Наваждения

Глава 18

Джинни Поттер, как они ранее и договаривались, вывалилась из камина в субботу рано утром, всего лишь минут на десять разминувшись со Снейпом, который уже ушел к себе после проведенной у Гермионы ночи.

— Меня чуть не разорвало! — заявила она, отряхнувшись от золы и вперив в подругу полный ожидания взгляд. — Я со вторника ждала! Давай уже рассказывай. Как тебе удалось его все-таки в постель затащить? Это Снейпа-то!

— Тс-с-с! — Гермиона в панике приложила палец к губам и быстро обернулась к портрету Жюстины, с которого сняла заклинание сразу после ухода своего любовника. Осторожность ее была не напрасной — в раме успел мелькнуть черный кудрявый локон. Видимо, нарисованная соседка беззастенчиво подслушивала. — Жюстина, ты тут? Выходи!

Из-за рамы тут же донеслось недовольное бухтение, а секунду спустя в картине появилась и сама Жюстина, натянувшая на красивое лицо фальшивую улыбку и сияющая, словно начищенный галлеон.

— Привет-привет! — деланно радушно замахала она настороженно уставившимся на нее девушкам. — Гермиона, я уже устала ждать, когда ты меня впустишь! Кого ты тут прячешь от меня каждую ночь?

Кажется, остальные портреты замка недолюбливали болтливую красавицу, иначе давно бы донесли до нее последние сплетни о неформальных отношениях директора и молодой учительницы. Северус рассказывал ей, что Дамблдор давно уже в курсе и все пытается теперь давать ему советы. Тоже еще один любитель влезть в чужую душу грязными своими ручонками!

Гермиона сделала большие глаза Джинни, типа «не выдавай меня», и та понимающе кивнула. Впрочем, Жюстина и не ждала ответа на свой явно риторический вопрос. Все ее внимание привлекла Джинни.

— Ох, вы только посмотрите на эту красавицу! — восхищенно зацокала языком она. — Какие глаза! Какие волосы! Не то что у некоторых, — и она сердито покосилась на Гермиону, кудрявому каштановому гнезду на голове которой, конечно, было далеко до сверкающих медным блеском волос Джинни. — Как тебя зовут, красотка?

— Кажется, она немного на тебя злится, — шепнула Джинни стоявшей рядом подруге, а потом широко улыбнулась льстивому портрету: — Я — Джинни Поттер, а ты Жюстина, да? Гермиона много о тебе рассказывала.

— Много рассказывала, говоришь? — подозрительно покосилась Жюстина на свою соседку, но в следующее мгновение сменила гнев на милость: — Ну ладно тогда. Тогда можно и поболтать. Ты ведь жена Гарри Поттера? Расскажешь мне о нем? Какой он в постели? Какие позы предпочитает?

— Ну ничего себе! — выпучила глаза Джинни. Она, конечно, слышала от подруги о странностях портрета, но такая степень сексуальной озабоченности не могла не смутить.

— Я же тебя предупреждала, — тихо пробубнила себе под нос Гермиона.

— Кошмар! — покачала головой Джинни, с трудом удерживаясь от душившего ее смеха и, разумеется, не собираясь отвечать на нетактичные вопросы Жюстины. — Гермиона, — обратилась она к скромно стоявшей рядом подруге, — пойдем-ка на Гриммо. Там Гарри глинтвейн сварил.

— Да какой глинтвейн в девять утра? — озадачилась Гермиона, но после тычка в бок от закатившей глаза к потолку Джинни сообразила: — А! Ну да, точно!

— Что? Куда вы? Уже уходите? — заметалась в раме Жюстина, поняв, что снова остается без свежей порции сплетен. — Но зачем? Нам же так хорошо было вместе!

— Ох, Гермиона, повезло же тебе с соседкой, ничего не скажешь! — в голос хохотала Джинни, выходя из камина в кухню дома на Гриммо. — Она даже хуже Лаванды с Парвати, а ведь те ни о чем, кроме мальчиков, и поговорить-то не могли.

Гарри Поттер в замешательстве уставился на веселившуюся жену. Всего пять минут назад она налила ему кофе, придвинула тарелку с бутербродами и приказала ее не ждать, потому что «мир не только вокруг тебя вертится, Гарри Поттер!».

