Тени прошлого

— Не знаю, кем должен быть этот человек… — повторила я, наслаждаясь касаниями горячих ладоней моих ног. — Бывшей женой, например? Или любовницей…

— А если бывшая жена и есть любовница? — Том не мог не уловить мой намёк про Беллатрису, но изящно увернулся от этой скользкой темы, хотя моя ревность, несомненно, тешила его эго. — А ещё по совместительству и…

— …наставница… — продолжила я фразу, выпрямившись и открыв глаза, а Том, довольно улыбнувшись, закончил её:

— …и друг. Что ж, жаль, конечно, что ты сейчас в законном браке с другим и изменять не собираешься, но ты всё ещё остаёшься моим другом. И учителем. Хотя бы что-то.

— Если я узнаю, что ты делал ей массаж, то мигом отправлюсь в Азкабан и придушу её голыми руками, а тебе ампутирую эти самые руки! — чтобы хоть как-то замять образовавшуюся неловкость, буркнула я, опять закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, а Том на мою фразу громко рассмеялся.

— Надо же, вот это ревность! То есть спать мне можно с кем угодно, а массаж — только тебе?

— Угу, — промычала я, замерев на мгновение от того, как он провёл кончиками пальцев по моей ступне. — Я тебя предупредила.

— Тина, дорогая, а ты не забыла спросить своего мужа, не против ли он, чтобы именно я делал тебе массаж? — продолжая смеяться, поинтересовался наглец, и я, опомнившись, открыла глаза и виновато посмотрела на Северуса.

— Если у тебя так болит спина, то я не против, — мягко улыбнувшись, тихо ответил он, только вот в его глазах была неподдельная грусть, и мне сразу стало немного не по себе.

— А мне вот интересно, Северусу тоже можно спать со всеми подряд, или такие вольности дозволены только мне? — продолжал издеваться Том, и я, переведя взгляд на него, высокомерно заметила:

— Во-первых, Северус — мой законный муж, а ты нет, так что, по-моему, всё логично. А во-вторых, на Северуса никогда не вешались студентки, коллеги и просто прохожие девицы…

— Это потому что у него такой же дрянной характер, как и у тебя, — язвительно прокомментировал мои слова Том, мельком посмотрев в сторону зельевара, который выразительно смотрел на то, как Том уже даже не притворялся, что делал массаж, и просто гладил мои голени. — Хотя сейчас он так изменился, что и на него могли бы вешаться студентки, если бы не знали, что он женат на такой сумасшедшей, как ты…

— Пф, все прекрасно знали, что ты женат на мне, но всё же это не мешало делать вот так… — с этими словами я быстро встала на ноги, расстегнула свою рубашку и, подойдя к Тому, прислонила его голову к своей груди и страстно воскликнула: — Доктор Реддл, а вы не посмотрите, у меня где-то вот тут что-то колет! Если нужно, то я могу и бюстгальтер снять…

— Тина! — рассмеявшись, сказал Лестат. — Хватит совращать несовершеннолетних, им ещё рано на такое смотреть!

А Том, крепко прижав меня к себе, уткнулся лицом в мою грудь и воскликнул:

— Замри, мгновенье, ты прекрасно[28]…

Все вокруг рассмеялись такому оживлению бывшего тёмного мага при виде моей груди, хотя что-то мне подсказывало, что одному человеку за моей спиной всё же было не до смеха. И от этого мне стало невероятно противно, ведь я бы вроде была и не против того, чтобы Том обнимал меня, хоть обнажённой, хоть нет, но…

— Да уж, если бы ты заключил пари с дьяволом, то ты бы сейчас отправился прямиком в ад, — язвительно заметила я, с больши́м трудом отстранившись от Тома, а затем стала застёгивать пуговицы рубашки, поскольку подобный вид действительно был не очень приличным. — Где тебя, между прочим, давно уже заждались. И ты вроде обещал не приставать ко мне!

— Так ты сама предложила, разве нет? — наигранно возмущённым тоном воскликнул Том, следя за движениями моих пальцев, а я недовольно поджала губы, потому что этот наглец был прав. — Смотри, сколько вокруг свидетелей!

