Тени прошлого

Глава 35. Календарь

Наконец всё вернулось в своё русло. Наконец после всех этих ужасных событий на Чёрном озере, после моего почти что «воскрешения», после внезапных перемен в Северусе, после этого несчастного бала жизнь в Хогвартсе вернулась в прежнее русло. Хотя «прежнее русло» — это, наверное, не то словосочетание, ведь из-за перечисленных мной выше событий русло как раз таки сильно изменило направление, но хотя бы замедлило своё бурное течение, перейдя в более спокойный темп.

Как я уже говорила, теперь мне не было нужды скрывать свою влюблённость в преподавателя Зельеварения, поскольку самый последний таракан в школе уже успел обсудить, что согласилась танцевать на балу я только с ним, и как заворожённо я смотрела на него во время вальса. Но все эти дни я упрямо продолжала делать вид, что между мной и профессором Снейпом исключительно деловые отношения, и моя влюблённость — это не более чем лёгкое увлечение, которое, можно не сомневаться, скоро пройдёт. Тем более что специфика публики, перед которой развернулась эта трагикомедия, была такова, что абсолютному большинству учащихся даже в голову не могло прийти, что наши «отношения» могут зайти дальше танцев и влюблённых взглядов и как максимум лёгкого поцелуя. И я думаю, что чопорные англичане во главе с Минервой МакГонагалл и Долорес Амбридж, которые, ко всеобщему удивлению, резко нашли общий язык, когда мы с Северусом своим танцем вдруг пошатнули их нравственные идеалы, даже в самом диком кошмаре не могли представить себе те сцены, которые видел тот самый несчастный стол (необычайно крепкий, надо заметить!) в личном кабинете декана Слизерина. А про спальню декана Слизерина я даже и не заикаюсь.

В общем, когда я снова вернулась к учёбе, то все уже настолько устали мусолить эту новость, всем она настолько приелась, что меня, собственно говоря, никто даже и не беспокоил особо. Поэтому я спокойно продолжала играть свою роль и «учиться», только теперь уже три человека в Хогвартсе знали о моём маленьком секрете. И Невилл, к его величайшему благородству, теперь очень выручал меня, поскольку все пары, на которых необходимо было применение магии, у нас были общими. Кстати, именно благодаря моему помощнику, моя успеваемость резко возросла, настолько, что строгая и очень сердитая на меня в последнее время профессор МакГонагалл даже пару раз снизошла на своих занятиях до похвалы в мой адрес, по правде сказать, не вполне заслуженной. Да, жизнь снова постепенно налаживалась.

По крайней мере, мне так казалось, пока в двадцатых числах февраля ко мне, мирно сидевшей за столом в Большом зале перед обедом и с интересом читавшей учебник по Зельеварению за седьмой курс, не подошли мои однокурсницы с Пуффендуя, с которыми я к тому времени неплохо общалась.

— Тина, привет! — хихикая, обратилась ко мне Ханна, а Сьюзен от распиравшего её смеха закрыла рот рукой.

Вместо приветствия я молча перевела взгляд со строчек учебника на пуффендуек и вопросительно посмотрела на них, и Ханне всё-таки пришлось самой продолжать «разговор»:

— А ты не в курсе, зачем профессор Снейп повесил в классе, где проходит Зельеварение, календарь и что-то отмечает в нём?

Услышав это, я настолько изумлённо посмотрела на девочек, что они обе уже не смогли удержаться от громкого смеха.

— Какой календарь? — я еле-еле заставила произнести себя эти два слова, ведь я сразу догадалась, что это был за календарь и чего с таким нетерпением ждал зельевар. «Ну он у меня получит! — подумала я, уже начиная закипать от злости. — Это же была всего лишь шутка, а не инструкция к действиям!»

— Ну, он такой… большой… обычный, в общем-то, календарь на пергаментном свитке… — в перерывах между приступами смеха пояснила Сьюзен.

— Девочки, а почему вы спрашиваете об этом меня? — стараясь по максимуму сохранять невозмутимость, вежливо поинтересовалась я, когда их смех немного прекратился.

