Тени прошлого

— Моё обучение! — воскликнул Том, вернувшись на своё прежнее место. — И это говорит человек, который целый год строил из себя недотёпу-студентку и занимался какой-то ерундой вроде купания полуголой в проруби на глазах у кучи школьников! У тебя хоть не растряслись последние мозги за этот год, дорогая?

— Что? — прошипела я, а моё лицо буквально перекосило от злости. — Последние мозги?! Устройство и показания к применению магнитно-резонансного томографа.

— Что? — он даже оторопел от моих последних слов, поскольку произнесены они были тем же приказным тоном, каким я обычно опрашивала его на своих дежурствах, а я, заметив его растерянность, ядовито усмехнулась.

— Ой, надо же, наш гений не знает, что такое томография, вот это да! Представь себе, сколько всего изменилось за сорок лет твоего отсутствия на поприще науки, намного больше, чем за год моего отсутствия. Ладно, я дам тебе ещё один шанс. Что мы знаем про эндовидеохирургию?

— Эм… — протянул мой бывший ученик, а вокруг повисла неловкая пауза, потому что мои друзья не могли себе даже представить, чтобы я издевалась над кем-то. Но Том так разозлил меня, что меня уже было не остановить.

— Ой, дай угадаю, ты впервые слышишь об этом замечательном слове, как печально. Последняя попытка, доктор Реддл. Препараты, изменяющие течение рассеянного склероза, хотя бы несколько групп и механизм действия.

Том ничего не ответил, но и так было всё понятно, ведь эти препараты ввели в оборот всего три года назад. Моя ядовитая улыбка стала ещё шире, а Лестат, чтобы хоть как-то заполнить образовавшуюся пустоту, тихо произнёс:

— Девять, десять… нокдаун.

— Заткнись, Лестат, — жёстко одёрнула я брата, но в душе была очень довольна тем, что смогла поставить этого выскочку на место. — Так-то, доктор Реддл, я бы на вашем месте не выделывалась, потому что сейчас вы всего лишь неплохой общий хирург, не более.

— Я выучу всё, о чём ты сейчас говоришь, до завтрашнего дня, — тихо, но очень зло процедил Том, а в угольно-чёрных глазах заполыхал почти такой же огонь, как и во времена нашего противостояния в начале знакомства. Только вот я при виде него лишь громко рассмеялась.

— До завтрашнего дня?! Я потратила три года на восстановление своей квалификации и ещё три на написание докторской о возможностях томографии в плане диагностики различной профильной патологии, и даже такой чёртов гений, как ты, не сможет выучить это всё до завтра. Мистер Грюм, так что вы там хотели спросить, я вас внимательно слушаю, — на этих словах я перевела пренебрежительный взгляд с Тома на мракоборца, которого мне недавно представил Дамблдор, но тот словно язык проглотил, лишь растерянно посмотрел на меня в ответ.

Немного удивившись такой реакции, я взглянула на Дамблдора, а потом на Северуса, но они молча смотрели на меня, словно ждали, что я сейчас вскочу с кровати и начну убивать голыми руками. И, почувствовав небольшую неловкость за то, что я вдруг включила в себе «профессора Реддл», я уже хотела сказать что-нибудь, чтобы как-то замять всё это, но тут слева от меня послышался насмешливый голос:

— Если бы ты сейчас сказала: «Я вас внимательно слушаю, мистер Грюм, но у меня через полчаса экстренная операция, а после совещание у главного врача, так что надо закончить наш разговор в ближайшее время», то я бы поверил и пошёл искать ординаторскую!

Том так правдоподобно изобразил мой деловой, почти приказной тон, что напряжение сразу спало, и все дружно рассмеялись, а я, старательно сдерживая улыбку, поджала губы и ядовито заметила:

— О, у кого-то ещё остались силы после нокдауна…

— Так, похоже, намечается второй раунд, — продолжил комментировать наше противостояние Лестат, а Том, поудобнее устроившись на стуле, широко улыбнулся и самодовольно заявил:

— Это была лишь разминка, дорогая.