— И не стыдно тебе? — пробормотала я, сев на своё прежнее место и старательно избегая смотреть в сторону Северуса.

— …сказала любительница оголять грудь в присутствии несовершеннолетних школьников, — язвительно заметил Том, и от его фразы вновь послышались старательно скрываемые смешки. — И как ты только это терпишь, Северус?

После этого я уже не могла избегать взгляда супруга, но тот лишь молча посмотрел на меня, и его взгляд был красноречивее любых слов.

— Прости… — виновато пробормотала я, застегнув последнюю пуговицу на воротнике. — Это всё этот мерзавец провоцирует меня!

— И опять во всём виноват я, — протянул Том, скрестив руки на груди и запрокинув ногу на ногу. — Знаешь, дорогая, я ещё сильно подумаю насчёт массажа твоей спины…

— Что значит «сильно подумаю»?! — возмущённо воскликнула я, потому как теперь этот массаж был необходим мне как воздух. — Ты же прекрасно знаешь, как сильно у меня болит спина и что после одного раза эффект быстро пройдёт и нужен хотя бы курс?!

— Ну, не знаю, не знаю, как-то «мерзавец» не очень располагает меня к массажу… — капризно сказал Том, сделав вид, что его очень заинтересовал потолок больничного крыла.

— Вот так вот, да? — прошипела я, наклонившись вперёд.

— Да, — усмехнулся он, снова посмотрев на меня. — Даже не знаю, что могло бы заставить меня согласиться на это…

— Не знаешь? — повторила я, поднявшись на ноги, и подошла со спины к Тому, а в это время к нам в больничное крыло зашли мои бывшие соседки по спальне.

— Привет, Тина! Чем занимаетесь? — весело поинтересовалась Лайза, но братец не дал мне ответить.

— Девочки, а вы сами не видите? Ваша подруга соблазняет своего бывшего мужа на глазах у нынешнего.

— Заткнись, Лестат, — сурово одёрнула я шутника под дружный смех окружающих, хотя сама в этот момент и немного покраснела. А затем положила ладони на плечи, закрытые пиджаком, и, наклонившись, расстегнула пуговицу и аккуратно сняла его с Тома.

— Дорогая, ты же сама себе противоречишь, посмотри, что ты делаешь! — рассмеялся в ответ Лестат, но я невозмутимо пояснила:

— Я всего лишь хочу заставить доктора Реддла ещё несколько раз сделать мне массаж моей многострадальной спины, вот и всё.

— А что, твой муж не может помассировать тебе спину? — ехидно заметил Том, а я в это время провела руками по его плечам, закрытым чёрной классической сорочкой.

— У моего замечательного нынешнего мужа нет медицинского образования и диплома мануального терапевта, — тихо возразила я, наклонившись к его уху, и даже сквозь тонкую ткань смогла почувствовать, что мышцы заметно напряглись уже от моих действий. — Ого, какое мышечное напряжение…

— У меня спина никогда не болела в отличие от некоторых…

— Надо же, и как тебе это удалось за семьдесят лет? — промурлыкала я, стараясь в точности копировать движения Тома, хотя получалось у меня, наверное, так себе, и его усмешка прямо свидетельствовала об этом. — А вот у меня к моим двадцати годам очень болит… и я была бы тебе очень благодарна, если бы ты помассировал её мне.

— Не знаю, надо подумать, — закрыв глаза, протянул он. — И знаешь, раз уж у твоего нынешнего мужа нет диплома мануального терапевта, а у меня есть, то, может, стоит поменять мужа?.. Я бы каждый вечер делал тебе массаж… как раньше…

— Но ты же не откажешь мне, если я всё-таки останусь с Северусом? — я постаралась говорить достаточно громко, чтобы мои слова было слышно даже на расстоянии, поскольку ситуация начинала выходить из-под контроля.

