Тени прошлого

Глава 59. Опрос доктора Реддла

Несмотря на то что вот уже неделю как Том был «преподавателем» ЗОТИ, причём весьма строгим и требовательным, но в субботу мои друзья, пришедшие ко мне как всегда с утра пораньше, были немало удивлены сменой ролей.

— Итак, женщина, тридцать четыре года, самостоятельно обратилась в приёмное отделение, жалобы на головную боль, головокружение, была двукратная рвота, зрительные галлюцинации. Тактика? — строго произнесла я, усевшись поудобнее на одном из стульев, а Том, поставив свой напротив, скрестил руки на груди и, не мигая, смотрел мне в глаза. — Доброе утро, Невилл.

— И тебе, Тина, — немного смущённо произнёс Невилл, подойдя к нам и пожав руку сначала Тому, а затем Северусу, который сидел за рабочим столом Тома и внимательно следил за ходом моего опроса. — Доброе утро, профессор Снейп, доктор Реддл.

— Анамнез заболевания? — уточнил Том, вежливо улыбнувшись Невиллу, а в это время к нам зашла Луна в компании Джинни, близнецов, их родителей, Тонкс и Дамблдора.

— Тина, привет! Чем занимаетесь? — радостно поинтересовалась Луна, пока остальные, тоже поприветствовав меня, занимали свои обычные места, но я, продолжая играть в «гляделки» со своим учеником, коротко ответила:

— Проверяю, насколько атрофировалась кора больших полушарий у нашего непревзойдённого гения. Анамнез заболевания? Заболела постепенно, три дня назад, причиной считает смену погоды, сутки назад, сразу после первой рвоты, появились галлюцинации.

— Данные физикального осмотра? — всё ещё избегая поспешного ответа на мой вопрос, уточнил Том, а гости, поняв, что к чему, тихо замерли, внимательно следя за каждым нашим словом.

— Что конкретно тебя интересует? — уклончиво поинтересовалась я, ведь задача была с подковыркой, и вот так просто давать подсказки мне очень не хотелось.

— Кожные покровы, видимые слизистые, температура, давление, пульс, уровень сознания, — перечислил он, внимательно смотря обжигающим взглядом прямо мне в глаза, и мой допрос стал больше походить на игру в покер, чем на обсуждение клинического случая, потому как и ежу было понятно, что моей целью было запутать его, а Тома — показать, что он всё ещё способный врач.

— Сознание… лёгкая оглушённость, кожные покровы немного желтушные, склеры желтушные, температура тридцать восемь, давление восемьдесят на пятьдесят, пульс сто сорок, — ответила я, тоже скрестив руки на груди.

— Что с печенью по биохимии? — мой «ученик» всё-таки попался на крючок, и я довольно улыбнулась.

— Ферменты зашкаливают. Тактика?

— Что-то мне подсказывает, что это непрофильный пациент… — неуверенно протянул Том, и я, ещё шире улыбнувшись, поинтересовалась:

— И куда ты его отправишь, если он не профильный?

— В инфекционное отделение, — вынес наконец вердикт наш гений, и я, помолчав немного, смакуя свою победу, флегматично произнесла:

— Хорошо. Только в инфекционном отделении через два часа стало на один труп больше, поскольку вы ошиблись, доктор Реддл, пациент был профильный. А из патолого-анатомического отделения на следующий день после вскрытия пришёл ответ…

В этот момент я посмотрела на стол, за которым сидел Северус, потому как на нём лежала бумага и мой Parker, но мне было так лень вставать, что я уже десять раз пожалела, что не волшебница и не могу воспользоваться замечательным заклинанием Акцио. Северус, заметив мой взгляд, усмехнулся, а затем взял в руки нужные предметы и подошёл ко мне.

— Спасибо, — тепло улыбнулась я ему, когда пергамент и ручка оказались у меня в руках, и он, поцеловав меня в щёку, прошептал:

— Не за что, — а затем снова вернулся на своё место, чтобы продолжить следить за ходом нашего с Томом противостояния.