— Не «дорогая», а «доктор Снейп», соблюдайте субординацию, доктор Реддл, — вновь включив опцию «профессор Реддл», возразила я, сев в кровати в позе лотоса, полностью повернувшись к своему «противнику».

— О… как приятно слышать про субординацию от человека, который вышел замуж за своего преподавателя…

На моём лице вырисовалось искреннее возмущение, но пока я придумывала достойный ответ, слово взял себе Северус:

— Том, Тина — не волшебница, так что формально она не является моей ученицей… так, слушатель лекций…

— Слушатель лекций?! — со смехом повторил Том, сконцентрировав весь яд на новой цели. — Северус, друг мой, что же это были за такие лекции, что их слушательница забеременела от тебя? Мне бы хоть краткий конспект посмотреть…

Мои друзья не посмели явно засмеяться подобным словам, поскольку шутка была… взрослой, но они очень хотели это сделать, и их красные лица красноречиво об этом говорили.

— Эх, ничто так не бодрит с утра, как чашечка отборнейшего яда! Северус, дружище, где же ты нашёл такую прекрасную представительницу ядовитых змей, позволь спросить? Вдруг там ещё остались? Я же как истинный слизеринец тоже очень их люблю… — не унимался Том, а Лестат снова подвёл итоги нашей беседы:

— Второй раунд, счёт «один-один».

— А что, в вашем словарном запасе нет больше слов, кроме «змея» и «стерва», доктор Реддл? — я уже не смогла удержаться и, встав с кровати, подошла к Тому, оперлась рукой о спинку его стула и зло прошептала эти слова.

— Конечно, есть, профессор Реддл, — усмехнулся он, а затем резко подхватил меня на руки и усадил к себе на колени.

— Немедленно отпусти меня! — воскликнула я, хотя больше для приличия, потому как мне стало совсем не по себе от той мысли, что мне было очень хорошо… спокойно в его крепких объятиях. — Мой муж изучал Тёмные искусства, причём очень хорошо, так что…

— Тина, дорогая, интересно, кто же учил твоего мужа этим самым Тёмным искусствам?.. — насмешливо перебил меня Том, продолжая бессовестно держать меня на руках.

— Лучше бы ты его хирургии научил, и то бы больше пользы было, — раздражённо парировала я, на что получила лишь звонкий смех.

— Ох, какой же редкий, но крайне ядовитый экземпляр! Может, ещё укусишь меня, чтобы добиться нужного эффекта, вот здесь? — он провёл рукой по неприкрытой коже шеи, а мне стало ещё хуже, ведь я прекрасно знала, как его заводили подобные вещи. А точнее, мне было плохо от той мысли, что я очень хотела так сделать, но… это было бы последней низостью по отношению к Северусу, так что я, собрав в кулак всю свою волю, прошептала:

— Ты же дал обещание, что не тронешь меня…

— Конечно, дал, профессор Реддл, — едва слышно ответил Том, но я не сомневалась, что остальные нас прекрасно слышали. — Я обещал активно к тебе не приставать. Но если ты вдруг захочешь поприставать ко мне… Северус, прости, но я точно не буду сопротивляться.

Я хотела уже ответить ему на последнюю колкость, но Дамблдор тактично перебил меня, правильно почуяв, куда шло дело:

— Тина, я правильно понял, Том был твоим учеником? Но как?..

— Ах да… — мне всё же дали возможность наконец вернуться к изначальной теме повествования, и я, выпутавшись из объятий Тома, вернулась на кровать и попыталась обрисовать то, что было сорок с лишним лет назад: — Ты же помнишь, где я работала до своей смерти в конце пятидесятых, Альбус?

— Кажется, тогда ты работала в госпитале хирургом? — немного покопавшись в памяти, выдал он. — Но как вы могли познакомиться, если ты даже не волшебница, Тина?

— А догадайся с трёх раз, кто в сорок пятом году вдруг оказался в моём отделении, да ещё и доводил доктора Джулс своими колкостями?

