Наваждения

Глава 22

В кабинете директора им пришлось ждать довольно долго, полчаса, если не больше, и Гермиона, устав отбиваться от настойчиво-обеспокоенных расспросов Дамблдора, уже всерьез подумывала отправиться в Больничное крыло на разведку. Да и тревога за девочку не давала покоя, заставляя нервно метаться от стола к камину и обратно. И все это под раздражающий непрестанный ропот портретов (и как Северус вообще может работать среди этих нарисованных болтунов? Это же кошмар какой-то!) и угрюмое молчание Одли.

Нейт за время ожидания разбора полетов, казалось, даже ни разу не пошевелился. Как, войдя в кабинет, упал на первый же попавшийся стул, так и продолжал на нем сидеть, равнодушно уставившись на носки своих ботинок.

Испуганная Гермиона даже подошла к нему и, вспомнив действия Северуса в ванной, за подбородок подняла голову парня вверх и посветила в глаза Люмосом. Зрачки, реагируя на свет, тут же сузились, и Гермиона оставила Нейта в покое. Голова его снова бессильно повисла.

Наконец на винтовой лестнице послышался шум многих раздраженных и растерянных голосов. Гермиона облегченно выдохнула. Даже Одли, растеряв все свое равнодушие, вскочил со стула и с надеждой уставился на дверь.

Снейп, подобно огромной летучей мыши, стремительно влетел в кабинет и, наплевав на все школьные правила и недопустимость применения физического наказания к ученикам, совершенно по-магловски схватил растерявшегося парня за шею и грубо прижал к стене.

— Что, блядь, вы ей дали? — зарычал он прямо в его искаженное ужасом лицо.

Вбежавшая в кабинет следом за Снейпом Минерва МакГонагалл, в отличие от своего начальника всегда неукоснительно соблюдающая устав школы, смело ринулась отдирать напуганного ученика от разъяренного директора. И пока деканы причастных к происшествию факультетов, Флитвик и Слизнорт растерянно хлопали глазами, бодро втиснулась между учеником и директором, не позволяя последнему прибить первого.

Впрочем, Одли и не думал сопротивляться или что-то утаивать.

— Я расскажу, все расскажу, — заскулил Нейт, и Снейп неохотно отступил на шаг назад, отвернулся, пытаясь взять себя в руки, чтобы не сорваться снова.

— Я все расскажу, — уже по-настоящему, с крокодильими слезами и соплями, вытекающими из распухшего носа, ревел Одли. — Только скажите, как она! Пожалуйста!

— С Роуз все в порядке. Она сейчас спит, — сжалившись, сказала МакГонагалл, и Нейт закрыл лицо руками, облегченно-горестный всхлип донесся из-под сомкнутых ладоней.

Ошарашенная разыгравшейся перед ней кошмарной сценой Гермиона подошла к тяжело дышавшему Северусу, взяла за руки, заглянула в глаза, как бы спрашивая, все ли в порядке. Тот коротко кивнул, на мгновение крепко сжал ее тонкие пальцы своими и, словно это простое действие придало ему сил, совладав с собой, снова повернулся к дрожащему от страха ученику.

— Зачем вы опоили мисс Монтгомери наркотическим зельем? — уже почти спокойно спросил Снейп. — Хотели изнасиловать, когда она потеряет над собой контроль?

— Нет! Нет! Все было не так! — закричал Нейт, в неподдельном ужасе отшатнувшись от директора и переведя умоляющий взгляд на суровую МакГонагалл, потом на изумленного Флитвика, скривившегося от отвращения Слизнорта и, наконец, на Гермиону, в глазах которой смог уловить еле заметное сожаление. Ухватившись за этот проблеск жалости, как за спасательный круг, он начал рассказывать. Запинаясь, активно помогая себе жестами, но все же. — Я не знал, что зелье наркотическое, и не собирался ее насиловать! Это правда! Я не вру! — в отчаянии взвыл он, увидев скептически-недоверчивые выражения на лицах преподавателей. — Зачем мне ее насиловать? Мы любим друг друга, и оба хотели этого! И вообще, после школы мы поженимся, вот!

