Тени прошлого

— Велль, что это с тобой сегодня? — не ожидав увидеть меня здесь, Пьюси приобнял меня и попытался прижать ближе к себе, но я ловко выпуталась из его объятий и отошла на достаточную дистанцию.

— Держи себя в руках, Пьюси, — рассмеявшись, пригрозила я.

— Слушай, у меня сегодня не получится встретиться с тобой… — немного расстроенно начал говорить он, но я сразу же перебила его смехом, догадавшись, почему именно у него не получится это сделать.

— Какая жалость, а мне так хотелось! — наигранно воскликнула я и снова рассмеялась.

— Правда? — с надеждой переспросил Пьюси, но я так выразительно на него посмотрела, что он просто не мог не догадаться, что это был сарказм.

— Эдриан, у меня сегодня слишком хорошее настроение, чтобы думать над твоим желанием, так что наберись терпения… — весело проговорила я, собираясь уже уходить на Нумерологию.

— Эй, а как же наше свидание, Велль? — нагло усмехнувшись, мой «поклонник» всё-таки догнал меня и преградил дорогу.

— Терпение, Пьюси, терпение… — я опять кокетливо поправила ему зелёный в серебристую полоску галстук, причём старалась делать это максимально медленно, чтобы как можно больше учащихся успело заметить, как мы сладко воркуем. — И ты получишь ответы на все вопросы. Я тебе обещаю.

Прошептав последние слова ему на ухо, я опять рассмеялась и побежала на занятие, так как уже и сама была немного шокирована тем количеством переделок, в которые успела ввязаться за это утро.

Подобное настроение сохранялось у меня несколько недель и никак не хотело уходить. Я действительно была наконец-то просто счастлива, могла быть самой собой. И каждый, кто хоть раз увидел меня за эти дни, мог отметить, что я буквально светилась. Светилась от счастья. И мои старания в тот самый понедельник не пропали даром: те случайные зрители, кто видел наш небольшой диалог с Пьюси, смогли сложить дважды два, и уже практически через час по всему Хогвартсу гуляла новость, что самый красивый парень школы встречается со взбалмошной мной. И, надо сказать, от этих слухов Пьюси тоже светился, что было абсолютно мне на руку.

Всё это время я старалась держать слизеринца на достаточном расстоянии, чтобы у него не было возможности зайти дальше границ приличия, но одновременно с этим я всё же старалась, чтобы интерес Пьюси ко мне постоянно поддерживался на необходимом уровне. Про своё желание я пока благоразумно молчала, ведь если бы я его применила, а я уже продумала до мелочей всю свою маленькую месть, то наш «роман» тут же распался бы, и Северус опять оказался бы под угрозой разоблачения. А этого я не хотела ни в коем случае. Так что каждый из нас играл свою роль в этом маленьком фарсе, и, в принципе, все были довольны сложившейся обстановкой.

***

Как же я был счастлив тогда, в середине той безумно холодной зимы. Да, это было действительно так, и я никак не мог поверить, что такое случилось именно со мной. После того как Тина поправилась, она словно светилась от радости, светилась от счастья. И согревала меня своим светом. Каждый раз, когда я оставался один и был уверен, что меня никто не видит, на моём лице неизбежно расцветала довольная улыбка. Не проходило и пяти минут, чтобы я хоть раз не подумал о ней. О моём радостном и нежном Солнце, которое так неожиданно появилось в моей жизни.

И даже несмотря на то, что у меня было достаточно работы в качестве преподавателя, и я не забывал про свои обязанности в роли Пожирателя Смерти и шпиона Дамблдора, я всё же старался максимально освободить вечера, чтобы проводить всё свободное время рядом с Тиной. Я наслаждался тем, как беззаботно она лежала на моём столе в кабинете и рассказывала мне, занятому проверкой домашних заданий, о последних событиях в школе. Я наслаждался теплом её тела ночью, ведь оно снова стало такой же температуры, как до того случая в конце зимних каникул. Я наслаждался её нежностью, её близостью.

Но вот что меня крайне удивляло, так это количество всяких недоразумений, постоянно преследовавших Тину буквально по пятам. Я ещё не успел отойти от её выходки в середине января, когда она умудрилась не в совсем трезвом состоянии залезть в ледяную воду Чёрного озера, как Тина вычудила новую спустя всего только три дня после первой. Когда она радостно поздоровалась со мной в холле, полном учащихся, у меня даже пропал дар речи. По крайней мере, я так думал, потому что окончательно он пропал немного позже, когда я услышал, что она говорила своим друзьям про нас.

Вот уж действительно взбалмошная и непредсказуемая девчонка! Но она с такой искренностью об этом говорила, что никто ей не поверил. Видимо, на это и был сделан расчёт. Хотя на тот момент я очень сомневался, что у неё в голове были хоть какие-то расчёты. Вся противоречивость её характера складывалась из того, что после проведённых вместе каникул Тина казалась мне очень серьёзным и ответственным человеком, особенно после того, как я увидел её уверенность и невозмутимость в операционном зале. Но сейчас у меня было ощущение, что в Хогвартсе она жила только одним днём, абсолютно не заботясь о последствиях своих поступков. И это обстоятельство крайне удивляло меня. Я бы даже мог сказать, что немного завидовал ей в этом плане, ведь всю жизнь мне приходилось просчитывать все свои действия на пять ходов вперёд.

Хотя в глубине души я подозревал, что именно от этой её внезапно появившейся недальновидности и исходило большинство недоразумений, в которые Тина встревала, было забавно наблюдать, как она старалась выпутаться из этих историй. Тина моментально придумывала один «гениальный» план за другим, но в итоге от её действий проблем чаще становилось гораздо больше, чем было в начале. И самым поразительным обстоятельством было то, с каким неисчерпаемым оптимизмом она смотрела на всё это. Как Тина говорила мне со своей незабываемой улыбкой после очередной неудачи: «Всё это — полезный жизненный опыт, Северус».

