Тени прошлого

Глава 47. Блеф

— Северус, ты слышишь? Кто же, интересно, сейчас войдёт сюда из тех девушек, что ты к нам сегодня пригласил? Мисс Велль или миссис Снейп? — услышала я до боли знакомый голос, как только подошла к дверному проёму комнаты, в которой стоял длинный, выполненный из чёрного дерева, лакированный стол, за которым сидели люди в чёрных одеждах.

В самом конце по правую руку от стула с высокой спинкой сидел и он, человек, который до этого даже не подозревал, какая же дрянь была рядом с ним всё это время. А прямо за стулом стоял зачинщик всего этого, одетый в прекрасного кроя смокинг с белоснежной бабочкой и моей любимой розой в бутоньерке. Они одновременно подняли глаза на меня, и на их лицах застыло практически одинаковое выражение ужаса.

— Профессор Реддл, — глядя прямо в багряно-красные глаза своего бывшего мужа, ответила я, а затем попыталась улыбнуться, но у меня получилось поднять только правый угол рта, поскольку вся левая щека была обколота анестетиком.

Мельком посмотрев на лица присутствующих в зале, я с удовлетворением отметила про себя, что все до последнего человека меня боялись. «Так и должно быть», — усмехнулась я, представив, как же жутко выглядела со стороны, а потом быстрым шагом направилась прямо к Тому. Он сразу вышел из оцепенения и сделал два шага навстречу мне, но я самоуверенно прошла мимо, прямо к столику, на котором стоял графин с бренди, что первым делом бросился мне в глаза. Я резким движением налила почти полный стакан и, запрокинув голову, залпом его выпила.

— Как же давно мы не виделись, дорого́й! — снова попытавшись улыбнуться, воскликнула я, когда наливала второй стакан. — Это так мило с твоей стороны, что ты раздобыл моё любимое вино, но я, пожалуй, откажусь…

Повернувшись к нему лицом, я всё таким же весёлым тоном продолжила свою фразу:

— …я уже выпила немного виски перед доро́гой, а ты прекрасно знаешь, что градус лучше не понижать.

И рассмеялась, глядя прямо Тому в глаза, а он потрясённо продолжал смотреть на меня, как будто в этот момент совсем потерял дар речи. Обрадовавшись, что мой маленький спектакль шёл по нужному мне сценарию, я вновь обратилась к бывшему мужу, который так отчаянно хотел видеть меня в тот вечер:

— Что? — невозмутимо задала я вопрос, а потом опять улыбнулась. Тома передёрнуло от моей улыбки, и я догадалась, в чём было дело. — Ах, ты про щёку! Прости, я правда рада тебя видеть, но улыбнуться левой половиной не смогу, пока не закончится действие анестетика. И к тому же, по-моему, я повредила facialis[9]… Ты помнишь, какие ветви лицевого нерва проходят в этой области?

— Buccales[10]… — растерянно ответил он, замерев на месте и следя за каждым моим движением.

— Да, верно, — сделав небольшой глоток бренди, подтвердила я. — Именно их я, кажется, и перерезала, так что вряд ли вообще когда-нибудь смогу поднять левый угол рта. Но это такие мелочи, я тебя уверяю! Кстати, как я выгляжу?

Я соблазнительно взглянула на Тома, а потом, поставив на столик стакан, повернулась на каблуках, чтобы создать полный обзор своего образа. Я прекрасно знала, что после этого моего движения все мужчины, сидевшие за столом, с ещё большим вожделением стали на меня смотреть, ведь моя спина почти до самой поясницы была открыта. И с учётом того, что я и так выглядела очень опасной, неприступной, недосягаемой, агрессивная татуировка во всю спину прибавляла эротичности. Да, меня сразу же стали хотеть все мужчины, кроме двух, тех самых, которые могли позволить себе прикоснуться ко мне. Правда, поворот я закончить не смогла, поскольку пошатнулась в конце и чуть не упала, если бы Том моментально не подхватил меня.