— Учитывая ваш весьма творческий подход к зельеварению, будет чудо, если невеста доживет до выпускного, — мрачно изрек Снейп. — Так что, думаю, пока повременю с поздравлениями.

Парень снова всхлипнул.

— Ваши планы устроить брачную ночь задолго до свадьбы мне понятны, — продолжал Снейп почти невозмутимо, — но повторяю вопрос, зачем вы дали ей наркотическое зелье?

— Мы… мы… — Нейт густо покраснел и потупил взор. — Мы нервничали и просто хотели расслабиться. Я тоже собирался его принять, но не успел. Роуз попробовала первой, пока я… — парень смущенно замялся, — пока я раздевался. Я думал, зелье просто поможет расслабиться, снять напряжение, но… но Роуз вдруг вся посинела, начала задыхаться. Я испугался и позвал Винки, а она привела вас, — и он снова закрыл лицо руками.

— Идиот, — покачал головой Снейп. — Если вы тоже собирались травиться этой гадостью, то одна доза у вас точно осталась, — и, дождавшись утвердительного кивка Одли, потребовал: — Отдайте мне!

Нейт трясущимися, как у древнего старика, руками суетливо захлопал себя по карманам, потом извлек маленький флакончик и безропотно протянул его директору.

Тот вытащил пробку, поднес зелье к своему внушительному носу, с силой втянул воздух и закатил глаза к потолку. Приличных слов, способных описать тупость некоторых учеников, у язвительного директора, видимо, не осталось.

— Северус, это же Эйфория, да? — заинтересованно придвинулась к нему МакГонагалл и, отвечая на немой вопрос в глазах коллег, пояснила: — Во времена моей молодости студенты часто таким баловались.

— Во все времена студенты часто таким балуются, — сокрушенно вздохнул Флитвик.

— Хм-м-м, — протянул Снейп, старательно избегая вопросительного взгляда Гермионы, которая точно была далека от такого баловства. Ладно, чего уж скрывать, он тоже пробовал эту дрянь в семнадцать лет, но после первого же раза понял, что синтетический кайф ему на хрен не сдался, и больше близко к такого рода зельям не подходил даже на пожирательских, изобилующих алкоголем, наркотой и доступным сексом, вечеринках.

— Так, ладно, — прервал затянувшееся молчание директор и снова обратился к Одли: — Сколько она выпила?

— Половину, — признался Нейт.

Снейп встряхнул флакончик, оценивая оставшийся объем проклятого зелья, потом негромко присвистнул.

— Передозировка, — объяснил он учителям. — Достаточно двух капель этой гадости, чтобы улететь надолго, но, видимо, наши юные влюбленные хотели сделать эту ночь поистине незабываемой, — и, не удержавшись, добавил: — Придурки! Что ж, поздравляю, мистер Одли, вам это удалось.

Парень молчал, покаянно опустив голову. Да и что тут скажешь? Директор совершенно прав.

— У кого купили? — отрывисто спросил Снейп.

— Сам сварил, — тут же признался Нейт.

— Где? Когда? Где взяли ингредиенты? — продолжил допрос директор, не сводя тяжелого пристального взгляда с ученика. — Воду из реки Лета не так-то просто раздобыть, насколько я помню.

Нейт тяжело вздохнул и, покосившись почему-то на безмятежного Слизнорта, начал сдавать явки и пароли.

— Профессор Слизнорт как-то оставил меня чистить котлы после уроков, — рассказал Одли. — А сам ушел. Ну, я и воспользовался моментом.

Учителя дружно повернулись к вмиг побледневшему Слизнорту.

— Эм-м-м… — виновато захрипел Гораций, изо всех сил стараясь казаться маленьким и незначительным, что при его тучности было, конечно, невозможным. — Я тогда плохо себя почувствовал, знаете ли. Я же старый больной человек, — закончил он с жалкой улыбочкой.