— Ну вы же с ним… — смущённо начала говорить Ханна, но я сразу её перебила:

— Мы с ним что? — я с таким вызовом посмотрела на неё, что её щёки сразу же загорелись от стыда.

— Вы же с ним… неплохо общаетесь, — Сьюзен закончила предложение за подругу и многозначительно посмотрела на меня.

— Общается с ним мой несносный братец, — не терпящим возражений и слегка раздражённым тоном заметила я. — И он же попросил профессора Снейпа дополнительно позаниматься со мной его предметом, потому что скоро экзамены, а программа, которую я изучала до этого, сильно отличается от вашей.

— Но, Тина, у тебя с Невиллом почти самые высокие баллы по Зельеварению! — попыталась возразить Ханна, но я перевела свой жёсткий взгляд на неё, и та снова покраснела.

— Именно потому, что Невилл мне и помогает на занятии, у меня такие высокие баллы, — невозмутимо и немного холодно ответила я. — А экзамен мне придётся сдавать уже без него. Вот и всё наше общение. И зачем профессору Снейпу понадобился этот календарь, я не имею ни малейшего понятия. Ещё какие-то вопросы?

— Нет, это всё, — с виноватой улыбкой проговорила Сьюзен, и неразлучные подруги поспешили к своему столу.

Я же облегчённо выдохнула и хотела уже снова вернуться к увлекательному чтению, как в эту же минуту ко мне со спины кто-то подбежал и совсем рядом раздался запыхавшийся голос:

— Тина, ты уже слышала про календарь в кабинете Зельеварения?

Всё ещё отчаянно пытаясь сохранить остатки терпения, я с каменным лицом повернулась к обладательнице голоса и невозмутимо ответила:

— Да, Джинни, слышала.

— А ты не знаешь?.. — хотела спросить она, но я резко выкрикнула:

— Нет!

Джинни изумлённо уставилась на меня в ответ, совсем не ожидая такого сильного раздражения в свой адрес, и в это время к нам подошли её братья, Фред и Джордж.

— Тина! — воскликнул Фред, присев рядом со мной.

— А ты знаешь… — продолжил за брата фразу Джордж, сев с противоположной стороны.

— …что повесил у себя в подземелье… — снова взял слово Фред

— …профессор Снейп? — закончил Джордж это длинное предложение, и я уже с гневом во взгляде уставилась на него.

— Неужели календарь?! — ядовито поинтересовалась я, и Фред сразу же выпалил:

— Так ты знаешь зачем?..

— Нет! Я не знаю! — с бешенством в голосе воскликнула я, осознав, что терпения хватило на невероятно короткий промежуток времени.

— Но вы же с ним… — осторожно начала говорить Джинни, но я уже настолько разъярённым взглядом посмотрела на неё, что та замолчала на середине фразы.

— Он. Готовит. Меня. К. СОВ, — чётко проговаривая каждое слово, произнесла я. — Мы. С. Ним. Не. Общаемся. Я. Понятия. Не. Имею. Зачем. Ему. Понадобился. Этот. Чёртов. Календарь.

— Мисс Велль! — за моей спиной раздался противный приторный голосок Амбридж. — Следите за своими выражениями! Минус пять баллов с Когтеврана.

— Прошу прощения, профессор Амбридж, — бархатным голосом произнесла я в ответ, и когда розовое недоразумение дошло до преподавательского стола, опять сердито окинула взглядом семейство Уизли.

— Ладно-ладно, Тина, не кипятись, — виновато пробормотал Фред, вставая со своего места.

— Мы просто спросили, вдруг ты что-то слышала… — закончил фразу Джордж, и близнецы пересели за соседний стол.

— Я тоже, пожалуй, пойду… — смущённо дополнила Джинни, верно оценив моё состояние на тот момент, и я, опять тяжело вздохнув, приступила к чтению.