— Итак, из патолого-анатомического отделения вы получили вот такой результат, доктор Реддл… — мне пришлось сделать небольшую паузу, во время которой я без лишних подробностей изобразила протокол вскрытия, а после протянула бумагу Тому.

Тот, только вчитавшись в написанное, недовольно пробормотал:

— У тебя как был дрянной почерк, так и остался… и вот что здесь написано?.. Ха!

— А вы сначала попишите с моё, доктор Реддл, а потом я посмотрю на ваш почерк… — надменно парировала я, но Том, дочитав протокол до конца, возмущённо воскликнул:

— Так нечестно! Ты сказала, что кожные покровы чистые, и в анамнезе заболевания тоже не было контакта с ядовитыми пауками! Где ты их вообще видела в Англии?! Я тоже немало писал, но мой почерк по-прежнему каллиграфический.

— Твой почерк каллиграфический потому, что ты почти сорок лет бездельничал, а не писал, как некоторые, десять лет подряд по пять историй в день… Я их видела в Австралии, где же ещё? Между прочим, сейчас с учётом распространённости перелётов такое даже в Англии не редкость, и надо быть готовым ко всему. Пациентка не заметила укуса, так оно чаще всего и бывает у этого вида, а сам укус в латеральной области левого бедра, выглядит как небольшой прыщик, при осмотре заметить невозможно. А умерла она от вклинения… Надо же, какой промах… — у меня абсолютно не было цели скрывать своё самодовольство, но Том даже и не собирался сдаваться.

— Про зрачки тоже ни слова!..

— А ты не спрашивал, — я мельком посмотрела на Северуса, и тот, улыбнувшись, покачал головой в сторону, поскольку уж кто был мастером заваливать учеников, так это Северус, но даже он не вёл себя так на занятиях. — Ты вынес тактику, она оказалась неправильной, так что хватит возмущаться. Но я могу дать тебе ещё один шанс, если тебе так хочется отыграться…

— Хочу, — твёрдо ответил Том, и я, переведя взгляд на своего упрямого «ученика», снова начала диктовать условия:

— Мужчина, сорок лет, простые слуховые галлюцинации, головная боль, считает себя больным месяц…

— Данные томографии? — в лоб спросил он, и я, уже нисколько не хитря, ответила:

— Объёмное образование в левой височной доле. Тактика?

— Плановая операция, — нисколько не сомневаясь, ответил Том, и я, довольно улыбнувшись, произнесла:

— Показания, противопоказания, методы обследования, подготовка, ход операции, три варианта минимум, анестезиологическое пособие, осложнения и их предотвращение.

— А я-то думал, почему всё так просто, — усмехнулся Том, догадавшись, почему условие было настолько прозрачным. — Это надолго…

— А я никуда не тороплюсь, — невозмутимо заметила я, пододвинув стул ещё немного ближе к Тому, а затем скинула с ног балетки и положила ступни ему на колени, а сама вальяжно откинулась на спинку стула и закрыла глаза. До моего слуха донёсся смешок, а после мягкий баритон начал повествовать мне о способах удаления опухолей, а я стала внимательно вслушиваться в ответ, параллельно наслаждаясь поглаживаниями горячих рук моих нижних конечностей.

Конечно, за время весьма продолжительного ответа у меня были замечания и комментарии, но в целом доктор Реддл очень хорошо подготовился к моему опросу, может, ещё и потому, что тот был далеко не первый, и мой бывший ученик учёл предыдущую критику, а ещё нашёл наконец нормальные учебники, а не те, что он читал до этого. Только вот долго наслаждаться таким хорошим ответом и не менее хорошим массажем ног я не смогла, потому как спустя двадцать минут сидения в одной позе у меня начала болеть спина.

— М-м-м… — протянула я, выпрямившись и помассировав немного правую лопатку, докуда могла дотянуться пальцами, но боль никуда не исчезала.

— Что, опять болит позвоночник? — прервав ответ, поинтересовался Том, заметив, как я начала растирать спину.

— Угу, — кивнула я, и он, аккуратно убрав мои ноги со своих колен, встал с места и подошёл ко мне сзади.