Полезный жизненный опыт… Да, Тина обладала редкостным талантом даже в самой глупой ситуации выглядеть, словно всё изначально так и задумывалось, по-другому быть не могло и она крайне довольна получившимся результатом, хотя я же прекрасно видел, что это далеко не соответствовало действительности. Именно непосредственность Тины, её искренность, неиссякаемый оптимизм и желание помочь любому нуждавшемуся делало её такой… живой. Такой красивой. Привлекательной. И не только для меня.

А я ведь уже практически смирился с тем, что Долгопупс почти что постоянно вился вокруг моей девушки, во всяком случае, я видел, что она действительно относится к нему как к другу, не более. Но тут вмешался Эдриан Пьюси. А я всё ж таки хорошо относился к этому парню, у него на самом деле был незаурядный ум, и если он ещё использовал его по назначению хотя бы иногда, то добился бы многого.

Но добиваться Пьюси решил сердца той, что уже принадлежала мне, а этого я никак допустить не мог. И хотя Тина и была нескончаемо рада, что теперь про них ходили вполне недвусмысленные слухи, сама порой ещё и подливала масла в огонь, когда их периодически видели вместе мило воркующими, все вечера студент моего факультета занимался крайне муторной и сложной работой, которую я постоянно ему добавлял, и у него совсем не оставалось времени и сил на ночные свидания. Я прекрасно знал, что Пьюси собирался быть целителем в больнице святого Мунго, и мой подопечный тоже понимал, что без отличных результатов на экзамене по моему предмету ему будет очень тяжело осуществить задуманное. Поэтому, когда я задавал ему более сложные и объёмные задания для подготовки к занятиям, он только послушно кивал в ответ. Да, Тина была права, моя воспитательная работа была крайне эффективна.

В один из вечеров, когда Тина мечтательно лежала на спине на так любимом ею моём рабочем столе, а я, откинувшись на спинку стула, проверял на весу очередной бред, что понаписал третий курс, вдруг, задумавшись, поинтересовался у неё:

— Тина, а почему ты не пошла преподавать в Хогвартс?

— А зачем мне это нужно? — задумчиво задала она встречный вопрос, не отрывая взгляда от учебника для третьего курса, который пыталась удержать пальцами одной руки и в который я иногда заглядывал, чтобы убедиться, что ту ерунду, что порой пишут мне студенты, они точно придумали сами, а не взяли из книги.

— Если бы ты была преподавателем, то нам было бы проще в плане наших отношений… — пояснил я свою мысль, скользя глазами по строчкам в пергаменте.

Тина усмехнулась и выразительно посмотрела на меня, а я только спокойно улыбнулся в ответ, на секунду оторвавшись от работы.

— А что, в Хогвартсе разрешены романы между преподавателями? — с иронией в голосе поинтересовалась она, вернувшись к своему прежнему занятию.

— М-м-м… на моей памяти их не было вообще. Но я думаю, что осуждаются они гораздо менее сильно, чем между преподавателем и студенткой, — невозмутимо заметив я, почти закончив проверять пергамент.

— Северус, давай размышлять логически, — рассмеявшись моему комментарию, предложила Тина, но я сразу её перебил:

— Начало мне определённо нравится…

— Вот что ты за человек, Северус?! — ещё больше рассмеявшись, она выронила учебник из правой руки, но сразу ловко поймала его левой. Улыбка на моём лице стала только шире, а моя «ученица» тем временем продолжила развивать свою мысль: — Вот смотри, возьмём, к примеру, тебя. Каждый день ты готовишься к занятиям, проводишь их, задаёшь домашние задания, тестовый контроль, итоговые контрольные, проверяешь их почти все вечера, пытаешься вложить в наши дурные головы хоть какую-то полезную информацию и переживаешь, что её почти не останется к итоговым экзаменам, и все твои труды пойдут насмарку. Я ничего не забыла?

— Ты забыла, что я ещё декан одного из факультетов и веду тщательную воспитательную работу с подростками… — с улыбкой напомнил я, взяв на проверку новый пергамент.

— Действительно, как же я могла? — наигранно спросила она, повернув голову в мою сторону. — Так вот. Это с одной стороны. А теперь посмотри на меня: я каждый день могу сидеть на парах, даже не подозревая о теме занятия, могу делать домашнюю работу чисто на отвали, могу вообще её не делать и невинно хлопать глазками, когда с меня её спрашивают. А всё свободное время я трачу на наши проделки с близнецами по поводу безумной Амбридж, на беседы с Луной и Невиллом, на пробежки вокруг замка, на приятное времяпрепровождение с тобой, наконец. И я могу абсолютно точно не переживать по поводу экзаменов, ведь мне всё равно их не сдать…

— Ты не собираешься оставаться в Хогвартсе ещё на один год? — снова оторвавшись от своего занятия, я внимательно посмотрел на Тину.

— Северус, ну кто меня возьмёт с нулями за все предметы, в которых кроме теории нужно применять ещё и практику?

— Тина, я готов взять тебя к себе на дальнейшее обучение даже с троллем за СОВ, — серьёзно заявил я, а она звонко рассмеялась, услышав это.

— Хорошо, — с улыбкой согласилась Тина. — Зельеварение. Что ещё?

— Нумерология? Магловедение? Прорицания? История магии? Астрономия? — я начал перечислять все предметы, на которых не требовалось применения магии. — Уход за магическими существами? Травология?