Сейчас, видимо, обстоятельства несколько изменились, и субботний завтрак проводить в одиночестве ему все-таки не придется. Шагнувшая из камина следом за Джинни лучшая и по совместительству боевая подруга развеяла все сомнения и подняла настроение до максимума. Гермиону он любил и искренне переживал, что из-за ее новой работы они стали реже встречаться.

— Гермиона! — поднялся Гарри навстречу подруге и заключил ее в свои медвежьи объятия. — Ну наконец-то! Ты совсем похоронила себя в этом Хогвартсе!

— Ага, как же! Похоронила она. Ну-ну, — фыркнула Джинни, заговорщицки подмигивая и протягивая Гермионе большую кружку с горячим ароматным кофе. — Гарри, прекрати ее душить! Она мне живой нужна. По крайней мере, до тех пор, пока все не расскажет.

— Что не расскажет? — заинтересовался Гарри, выпуская немного растрепанную и помятую Гермиону из своих неуклюжих объятий.

Подруги переглянулись. Гермиона в задумчивости закусила губу. Сказать или не сказать Гарри? И не хватит ли лучшего друга удар от такой новости?

— Нужно было в кафе идти, — раздраженно топнула ногой Джинни. — Ну что за жизнь такая — уж и пошептаться о своем, о девичьем, негде! Везде подслушивают! У тебя картинка та жуткая, у меня муж.

— Да что случилось-то? — совсем разволновался Гарри, переводя подозрительный аврорский взгляд от одной девушки к другой. — Гермиона, ты беременна?

И он туда же! Почему как поговорить о женском, так сразу беременна? Мама вон тоже сразу об этом подумала. Или дело тут все же в хогвартской вкуснейшей еде, приготовленной заботливыми домовиками?

— Да почему сразу беременна-то? — возмутилась Гермиона, мысленно сделав себе пометку вечером все-таки взвеситься, а потом добавила задумчиво: — Да и не должна, вроде…

— Ты, главное, то зелье пить не забывай, — авторитетно заявила Джинни, и Гарри, который год назад долго расстраивался из-за разрыва отношений лучших друзей, внезапно все понял.

— У тебя кто-то появился! — обличающе ткнул он пальцем в мирно пьющую кофе Гермиону.

Та пожала плечами.

— Может, и появился, — уклончиво протянула она под насмешливым взглядом Джинни.

— Это не Рон, насколько я понимаю?

— Правильно понимаешь, — подтвердила Гермиона, улыбаясь совсем уж загадочно.

Гарри заметно приуныл. Он до последнего надеялся, что лучшие друзья наконец одумаются и поймут, что жить друг без друга не могут.

— Тогда кто? Кого ты могла найти в Хогвартсе-то? — безнадежно буркнул он. — Неужели Невилл?

Джинни фыркнула.

— Гарри, успокойся, это не Невилл, — рассмеялась Гермиона, решив больше не мучить друга догадками и предположениями. — Это Северус Снейп.

Гарри замер как под Ступефаем, не донеся кружку с горячим кофе до рта. И хорошо, что не успел, иначе точно бы обжегся. Моргнул. Еще раз моргнул. А потом громко расхохотался.

— Аха-ха! Очень смешно, Гермиона! — веселился герой, не замечая, как сползает улыбка с лица подруги, как недовольно хмурится жена. — Ты и Снейп! Придумаешь же. А я чуть было не поверил!

Гарри еще долго бы радостно скалился под осуждающими женскими взглядами, но понимающая Джинни решила прекратить этот балаган и пнула ногой ножку стула мужа.

Поттер мгновенное замолчал.

— Гермиона, подожди… это… это не шутка, что ли? — залепетал он почти жалко, снимая с себя очки и протирая краем футболки линзы, вдруг подумав, что сегодня его подводит не только слух, но и зрение. Потому что не может такого быть, чтобы Гермиона Грейнджер сидела сейчас в его доме и спокойно признавалась в том, что спит с Северусом Снейпом, своим бывшим школьным учителем и Пожирателем смерти! Это же ерунда какая-то, а не новость! И хотя ему, конечно, пофиг, с кем там спит лучшая подруга, лишь бы ей нравилось, но, черт побери, это же Снейп! Мерзкий сальноволосый ублюдок Северус Снейп, который с удовольствием третировал их в школе (и Гермиону, кстати, тоже) и публичная реабилитация которого вряд ли исправила его дурной характер.

