Наваждения

Глава 34

— Нашел, — невозмутимо кивнул Снейп, решив умолчать о том, что заслуга сия принадлежит все же завхозу. — Хорошая девочка, но уж слишком энергичная. Даже раздражать немного стала. Ты где ее достал? У Торнтонов стащил?

— Ну, а у кого же еще? — хохотнул потрепанный жизнью узник и почесал свою патлатую голову. — Только им по карману такие артефакты. Были по карману, я хочу сказать, — уточнил он. — Сейчас-то из Торнтонов никого не осталось. Мы к ним еще в девяносто седьмом наведались. Знатно там порезвились, доложу я тебе, — и на грязном лице Кэрроу расплылась омерзительная усмешка.

— Наслышан-наслышан, — пробормотал Снейп, в душе благодаря Мерлина за то, что Темный Лорд в первую очередь ценил в нем острый ум и способность сварить любое зелье, как обычное, так и не очень, а не грубую силу, и в рейды на маглов и им сочувствующих почти никогда не брал. Вот и в нападении на богатейшую семью Торнтон обошлись без него. Поговаривают, Пожиратели превратили главу семьи, а также его жену и несовершеннолетних детей чуть ли не в фарш, и очень хорошо, что его там не было. За годы службы двойным шпионом Снейп всякого навидался и вполне мог обойтись без новой порции ужасных воспоминаний.

— Странная семейка была, — задумался вслух Амикус. — Очень странная. Древнейший чистокровный род, богатые до неприличия, а все туда же — защищали чуть ли не с пеной у рта этих поганых грязнокровок. Вот за свои убеждения и поплатились, так им и надо, паскудным маглолюбцам, верно? — подмигнул он Снейпу здоровым правым глазом. Левый же глаз его сильно заплыл и был обрамлен живописными желто-фиолетовыми разводами. По всей видимости, заключенный не слишком ладил со своей охраной и нередко бывал бит. Снейп не мог осуждать здешних служителей правопорядка: будь у него такая возможность, он бы тоже бил сученыша Кэрроу днем и ночью. Помногу и с удовольствием.

— Значит, потом ты еще и ограбил Торнтонов? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Снейп.

— Ну а кто бы удержался? — расплылся в циничной усмешке Амикус. — Они ведь даже богаче этих сволочей Малфоев. Да и ни к чему покойникам богатства-то.

— Звучит довольно мерзко, — равнодушно прокомментировал Снейп и вернулся к главному: — И Жюстину ты у них нашел?

— Ага, — радостно осклабился Кэрроу.

— Ну а в Хогвартс-то на хера ты ее притащил, придурок? — ласково поинтересовался Снейп.

— А почему бы и нет? — не смутился Амикус. — Дамочка она бодрая, видная. Можно было неплохо подрочить на ее сиськи. Тебе не показывала? Нет? Много потерял, они у нее классные. А что такого? — добавил он, заметив вопросительно приподнятую бровь директора. — Из этой проклятой школы по вечерам хрен выберешься: то проверка заданий, то патрулирование. Пока освободишься, всех шлюх разберут, а к старшекурсницам ты запретил мне приставать. Вот и приходилось выкручиваться. Должен был я как-то удовлетворять свои физиологические потребности.

— Ну просто учитель года, — съязвил Снейп. — Не понимаю, как тебе премию-то не дали.

— Сам поражаюсь, — развел руками Амикус. — Мы с сестричкой были практически душками и так любили детишек.

— Точно. Душками мы были, — поддержала брата Алекто из соседней камеры. — Хотя эта твоя нарисованная сука мне никогда не нравилась. Вид у нее уж больно хитрый.

— Да ты просто ревновала меня к ней, — тут же откликнулся Амикус. — Обидно тебе было, что я дрочу на нее, а не на тебя, да, дорогая?

— Кажется, меня сейчас стошнит, — тихо сообщил Гарри стоявшему рядом Снейпу. Во время разговора с его лица не сходило выражение брезгливого отвращения.

— Ну так уйдите отсюда и не мешайте, — спокойно посоветовал молодому аврору Снейп, но Гарри, конечно же, не двинулся с места.

— А как там невестушка моя поживает? — внезапно вспомнил о своей нареченной Кэрроу. — Что-то в последнее время от нее ни слуху, ни духу, я даже соскучился. Ты постарался, Северус? Отнял у моей любимой перо и чернила?