— Ох, даже голова пошла кругом от нахлынувших воспоминаний! — воскликнула я, оказавшись в сильных и таких родных руках. От его прикосновений меня словно током пробило, но я старалась не выдавать настоящих эмоций и опять громко рассмеялась. — Ну или от виски…

— Я думаю, всё же от виски, — вздохнув, тихо заметил Том, и я поняла, что вновь добилась нужного эффекта: я прекрасно знала, что мой бывший муж люто ненавидел, когда я выпивала лишнего. — Присядь, пожалуйста, мне нужно поговорить с остальными.

— Как скажешь! — весело согласилась я и, подойдя к столику, взяла в руки стакан с бренди. — И не надо так на меня смотреть, я ещё вполне в трезвом состоянии, уверяю тебя!

Я снова повернулась лицом к Тому и вопросительно посмотрела на него, поскольку за столом было всего одно свободное место, прямо во главе его, и обычно на подобного рода собраниях там находится глава организации, а в этом случае, как я догадалась, на этом самом месте обычно сидел Тёмный Лорд, вот уже не одно десятилетие державший в страхе всю магическую Англию и не только. Но Том, угадав ход моих мыслей, немного отодвинул свой стул в сторону и пригласительно взмахнул рукой. Вновь улыбнувшись ему, я уверенно подошла к нему и села на предназначенное для меня место, правда, не прямо, а поперёк него, повернувшись спиной к Северусу. Несмотря на то что я легко играла с самым опасным магом в Великобритании, я не могла найти в себе силы, чтобы посмотреть в глаза своему мужу, нынешнему мужу, сердце которого должна была разбить сегодня вдребезги, чтобы спасти ему жизнь. Я прекрасно понимала, что Северус не будет вступать в схватку с Томом, если поверит, что я выбрала своего бывшего супруга, а не его. И сейчас я изо всех сил старалась создать у него такую иллюзию.

— Кстати, дорогая, всё хотел у тебя спросить, как поживает твой брат? — вежливо начал беседу Том, неспешно прохаживаясь по столовой за спинами своих… слуг, в то время как я внимательно следила за каждым его действием.

— Мой брат? — удивлённо повторила я, совсем не ожидая, что наш первый за сорок лет разговор начнётся с подобной темы. — Ах да, я ведь уже и забыла, что у вас с ним такие замечательные отношения! Что ж, если тебе так интересно, то милорд Д’Лионкур поживает… великолепно. Он всё так же бесконечно красив, бессмертен и безмозгл. С вашей последней встречи он стал рок-звездой, разбил сердце не одной тысяче красавиц, а ещё зимой он разбил мой любимый Хаммер…

— Я надеюсь, он остался после этого жив? — усмехнувшись печальному тону, с которым я произнесла марку любимой машины, которая была у меня в Нью-Йорке, поинтересовался Том, сделав за это время пол-оборота вокруг длинного чёрного стола.

— Кто? Хаммер или Лестат? — беспечно уточнила я, сделав большой глоток бренди, чтобы продезинфицировать рану от воспоминания о своём красавце. — Лестат прекрасно себя чувствует, а вот Хаммер разбит вдребезги и восстановлению не подлежит… Мда… что ж, если доживу до дня рождения, то куплю новый, я уже присмотрела очень редкую модель и почти договорилась о сделке.

— До твоего дня рождения меньше трёх недель, почему ты решила, что не доживёшь? — тихо спросил он, незаметно пройдя за моей спиной, и я, дождавшись, пока Том встанет прямо передо мной, философски пояснила:

— Знаешь, дорогой, никто не знает, что ждёт его завтра. Даже такой чёртов гений, как ты. Я вот, например, вчера, да даже сегодня с утра, не знала много чего, что знаю сейчас. И никто не даст мне гарантий, что ждёт меня завтра и доживу ли я до него. А уж на три недели вперёд я вообще не вижу смысла загадывать. Да уж… знаешь, с учётом всего того, что произошло за этот бесконечный день, на ум приходят слова любимого классика: «Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься…»[11]

— Предлагаю всё же чай, — любезно произнёс Том, усмехнувшись моим последним словам, а я широко улыбнулась его… галантности.

