Багровая смерть

48

Где бы вы договорились о встрече с фейри в главном городе Ирландии, Дублине? В пабе, конечно. Какая-то часть меня мечтала увидеть ирландскую глубинку — может, торфяник, или болото, в общем, то, что не походило бы на обычную улицу большинства старых городов. Да, Дублин на несколько веков старше, чем вся наша страна, но это просто означало, что улочки тут были узкими, и напоминали мне старые районы Нью-Йорка или Бостона, за исключением некоторых отличий. Дублин для меня был новым городом, в котором я посетила впервые, но выглядело здесь все совсем не так, как в фильмах, книгах, поверьях и окрашенных фольклором мечтах об Ирландии. Так что когда Фланнери проводил нас к маленькому пабу с узким входом мне пришлось подавить в себе разочарование. Я хотела увидеть знаменитые зеленые холмы, черт возьми.

Со мной был Натэниэл, на спине у него бы Дамиан — все еще упакованный в сумку-рюкзак. Фланнери был крайне избирателен по части того, кого можно допустить на этот маленький междусобойчик. Он выбрал всех, с кем я связана метафизически, включая зверей моего зова. Мне не понравилось, с какой легкостью он вычислил их в такой большой группе, но это говорило в пользу его магических способностей. Если бы он не смог их определить, у меня появился бы повод усомниться в его силах. Вечно я чем-то недовольна.

У Эдуарда поводов возмутиться было еще больше — ему ведь пришлось остаться в машине вместе с Ноланом. Джейка с Каазимом тоже пришлось оставить снаружи. Остальные отправились в отель, чтобы зарегистрироваться, но они, как и Эдуард, хотели быть рядом — просто на всякий случай. Я не стала спорить. Предполагалось, что они — мои телохранители, а значит, я должна была позволить им делать свою работу до тех пор, пока мы не доберемся до полицейского управления. Попав туда, мы перегруппируемся, но это все потом. Сейчас мы в пабе.

Это место походило на кучу других старых баров, вход в которые был немного приподнят, благодаря чему вы попадали в затемненное помещение и постепенно привыкали к малому количеству света, в то время как остальные посетители могли отлично вас видеть. Я часто встречала такое в старых барах, и наверняка это было сделано не только для того, чтобы я чувствовала себя так, словно меня выставили на блюдечке. Может, это давало шанс кому-то из посетителей, кто не хотел светиться, сбежать и укрыться? В такие моменты мне всегда казалось, что я превращаюсь в мишень, но, может, это была только моя паранойя.

Фланнери спустился вниз по ступенькам с таким видом, будто пришел к себе домой. Он не чувствовал себя мишенью. Он провел нас к длинной, изогнутой барной стойке, сделанной из темного, хорошо отполированного дерева, которое мерцало в приглушенном свете бара. Слава богу, он не заставил нас сесть за эту стойку. Сидеть спиной к помещению, забитому незнакомцами — на это я точно не пойду. Фланнери окликнул бармена и указал на несколько пустых столов в глубине зала. Бармен кивнул, дав понять, что понял, и вернулся к обслуживанию мужчин за стойкой. Я не могла вспомнить, который сейчас час, но народу здесь было много, хотя с моей точки зрения для бара было рановато. Привет, разница в часовых поясах.

Мои глаза приспособились, и теперь я могла видеть, как люди за столиками смотрят на нас, пока мы следовали за Фланнери через большой открытый зал. Большинство столов были заняты, но они не стояли вплотную друг к другу, как я привыкла видеть у нас в барах. Сюда не пытались впихнуть как можно больше клиентов, что вроде как плохо для бизнеса, но это же не мой паб, да и не шарю я в этом. Я оценила открытый план посадки, хоть это и казалось мне немного странным. Странными были и взгляды, которыми нас провожали посетители. На девчонок так не пялятся, на незнакомцев тоже — взгляды были почти враждебными. Я попыталась представить нашу компашку со стороны. Семеро высоких, спортивных мужчин, и я. Даже Фланнери двигался как человек, который прошел спецподготовку. Это трудно объяснить, но если знаешь, что искать, можно распознать полисмена, солдата или просто того, кто привык к организованному насилию. Черт, иногда можно вычислить даже тех, кто привык к неорганизованному. В любом случае, если знаешь, куда смотреть, компашка вроде нашей в твоей пивнушке явно испортит тебе настроение. Конечно, большинство гражданских не поняли бы, на что мы способны, но взгляды этих ребят говорили о том, что они поняли. Клиенты здесь были в основном мужчинами. Мы с официанткой, которая разносила по столикам еду, оказались единственными женщинами в этом месте. Для Сент-Луиса это было бы странно, но в Дублине я была впервые, так что, кто знает — может, ирландкам не нравился этот паб. А может, здесь творилось что-то еще, мужчины не хотели, чтобы женщины отвлекали их.

Рядом со мной шел Натэниэл, и Дамиан у него в рюкзаке за спиной все еще был в отключке. Если начнется драка и они окажутся в опасности, я буду очень зла. Фланнери придется со мной кое о чем поболтать, если все пойдет наперекосяк.

Чтобы уместиться за столом, мне пришлось прижаться к плечу Никки, поэтому он любезно положил руку на спинку моего стула, а также частично на стул Натэниэла, потому что рука у него была достаточно длинной. Дамиан лежал в сумке Натэниэла у наших ног, так что если нам придется рвать отсюда когти, это будет не так просто. Мы уже обсудили, что единственная задача Натэниэла на случай, если нам придется бежать — это вынести отсюда Дамиана в целости и сохранности. Мы не ждали неприятностей, но были к ним готовы — чисто на автомате.

