала стекать из раны на затылке.

— Вулнера Санентур! — я начал накладывать сложные кровоостанавливающие чары, с каждым разом всё громче и отчаяннее повторяя заклинание, но ничего не менялось. Тёмно-вишнёвая кровь неумолимо продолжала растекаться по каменному полу огромного холла.

После десяти безрезультатных попыток я в отчаянии опёрся на вытянутые ладони прямо перед Тиной, с ужасом понимая, что она умирала прямо на моих руках, а я даже не мог ничего с этим сделать.

— Чёрт подери, что здесь произошло?! — на весь холл раздался уже знакомый мелодичный голос, и в ту же секунду рядом со мной и Дамблдором на колени опустился Лестат.

Я изумлённо посмотрел на него, как на восьмое чудо света, а вампир тем временем быстро поднял сестру на руки и бросил мне:

— Здесь есть больничное крыло?

— Да, — коротко ответил я, мгновенно встав с колен, — на седьмом этаже.

— Живо поднимайся туда, ты мне нужен. У нас есть минут двадцать, не больше, — с этими словами он словно испарился в воздухе, а я, не особо церемонясь, растолкал студентов по дороге к главной лестнице и сломя голову направился в лазарет.

Благодаря тому, что прекрасно знал все потайные проходы в этом замке и все короткие пути, до своей цели я добрался минут за семь. Вбежав в помещение с койками, расположенными вдоль стены, я обнаружил, что Тина уже лежала на одной из них, самой дальней. Лестат вёл какие-то приготовления, а мне навстречу со своего места сорвалась Поппи Помфри, с отчаянием крикнув:

— Северус, я не понимаю! Ни одно моё заклинание не помогло!

— Кто-то наложил на неё проклятие, Поппи, — сказал я первое, что пришло в голову, и быстро подошёл к кровати. Подушка, лежавшая под головой Тины, заметно пропиталась кровью. Кровь была везде: на её одежде, на руках Лестата, на моих руках.