Но не судьба мне, видимо, было почитать в тот день ни перед обедом, ни после. Ни даже во время занятий. Потому что все, у кого в тот день были пары по Зельям, сразу же после них бежали ко мне и спрашивали про этот несчастный календарь. И к семнадцатому разу, когда я уже даже слова от раздражения произнести не могла, а это было как раз после Ухода за магическими существами, я быстро спустилась в подземелье, буквально сгорая от злости, и направилась в сторону личного кабинета декана Слизерина, в котором я, как ни странно, бывала намного чаще, чем у декана своего факультета. К моему удивлению, дверь была не плотно закрыта, как обычно, а слегка прикрыта, и до меня отчётливо доносились чьи-то рыдания. Женские рыдания.

От подобного рода звуков моя злость мгновенно испарилась, и я в состоянии, близком к шоку от изумления, застыла в шаге от открытой двери и усиленно прислушивалась. И спустя две минуты услышала знакомые шаги, приближавшиеся к двери, поэтому благоразумно сделала два шага назад.

— Вы можете не переживать по этому поводу, мисс Роджерс, — тоном, близким к отеческому, проговорил Северус, уже выходя из своего кабинета, а рядом с ним шла заплаканная девушка лет семнадцати с длинными чёрными волосами и осиной талией, одетая в зелёного цвета мантию и облегающее её немалые формы чёрное элегантное платье. — Я обязательно разберусь в этой ситуации. Это всего лишь досадное недоразумение, и ваша успеваемость никак не пострадает.

И, сказав эту фразу, он протянул слизеринке белый носовой платок, появившийся буквально из ниоткуда. Она с благодарностью взяла его и, вытерев слёзы, ответила:

— Спасибо, профессор Снейп. Я… я так испугалась и… спасибо.

Она ещё раз взглянула на него из-под густых и мокрых от слёз ресниц, и этот взгляд мне очень не понравился, настолько, что злость опять начала просыпаться в моей душе. Тут Северус заметил, что он с мисс Роджерс был не один в довольно пустынном коридоре подземелья и удивлённо обратился ко мне:

— Мисс Велль?

— Профессор Снейп, мне передали, что вы просили меня зайти к вам, — невозмутимо сказала я, выразительно посмотрев на него.

— Да, разумеется, проходите, — сразу сориентировался тот и галантно пропустил меня в свой кабинет. — Доброго вечера, мисс Роджерс.

— И вам доброго вечера, профессор Снейп, — с придыханием произнесла девица, и тут уже моё возмущение достигло максимума.

Я быстро прошла в центр комнаты и как только услышала, что дверь захлопнулась, и мы остались одни, повернулась и с гневом посмотрела на Северуса.

— Тина, что случилось? — обеспокоенно спросил он, увидев моё выражение лица.

— Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! — возмущённо воскликнула я, а на меня всё больше накатывало раздражение. — Северус, почему из твоего кабинета выходят заплаканные старшекурсницы и с таким чувством желают тебе «Доброго вечера»?!

Услышав это, Северус рассмеялся в голос, отчего моё раздражение усилилось стократно.

— Тина, ты ревнуешь меня? — всё ещё смеясь, предположил он и, как всегда, был прав.

— Знаешь, к такой девушке мне совершенно не стыдно тебя ревновать! — прежним возмущённым тоном заметила я, скрестив руки на груди.

— К какой «такой», Тина? — с улыбкой спросил Северус, подойдя ко мне на пару шагов, но я упрямо отступила, всё ещё с гневом смотря на него. — Тина, что за глупости?! Меня никогда не привлекали школьницы, особенно несовершеннолетние!

— Да, правда?! — с вызовом в голосе уточнила я. — А я, по-твоему, кем была, когда мы познакомились?

— Тина! — опять рассмеялся он и, резко сократив между нами дистанцию, обнял меня, несмотря на оказываемое активное сопротивление. — Мне кажется, или ты сама же говорила мне на каникулах, что не будешь меня ревновать, и я могу делать всё, что мне хочется? И чтобы ты знала, я сразу понял, в самую первую ночь там, на Астрономической башне, что тебе совсем не пятнадцать лет.