— Да я уйти оттуда хотел! — выпалил Том, и я опять повернулась к нему и разгневано посмотрела в ответ, а обстановка вновь стала потихоньку накаляться. — Это был мой последний день в приюте, и я к тому времени уже десять раз пожалел, что согласился на эту несчастную экскурсию!

— Так и шёл бы! — выпалила я в ответ, рассердившись, что он вот уже в который раз искал какие-то глупые оправдания своему высокомерию. — Кто тебя держал?!

— Подожди, Тина, так это ты проводила эту экскурсию? — Дамблдор снова отвлёк нас от ругани и вернул к теме разговора.

— Нет, я просто проходила мимо, меня вызвали в другое отделение на экстренную операцию, — пояснила я, но Том перебил меня:

— Но всё же ты нашла время, чтобы наорать на меня за мою невинную шутку!

— Невинную шутку?! Да ты чуть не довёл несчастную женщину до слёз!

— Я надеюсь, все прочувствовали романтику момента? — это уже Лестат прервал нашу ругань очередным «смешным» комментарием. — Как всё красиво начиналось: она на него наорала, а он не простил и решил мстить.

Опять поднялся дружный смех, и даже мы с Томом улыбнулись тому, как же глупо прошло наше знакомство.

— И что было дальше? — Дамблдор, да, впрочем, и все остальные с искренним интересом на лицах уставились на меня, но Том взял слово себе:

— Дамблдор, ты же помнишь, что во время учёбы я никогда не позволял кому бы то ни было оскорблять себя?

— Да, Том, это действительно так, — улыбнулся в ответ он.

— Вот и в тот раз я тоже решил проучить эту выскочку, что наорала на меня за какую-то несчастную шутку. Подожди, дорогая, дай мне договорить. Так вот, я, обладая блестящим умом, легко поступил в медицинский университет, который непосредственно сотрудничал с этим госпиталем, и даже получил разрешение от ректора с младших курсов посещать операционную для… так сказать, наглядной учёбы.

— Я так подозреваю, что получил ты это разрешение не вполне честным способом?.. — пристально посмотрев на Тома, заметила я, но тот лишь широко улыбнулся в ответ.

— Сейчас уже трудно будет что-либо доказать, дорогая. Итак. Я поступил и… неожиданно для себя втянулся во всё это. Я думал, что быстро отомщу доктору Д’Лионкур и сразу же отчислюсь, но мне действительно понравилось изучать медицину, именно магловскую. Мне понравилось, что это очень сложно, требовало довольно много усилий, времени, ума. А ещё мне безумно нравилось, что каждый раз, когда я появлялся в ординаторской в пять тридцать вечера, кое-кто буквально сгорал от злости.

— Я очень за тебя рада… — съязвила я, но Том пропустил мою колкость мимо ушей.

— Кстати, Дамблдор, а ты помнишь, ставил ли мне кто-нибудь когда-нибудь отметки ниже «превосходно» во время учёбы?

— По-моему, нет, Том.

— Так вот, ты ошибаешься, мой друг! Перед тобой сейчас находится женщина, сумевшая завалить меня на экзамене по нейрохирургии.

— Я тебя не завалила, — возразила я, опять повернувшись к нему и с прищуром посмотрев в угольно-чёрные глаза, поскольку это была ещё одна скользкая тема, в которой наше мнение было диаметрально противоположным. — Я поставила тебе «хорошо».

— Нет, дорогая, ты активно пыталась меня завалить. И всё-таки нашла к чему придраться!

— Ты мне теперь всю оставшуюся жизнь будешь припоминать этот несчастный абсцесс мозжечка?! Подумаешь, поставила ему «хорошо» вместо «отлично»! Представь себе, жизнь бывает несправедлива!

— Несправедлива?!

— Да, представь себе?! — продолжала возмущаться я, снова уже почти сидя на кровати. — Я вот вообще уже пятый раз замуж вышла, думала: «Надо же, наконец спокойная жизнь!» И тут объявляется мой бывший муж и пытается убить нынешнего!