— Скорее, открыл ей глаза на некоторые факты твой биографии, — ухмыльнулся Снейп. — И после недолгих раздумий она все-таки передумала выходить за тебя замуж.

— Жаль-жаль, — неподдельно расстроился Амикус. — Теперь придется искать другую дуру. Вот все-таки сволочь ты, Снейп! На хрена вмешался? Жалко тебе было, если я из камеры выберусь? Зачем было так обламывать?

— Такая работа, — пожал плечами директор. — Кручусь-верчусь, охраняю, защищаю. Сам не рад.

— Такое дело выгодное похерил, — не унимался Амикус, злобно сплевывая на пол. — Мне ж теперь отсюда век не выбраться.

— Сочувствую, — холодно бросил Снейп, разумеется, не испытывая ни капли жалости к этому мерзавцу. — Но давай вернемся к Жюстине. Если у вас все так ладно было, то за каким хреном ты ее в чемодан упрятал?

Кэрроу перестал ухмыляться, маленькие свинячьи глазки его тревожно забегали.

— А, надоела, — объяснил он осторожно и потом добавил: — Влюбилась в меня и такие сцены устраивала, какие ни одной сварливой жене и не снились. Извела ревностью, стерва! А я ж учитель, занятой человек, между прочим. Днем детишки эти ублюдочные, вечером Лорд ненормальный… Ой, да заткнитесь вы все! Уроды! — завопил он, когда из камер донеслось недовольное роптание недобитых почитателей Воландеморта. — Да, ненормальный! Подставил нас всех, сука, а сам сдох! Ему-то хорошо теперь, гаду, а нам гнить тут заживо до конца жизни!

— Давай уже ближе к делу, Амикус, — нетерпеливо перебил его возмущенные вопли Снейп. — Почему ты ее спрятал?

— Так она замуж за меня захотела! — загоготал Амикус. — Влюбленная дура! А я в то время еще не готов был остепениться.

— Замуж? — повторил Снейп, внутренне холодея от осознания, что, кажется, все его мысли о крестраже были все же небезосновательными. — Значит, замуж. Вам было бы несколько проблематично исполнять свои супружеские обязанности, не находишь?

— Снейп, ну ты же давно понял, что портретик этот непростой, иначе не притащился бы ко мне в эту холодную мокрую дыру, — глумливо захихикал Кэрроу, приблизив бледное лицо к решетке и заговорщицки ему подмигивая. — При большом желании Жюстина вполне могла возродиться и с радостью исполнять свои супружеские обязанности. Только вот оно мне на хрен не упало! Спать с сумасшедшей убийцей-нимфоманкой — ну такое себе…

— Процедура стандартная? — быстро перебил его Снейп, конечно, не собираясь возрождать коварную Жюстину из кусочка ее же души, заключенной в портрете, а просто уже прикидывая в уме, чем же лучше уничтожить эту гадость. Грейнджер там что-то про меч Гриффиндора лепетала… — Прах родителя, плоть слуги и кровь врага?

— О, нет! Не все так просто! — расхохотался Амикус, а Алекто в соседней камере с готовностью поддержала брата, залившись противным визгливым смехом. — Этой стерве ведь больше трехсот лет, так что все намного экзотичнее. Обязательно нужна жертва. Тогда волшебники были немного двинутыми на жертвоприношениях. Помнишь сожжение ведьмы из Шеффилда, которая принесла в жертву магловского младенца?

— Жертва… — задумчиво протянул Снейп, которому стало очень не по себе от мысли, что где-то в его школе, полной глупых доверчивых детей, висит сейчас портрет ведьмы, которой для ее возрождения нужна жертва.

— Кстати, — встрепенулся вдруг Амикус, — а тебе зачем возрождать-то ее понадобилось? Баба она, конечно, видная, и наверняка в постели огонь, но вроде у тебя и без нее все зашибись. Слышали мы, что ты с грязнокровной подружкой Поттера снюхался. Ну и как оно, Северус, спать с грязнокровкой? Не тянет проблеваться после того, как ее трахнешь?

Гулкая тишина коридора взорвалась громким издевательским хохотом заключенных. Кажется, даже суровая атмосфера Азкабана не заставила бывших Пожирателей пересмотреть кое-какие свои радикальные взгляды.