— Здесь? — уточнил Том, нажав на точку в шейном отделе позвоночника, и я невольно вскрикнула от пронзившей меня боли. — Всё ясно… Тина, тебе же всего двадцать четыре, неужели опять начинаются проблемы с позвонками?

— Это всё бесконечная писанина! — возмутилась я, а Том тем временем начал аккуратно массировать мне плечи и спину, и боль как по волшебству начала исчезать. — И стоячие операции. И наследственность, может быть… Томограмма показала, что у меня уже есть очаг на цэ четыре[26]…

— А мне всё-таки кажется, что на цэ шесть, — прошептал он, немного сильнее надавливая на спину.

— На цэ шесть у меня было в прошлый раз, а сейчас цэ четыре, — возразила я, но Том, тихо рассмеявшись, снова нажал на ту самую болевую точку, и я не смогла ничего с собой поделать и громко вскрикнула: — Ай!

— Цэ шесть, — в качестве заключения произнёс Том, а я в этот раз не стала спорить, боясь, как бы он снова не нажал в то самое место. — Ого, какое мышечное напряжение[27]…

— Угу, — промычала я, постепенно отключаясь от блаженства, ведь у моего бывшего мужа был диплом мануального терапевта, так что его массаж был невероятно приятным и полезным действом. — Конечно, больше же некому массировать мне спину… господи, какие же у тебя всё-таки золотые руки…

— А тридцать минут назад кто-то активно пытался поставить под сомнение мою квалификацию… — всё тем же тихим голосом насмешливо заметил он, а я старательно сдерживалась, чтобы не застонать на глазах у друзей, потому как Том прекрасно знал, как сделать так, чтобы у меня не просто перестала болеть спина, но и ещё чтобы мне было очень… приятно.

— Конечно, пыталась, — подтвердила я, не открывая глаз. — Руки-то у тебя золотые, а вот мозги — куриные…

— Я бы на твоём месте был поосторожнее со словами, я же и обидеться могу, — невероятно вкрадчивым голосом произнёс Том, начав медленно наклонять мою голову на левый бок, причём чем сильнее он отклонял, тем становилось больнее.

— Ай! — снова воскликнула я, но мой мануальный терапевт лишь строго сказал:

— Терпи, — и продолжил ещё больше отклонять голову так, что я ещё громче закричала.

— Том, я, конечно, понимаю, что после всего произошедшего тебе очень хочется свернуть голову моей сестрёнке, но это уже слишком… — где-то справа от меня раздался невероятно мелодичный голос Лестата, а Том в это время резко перестал давить мне на голову, и боль тут же ушла, причём и та, которую вызвал он сам, и та, что преследовала меня вот уже не первый год.

— Что ты, Лестат, как я могу! — рассмеялся Том, закончив массаж, а я была готова зарыдать от счастья, потому как моя спина перестала болеть от слова «совсем».

— Господи, как же хорошо!.. — едва смогла выдавить из себя я, запрокинув голову кверху и закрыв глаза. — Ты просто волшебник!

— Неужели? — ехидно уточнил Том, а вокруг поднялся дружный смех.

Я, поняв, почему смеялись мои друзья, тоже широко улыбнулась, а затем, не открывая глаз, ответила:

— Ты прекрасно понял, что я имела в виду… Господи, если бы я была министром магии, то я после такого массажа добровольно отдала бы тебе свой пост!

— Надо же! — воскликнул он, судя по всему, вернувшись на своё прежнее место. — Интересно, а если я предложу свои услуги Корнелиусу, он поступит точно так же?

— Не знаю… но я не переживу, если узнаю, что ты делал массаж кому-то, кроме меня… — пробормотала я, всё ещё не отойдя от необычайной лёгкости в спине.

— Как интересно, — ехидно заметил Том, вновь положив мои ступни себе на колени и начав и массировать. — То есть если я пересплю с кем-то, то тебя эта новость не заденет так сильно, как то обстоятельство, что я сделал кому-то массаж? Хотя я вообще представить себе не могу, кем должен быть человек, чтобы самый могущественный маг этого столетия массировал ему плечи… если ты не забыла, то массажу я обучился только потому, что у тебя начала болеть спина в прошлый раз…