Вот серьезно, если бы не присутствующий тут ученик, при котором устраивать профессиональные разборки было как-то не комильфо, директор вряд ли бы сдержался. А так он только мысленно урезал и без того небольшую годовую премию этому немощному любителю ананасов, скрипнул зубами и продолжил:

— Кто научил?

Насколько он помнил по своей студенческой молодости, наркозельевары ревностно держали секреты приготовления таких зелий в тайне, ведь если каждый желающий сможет сварить дурь у себя чуть ли не на кухне, то какой во всем этом смысл?

— Женщина, — быстро ответил Одли. — Точнее, портрет женщины. Очень красивая, кудрявая такая.

— Где висит?

— Не знаю, — честно признался парень. — Я все время в разных местах ее вижу. Может, она переходит из портрета в портрет, а где ее собственный, я не в курсе.

Оторопевшие учителя переглянулись, зашептались — никакой из известных им портретов не осмелился бы на подобное безобразие — а Гермиона, осененная ужасной догадкой, широко открыла глаза.

— Первое зелье тоже под ее чутким руководством варили? — уточнил Снейп.

Вот тут Нейт несколько замешкался, взгляд его беспомощно забегал по обращенным к нему осуждающим лицам.

— Я не помню, — наконец выдавил из себя парень, и по его потерянному виду было ясно, что он не лжет. — Вот честно, не помню. И откуда рецепт узнал — тоже. Мне кажется, что я всегда знал, как сварить то зелье.

Снейп обменялся встревоженными взглядами с МакГонагалл и Флитвиком. Дело принимало не очень хороший оборот: похоже, какой-то из портретов надумал дополнительно позаниматься с детишками не только опасным наркозельеварением, но и, судя по всему, отточить на своих учениках навыки грубой легиллименции.

— Но имя портрета хоть помните? — спросила МакГонагалл строго.

— Сюзанна, вроде, — неохотно выдавил из себя Нейт. — Фамилию она не называла.

— Сюзанна… Сюзанна… Вы помните такую? — задумчиво наморщив лоб, обратилась Минерва к Флитвику и Слизнорту, как к самым стареньким обитателям замка из присутствующих.

Те отрицательно и дружно замотали головами. Снейп тоже развел руки в стороны, показывая, что не понимает, о ком идет речь.

— Поверить не могу, что кто-то из наших портретов мог решиться на такое, — пропищал Флитвик сокрушенно.

— Нда, ну и дела! — крякнул Слизнорт, почесывая покрытую редкими седыми волосами макушку.

— Подождите! — вскинула руку вверх Гермиона, совсем как раньше на уроках у сегодняшних своих коллег. — Я сейчас!

И она быстро выбежала из кабинета, оставив директора и преподавателей в еще большем недоумении, чем раньше.

Мысль о том, что хитрая и изворотливая Жюстина успела подслушать разговор в кабинете директора и скрыться, заставила ее перейти на бег еще на винтовой лестнице, и потому в свою гостиную Гермиона ввалилась запыхавшаяся и с колкой болью в правом боку.

К огромному ее облегчению, Жюстина мирно похрапывала в своем портрете и о тучах, сгущающихся над ее бедовой кудрявой головой, не подозревала.

Гермиона подождала, пока боль в боку не утихнет, а потом осторожно, чуть ли не на цыпочках, подошла к портрету. Девушка пристально вгляделась в красивое нарисованное лицо соседки, с некоторым сожалением вспомнила о нескучных, почти задушевных, вечерах, проведенных в компании с Жюстиной, когда та была в приподнятом настроении и веселила ее пошлейшими рассказами о своих любовных похождениях.

Возникла вдруг даже мысль, что, может, зря она ее подозревает: Жюстина хотя была еще той врединой, но реального-то зла ей никогда не причиняла, но услужливая память тут же подсунула воспоминание о том, как та предлагала ей рецепт зелья, чтобы не лежать под Снейпом дохлой рыбой. Фу ты, блин!

Гермиона внезапно рассердилась и решительно постучала ногтем по краю резной деревянной рамы.