— М-м-м, может быть, — выдохнул Том, а его мышцы плеч напряглись ещё сильнее. — Смотря как ты меня попросишь…

— Пожалуйста… — прошептала я над самым его ухом, на что получила судорожный выдох. — У меня так болит спина, и только твои золотые руки могут помочь мне…

Постаравшись так, чтобы мои распущенные волосы полностью закрыли нас от окружающих, я наклонилась ещё немного и едва заметно коснулась губами того небольшого кусочка обнажённой кожи шеи, который был не прикрыт рубашкой. И реакция на мои действия не заставила себя долго ждать, Том нервно сглотнул и расстегнул правой рукой пуговицы на вороте рубашки.

— Невилл, ты бы не мог открыть окно? — выпрямив спину, невозмутимо обратилась я к своему другу. — А то здесь одному дедушке вдруг перестало хватать воздуха, и я боюсь, как бы ему не стало плохо…

— Да даже мне стало плохо после такого! — воскликнул Лестат, и я недовольно посмотрела на него, поджав губы. — Невилл, будь другом, открой всё-таки окно, а то Тинь-Тинь доведёт Тома до обморока, вон, он уже и рубашку готов снять…

Невилл, с улыбкой посмотрев на меня, всё же выполнил мою просьбу, и я облегчённо вдохнула свежий воздух, потому как в больничном крыле действительно стало как-то… жарко. А затем продолжила свои уговоры.

— Пожалуйста, — снова прошептала я над ухом Тома, на что получила ещё один судорожный выдох. — Умоляю… Мы же оба знаем, что ты этого хочешь…

— Да… — едва слышно выдохнул он, и я, услышав наконец заветное слово, тут же убрала руки с его плеч и радостно воскликнула:

— Вот и отлично, тогда договорились!

— Что? — поняв, что он только что сказал мне, Том сразу же открыл глаза и возмущённо посмотрел на меня. — Так нечестно!

— Что «нечестно»? — невозмутимо уточнила я, встав прямо напротив него. — Я тебя попросила, а ты сказал «да». Правда ведь, Лестат?

— Знаешь, Тинь-Тинь, я неуверен, что это «да» относилось именно к массажу, — замявшись, ответил братец, но я не терпящим возражений тоном возразила:

— Но Том же сказал «да», не так ли?

— Как бы сказал, — подтвердил Лестат, виновато посмотрев на Тома, и я, самодовольно улыбнувшись, уже хотела отойти на безопасное расстояние, но Том неожиданно протянул руки и, схватив, притянул меня к себе.

— Мошенница! — рассерженно воскликнул он, посадив меня к себе на колени, а затем стал щекотать, прекрасно зная, как я реагировала на некоторые прикосновения. — Обманщица!

— Прекрати! — сквозь смех выдавила я, пытаясь увернуться от его рук. — Я же… боюсь… щекотки! Хватит!..

— Нет, ты сама виновата! — коварно улыбнувшись, прорычал Том, хотя и было видно, что ему такие игры нравились не меньше меня. — Мы же оба знаем, что ты этого хочешь!

— Хватит! — из последних сил выкрикнула я, а после попыталась выпрямиться, только вот и Том в это мгновение наклонился ко мне, так что наше столкновение было неизбежным. И ладно бы мы столкнулись лбами…

Только-только почувствовав его горячие губы, я ничего не смогла с собой поделать и жадно поцеловала его, а Том, поняв, что я сама предлагала, не менее крепко ответил мне, ещё сильнее обняв мою талию. Я была готова отключиться в этот момент, но покашливание Лестата напомнило, что мы были в лазарете не одни. А ещё оно напомнило мне, кто конкретно находился в данный момент рядом.

— Прости… — пробормотала я, даже не понимая до конца, перед кем конкретно извинялась, а затем быстро встала с колен Тома и подошла к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха, поскольку его мне стало очень сильно не хватать, стараясь не смотреть в сторону Северуса.

— Мда… — протянул Лестат, а мне в этот момент захотелось выпрыгнуть из этого самого открытого окна, такой я себя почувствовала дрянью. — А как всё хорошо начиналось, опрос по опухолям… Кстати, дорогая, мне тут пришло письмо от Прайса. Скажи мне на милость, зачем ты купила аэропорт?