— Не шутка, — сдержанно кивнула Гермиона, вгрызаясь в бутерброд с сыром. — Знаю, звучит так себе, но так уж вышло. Смирись с этим, Гарри.

— Подожди-подожди, — Поттер, как мокрая собака, потряс головой, словно стряхивая с себя ненужные мысли. — Гермиона, он же старый!

— И вовсе нет, — возмутилась девушка.

— Да ему же лет пятьдесят, наверное! Или больше?

— Всего лишь сорок, — закатила глаза Гермиона. — Гарри, ну включи голову, а! Он же ровесник Сириуса и Римуса, и твоих родителей.

— А, ну да, — сконфуженно почесал колючий подбородок Поттер, но, видимо, упоминание о родителях навело его на важную мысль, которую он тут же озвучил: — Но как же так? Он ведь маму мою любит… Ай! — И он моментально вжал голову в плечи, потому что жена, заметив вмиг изменившееся лицо подруги, отвесила ему нехилый подзатыльник. — Черт, больно же! Прости, — а это он уже Гермионе.

— Ничего, — Гермиона была немного бледна, но держалась достойно, хотя и было заметно, что упоминание о великой любви Снейпа к Лили Поттер ей неприятно. — Любил ее, а теперь полюбит меня, подумаешь. И женится тоже на мне.

— Правильно, Гермиона, — поддержала ее Джинни, яростно сверкая глазами в сторону мужа. — Не слушай его. Гарри редко думает, прежде чем что-то сказать.

— Это я знаю, — рассмеялась Гермиона, и царившее в кухне общее напряжение постепенно развеялось.

Потом друзья пили кофе со свежеиспеченными бисквитами, которые достал из духовки недовольно косившийся в ее сторону Кикимер (он по-прежнему недолюбливал не в меру активную грязнокровную подругу своих хозяев: наверное, невозможно за пару лет избавиться от того, что в тебя вдалбливали десятилетиями), болтали и смеялись.

Гермиона, как и обещала, рассказывала Джинни о том, как дошла до жизни такой, а Гарри беззастенчиво грел уши, изредка позволяя себе восклицать что-то вроде «Мерлиновы подштанники, ты спишь со Снейпом! Да кому рассказать — в обморок попадают!» или «Поверить не могу, что ты видела его голым!»

На последнее замечание Гермиона веско заметила, что Снейп тоже видел ее голой, потом захихикала, как глупая пятикурсница, густо покраснела и засобиралась домой. Джинни заговорщицки подмигнула мужу, дескать «знаем мы, куда ты так спешишь», а Гарри тут же сделал вид, что его тошнит.

Но, обнимая Гермиону на прощание, Джинни все же не удержалась и тихо прошептала ей на ухо:

— Я так рада за тебя, Гермиона, честно. Но не забывай, пожалуйста, что Снейп очень противоречивый человек, и не теряй голову, хорошо?

— Да, мамочка, — беззаботно засмеялась Гермиона, чмокнула подругу в щеку и шагнула в камин.

* * *

Северус Снейп, безусловно, был самым противоречивым человеком из всех, кого Гермиона когда-либо встречала. Даже Дамблдору с его великими тайнами и интригами было далеко до него. Ну еще бы, несколько лет с риском для жизни водить за нос самого опасного темного мага в истории — это вам не шуточки. Наверное, именно это имела в виду Джинни, когда на прощание предостерегала подругу не терять голову.

Совет этот был, конечно, дельным, но как же не потерять эту самую голову, когда влюбилась по самые уши, а объект твоей влюбленности наконец-то ответил взаимностью? И Гермиона, наплевав на осторожность, отдалась новым для нее переживаниям, погрузилась в отношения, как в теплый, но опасный океан, целиком и без остатка.