«Вот дура эта Сивилла», — с досадой подумал Снейп, нисколько не сомневаясь, что именно недалекая влюбленная прорицательница снабжала жениха информацией о Хогвартсе и его обитателях. — Поттер, не сметь! — рявкнул он вслух, потому что Гарри с перекошенным от бешенства лицом направил палочку на Кэрроу.

— Но он оскорбил Гермиону, сэр! — заскрежетал зубами Поттер, но палочку все-таки убрал.

Снейп закатил глаза к грязному закопченному потолку. Гриффиндорцы! Что с них взять? Не заметят и не поймут главного, даже если ткнуть их в него носом. Какие, к чертям собачьим, оскорбления, когда над школой нависла очередная реальная угроза?

— Так как можно возродить Жюстину? — спросил Снейп, оставив выпад Кэрроу против Гермионы без внимания. Не до того сейчас.

— А что мне будет, если расскажу? — решил поторговаться глупый Амикус. Переезд на другой остров по ППРПЗ ему, скорее всего, в ближайшее время не светит, так почему бы не воспользоваться шансом и не попробовать улучшить свое плачевное положение?

— Лучше я покажу, чего не будет, — скучно произнес Снейп и прицелился: — Круцио!

И потом две долгих бесконечных минуты молодой аврор Гарри Поттер с округлившимися от ужаса глазами беспомощно наблюдал, как человек за решеткой ревет от боли нечеловеческим голосом, как бьется в конвульсиях его дрожащее тело, как пальцы с обломанными грязными ногтями безнадежно скребут каменный пол камеры. Все в нем кричало, что так нельзя — без суда и следствия — это неправильно, и нужно будет обязательно доложить о случившимся своему руководству, но прервать экзекуцию он все же не посмел, уж слишком суровым было лицо его бывшего учителя, слишком быстро билась синяя вздувшаяся вена на его виске.

В соседней камере бесновалась и истошно визжала Алекто Кэрроу. Младшего братишку она просто обожала.

Заключенные Пожиратели трусливо отступили вглубь своих темных каморок. Мало ли что придет на ум этому поехавшему крышей Снейпу, еще вздумает и их попытать ни за что, ни про что.

Пара охранников, оставшихся стоять на страже в начале коридора, усиленно делали вид, что ничего такого особенного не происходит.

— Вот этого точно не будет, если ты будешь хорошим мальчиком и все мне расскажешь, — почти нежно подытожил директор, прервав наконец пытку.

— Сука, сука… — хрипел Амикус и сплевывал на пол густую тягучую слюну, розовую от прокушенного до крови языка. — Нет-нет! — закричал он, увидев, что Снейп снова поднял палочку. — Я все расскажу!

— Слушаю, — директор отвел немного в сторону верное древко, но руку не опустил.

— Сейчас. Дай отдышаться, — Кэрроу с трудом отполз в угол камеры, на всякий случай увеличивая расстояние между собой и бывшим соратником, хотя, разумеется, от новой порции пыток это бы его не спасло. — Блядь, ну и урод же ты, Снейп! Да сейчас, сейчас! — заскулил он, когда внешне абсолютно спокойный директор сделал шаг к решетке, разделяющей их. — Она хотела, чтобы я возродил ее, и все-все мне рассказала. Только я не смог бы этого сделать, даже если бы хотел.

— Почему? — поразился Снейп, не понимая, какие такие моральные принципы могли бы помешать Кэрроу совершить столь страшный поступок. Помнится, раньше он с легкостью переступал через всех и вся, нарушая самые основные законы добра и зла.

— Среди ее любовников был один колдун, — начал рассказывать Амикус. — Очень темный колдун, — добавил он, а Снейп вспомнил, что что-то такое лопотал и Тафт-Уоллес. — Любил он ее очень, прям безумно, а она была той еще блядью. И дурой к тому же, — хмыкнул он. — Потому что свои похождения от него почти и не скрывала. Ну, он терпел-терпел, а на художнике этом, который портрет нарисовал, все-таки сломался. Убил ее даже не заклинанием, а просто зарезал, словно тупой магловский ревнивец. А на портрет дополнительное заклинание наложил, чтобы не так просто возродить ее было.