— Какой же ты всё-таки джентльмен! — воскликнула я, подняв немного вперёд стакан, как будто в качестве тоста его неисчерпаемому благородству. — Полагаю, если бы я выбрала второе, то ты бы, несомненно, подал мне руку и протянул верёвку.

— Скорее, я бы связал тебя этой верёвкой и подождал бы, пока эта дурь не выйдет из твоих мозгов, — мягко возразил он, прогуливаясь по комнате. — Правда, ждать пришлось бы долго…

— Ну да, связывать ты мастер… — тихо протянула я, старательно сдерживая улыбку, а потом мельком взглянула на Тома и по его глазам догадалась, что он прекрасно понял, о чём я сейчас говорила, и этому ярко свидетельствовала его едва заметная усмешка. — Но ведь тогда в моих мозгах вообще ничего не останется!

— Тоже верно, — усмехнулся он, снова посмотрев обжигающим взглядом на то, как я делала очередной глоток.

— Кстати, прекрасный… чай, мистер Малфой! — весело заметила я, отпив ещё немного из стакана, и, скинув чёрные туфли на высоком каблуке, оперлась голыми ступнями о подлокотники стула.

Благодаря тому, что у моего платья из невесомого шёлка был очень откровенный разрез, то всем сидевшим за столом сразу же стала почти полностью видна моя обнажённая нога до самой верхней трети бедра. От этого вожделение в глазах мужчин усилилось стократно, точно так же как стократно усилилась злость в глазах Тома, потому как больше пьяной меня он ненавидел только те ситуации, когда кто-то рисковал пожелать то, что уже принадлежало ему.

— Спасибо… — пребывая в состоянии глубокого шока, неуверенно ответил мужчина с длинными платиновыми волосами, сидевший совсем неподалёку от меня по левую руку, когда я посмотрела на него. Я попыталась мило улыбнуться в ответ и заметила, как женщина с такими же белоснежными волосами, сидевшая рядом с ним, зло поджала губы.

«Это, наверное, мать Драко», — с усмешкой подумала я, а миссис Малфой, судя по всему, видела во мне прямую угрозу для своего брака.

— Люциус, ты даже не представляешь, какой сейчас услышал комплимент… — язвительно заметил Том, проходя прямо за его спиной, а потом ещё раз зло посмотрел на моё бедро. — Что ж, что-то мы отошли от темы нашего собрания… Яксли, как обстоят дела в министерстве?

Другой волшебник с тёмными волосами до плеч, сидевший уже по правую сторону от меня и в отдалении, неуверенно начал докладывать последние новости, кинув пару восторженных взглядов в мою сторону. Том, сразу заметив это, так разъярённо посмотрел на своего подчинённого, что тот начал заикаться и опустил взгляд в пол. Пока он неуверенно говорил, Тёмный Лорд медленно прогуливался по комнате вокруг стола, то и дело как бы против своей воли бросая на меня один взгляд за другим, но я лишь загадочно улыбалась в ответ, окончательно затуманивая его рассудок эмоциями: страсть, ревность, ненависть. С таким коктейлем в голове он уже точно не мог рассуждать логически, что было очень мне на руку.

— Руквуд, а что нового удалось узнать тебе? — резко спросил Том уже другого мужчину, тоже в чёрной одежде, когда предыдущий закончил доклад.

Руквуд, до этого тоже неотрывно смотревший на меня, медленно начал говорить, всё ещё не сводя взгляда с моей ноги, но в голосе его «повелителя» была такая злость, что больше он не посмел даже украдкой бросить на меня взгляд.

«Ревнуй, котик, — подумала я, молча усмехнувшись, когда Том, в очередной раз проходя за Люциусом Малфоем, посмотрел на меня. — Ты уже попал в мои сети. Теперь дело за малым».

— Знаешь, дорогая, мне всегда казалось, что женщина должна одеваться так, чтобы её хотелось раздеть, а не одеть… — отчётливо проговорил Том, подойдя ко мне со спины и наклонившись к самому моему лицу, однако его фразу слышно было даже на другом конце стола, поскольку Руквуд только что закончил говорить, и опять повисла мёртвая тишина.