Никки придвинулся ближе ко мне и, как я внезапно поняла — к Натэниэлу. Он сел так, чтобы меня не прижимало к его плечу, но это также был способ показать, что мы оба находились под его защитой. Группа поддержки для Натэниэла — это хорошо. Сама я предпочла бы обойтись без нее, но когда в нормальном баре мужчина демонстрирует, что ты с ним, это сразу избавляет от кучи недоразумений. Мое эго стерпит тот факт, что мы находимся под защитой Никки, если это убережет нас от влипания в неприятности с Натэниэлом и Дамианом. Дев расположился с краю, спиной к входной двери, и это ему не нравилось, но он хотел сесть рядом с Натэниэлом, а я хотела, чтобы он сел рядом со мной, так что… Дев мог бы попросить Итана сесть спиной к двери, но тогда он не смог бы держаться с нами за руки, а прикосновений он хотел больше, чем собственной безопасности — вот почему он не входил в список моих главных телохранителей, если я могла на это повлиять. Может, он запал на Ашера по тем причинам, о которых я не задумывалась раньше. Тот сделал бы аналогичный выбор между публичным проявлением внимания и безопасностью.

Я наклонилась через стол к улыбающемуся Фланнери и прошептала:

— Почему местные от нас в таком восторге?

— Некоторым не нравится, что я работаю на тех ребят, чья задача их контролировать.

— И ты даже не подумал сказать об этом до того, как притащил меня сюда вместе с Натэниэлом и Дамианом?

Домино наклонился к Фланнери и тихо зарычал. С другой стороны то же самое сделал Итан. Брови Фланнери немного приподнялись, но он продолжал улыбаться.

— Нам ничто не угрожает, маршал Блейк. Они просто не в восторге от создания на ирландской земле военизированной группы полисменов со сверхъестественными способностями. Я уверен, вы можете их понять.

— Конечно могу, пока это не задевает меня и моих людей.

Итан с Домино наклонились еще ближе к нему. Домино втянул воздух перед лицом Фланнери немного громче, чем следовало, но иногда речь идет об эффекте, который вы пытаетесь произвести на человека, чтобы его запугать. Фланнери достаточно меня задел, чтобы мне было приятно наблюдать за тем, как ускоряется пульс на его шее.

— Ты всерьез угрожаешь мне, маршал? — Фланнери больше не улыбался, когда задал этот вопрос. Я не могла винить его, но он меня выбесил.

Натэниэл наклонился и тихо произнес:

— Анита, не надо ссориться с местной полицией только из-за того, что ты беспокоишься обо мне.

— На будущее, Фланнери: Натэниэл находится под моей усиленной защитой.

— Я понял, что вы с Деверо оба с ним встречаетесь, — произнес он, глядя на двух ребят, которые держались за руки, — но я не ожидал подобной реакции ото всех твоих людей.

— Я просто люблю пугать, — сказал Домино.

— А я — за компанию, — добавил Итан. — Никогда не мог сопротивляться натиску большинства. — И произнес он это даже без намека на шутку.

Фланнери уставился на него — очевидно, пытаясь понять, шутит ли он. Он не смотрел на Домино. Думаю, ему он поверил сразу. Иногда я забывала, что по молодости Домино работал на мафию. У полиции ничего на него не было, иначе он не смог бы поехать с нами в Ирландию, но отсутствие записи не означало, что он никогда не был под арестом, скорее, им ни разу не удалось поймать его на горячем. Он явно был в своей стихии, когда наклонился к Фланнери, вторгаясь в его личное пространство и намекая, если не утверждая, что не постесняется замарать руки, если тот меня огорчит. Возможно, полицейская работа, как и должность телохранителя, были немного не той сферой, куда мне следовало направить его таланты. Жаль, что мне не нужен человек, который по щелчку пальцев ломал бы кому-нибудь ноги, а если такой и понадобится, у меня есть Никки. Или я сама, если на то пошло. Я стараюсь не отдавать приказы, которые сама не смогла бы выполнить — командую из первых рядов и все такое.

— Нас всех пробирает твой гнев и беспокойство за Натэниэла. Сбавь обороты, — тихо сказал мне Никки.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, считая секунды. Все это из-за того, что я переживала за Натэниэла. Страх часто приводит к гневу. Я была выше этого. Я могу взять себя в руки, поэтому я делала глубокие вдохи, закрыв глаза, и медленно отсчитывала секунды, крепко сжимая в ладони руку Натэниэла и ощущая мощь руки Никки на плечах у нас обоих. Не очень-то это помогало. Мне пришлось отпустить руку Натэниэла, а также отодвинуться, чтобы не касаться руки Никки, после чего я попыталась найти себя саму в этой метафизической мешанине. Мне нужно было нащупать свой центр тишины, где не было никого, кроме меня, а это намного сложнее, чем звучит, когда они все сидят рядом со мной.

Я медленно открыла глаза и смогла подарить Фланнери взгляд, лишенный всплесков страха и гнева. Я почти ничего не чувствовала, глядя на него через стол. Моей метафизической наставнице, Марианне, я объяснила, что тихий мир медитации для меня подобен той тишине, куда я погружаюсь перед выстрелом. Ей это не слишком понравилось, но одно состояние все равно очень походило на другое. Социопаты, вероятно, самые спокойные люди на планете.

Итан с Домино отстранились от Фланнери, вновь предоставив ему достаточно места за столом.

— Напряженно было, — прокомментировал Домино.

— Обычно я не ощущаю твои эмоции настолько ярко, — заметил Итан.

— Мои извинения всем, кто сидит на той стороне стола, — извинилась я.

— Мы простим тебе практически все, — сказал Домино. — Это нашего сопровождающего тебе придется уговаривать.

Я заглянула в карие глаза Фланнери:

— Ты простишь меня или я теперь в черном списке, потому что расплескала тут свою ярость?