Лягушка Благородная

11. Ассоциации к слову "зелёный"

Чтобы сопроводить меня в мебельный салон, отрядили Такео. Франкенштейн отрекомендовал его, как лучший в городе, и у меня не было ни единого основания ему не верить. К тому же, он сказал, что если упомянуть его рекомендацию, сделают максимально безупречно. Ну, это мне и было надо.

Размеры помещения, причём каждого во всём особняке, я помнила наизусть, но вот сейчас мне подумалось, что было бы неплохо иметь какие-нибудь записи. Да и вообще было бы неплохо иметь какую-нибудь сумочку. А женская сумочка, как известно, может скрывать в своём нутре всё от лака для ногтей до парашюта. А у меня в костюме даже карманов нет.

Такео вывел с парковки машину — чёрный седан с кожаным салоном цвета сливок. Хорошая машина, дорогая, с большим двигателем. Мне такие машины особо не нравились никогда — большой расход топлива, сама как корабль, так что не припаркуешь её нигде, а на сумму за обслуживание можно крыло от самолёта купить. Но такая машина как правило для тех, кому и не надо искать место для парковки или беспокоиться о ценах на запчасти. Франкенштейну, например, не надо, так что и мне не стоило. Я села вперёд, и снайпер озадаченно на меня посмотрел. Надо полагать, мне бы стоило сесть сзади, но я бы и за рулём хорошо себя чувствовала, если бы имела хоть отдалённое представление о корейских ПДД.

— Поехали, — улыбнулась я.

— А почему вы не сели сзади? — уточнил он.

— Не нравится, — я пожала плечами. — Мне нужно пристегнуться, да?

Такео кивнул и вывел машину на дорогу, пока я производила манипуляции с ремнём. Ладно, хоть не со скотчем и не на мосту. Снайпер воплощал сосредоточенность, хотя и испытывал некоторую нервозность. Мне стала интересна причина, и я влезла в его голову. Исключительно из соображений безопасности — чтобы разговором от дороги не отвлекать. А там, в голове... Он беспокоился о том, как бы так максимально комфортно меня довезти до места, чтобы ничто меня в пути не огорчило. В принципе, ехать было вполне приятно: в машине был кондиционер, удобные сидения и лёгкий джаз. Да и водитель вызывал доверие. Вся проблема заключалась в том, что мы еле тащились по бесконечной пробке, передвигаясь каждый раз метров на десять-пятнадцать. В общем, это было невыносимо медленно. Впрочем, это было бы гораздо медленнее моей обычной скорости, даже если бы он выжал из этой машины всё, что можно.

Ещё там, в голове Такео, я нашла интересные и странные штуки, которых, по идее, не должно было быть. Любопытство у меня неуёмное, так что стала разбираться, что там и как. Часть этих мозговых надстроек имела вполне практический смысл — защиту от ментального внушения и контроля, что-то особенное про построение стрелковых коридоров и какие-то ещё штуки для лингвистики. Но это всё не было мне особенно интересно. А вот совершенно бесполезная надстройка с какими-то непонятными данными — совсем другое дело.

— Ты в курсе, что у тебя есть ложные воспоминания? — спросила я, когда мы в очередной раз встали.

— Что? — Такео повернулся ко мне, и его глаза заметно округлились.

— Ложные воспоминания, — повторила я. — Вписанные в твою память. То, чего на самом деле не было.

— О чём? — он сглотнул.

— Это имеет принципиальное значение? — я изогнула бровь. — Я имею в виду, это же просто лишние данные о том, чего не было. Можно просто удалить.

— И всё же... — он помолчал, пока мы проехали очередной небольшой участок. — Мне кажется, я должен знать.

Я посмотрела на него, а потом уставилась в лобовое стекло. Ну, может, он и прав. Для начала я решила выяснить, что именно там, в этих воспоминаниях. Пришлось влезать в них осторожно, чтобы они на самого парня не накатили. Так что пока я пробиралась, мы успели аж два квартала проехать. И то, до чего я добралась, мне не понравилось. Ожидаемо, впрочем, не понравилось — я же знала где-то там глубоко внутри, в чём и где собака зарыта. И, главное, кем. Этим самым, или точнее — этой самой, кем и были заполнены воспоминания. Причём, при более глубоком изучении нашлось и затёртое воспоминание о встрече Такео с доктором Айрис. Может, она и гениальный учёный, но мне вот интересно, а не было ли у неё каких заболеваний мозга? Известно же, например, о связи способностей к математике со склонностью к шизофрении. Может, у неё там тоже... что-то...

— Тебе не понравится, — мрачно сообщила я.

— Тогда, может, и не надо? — задумчиво отозвался Такео.

— Надо. Это вопрос безопасности, — я поджала губы. — С другой стороны, я могу просто сказать тебе, что было ложным, а ты сам решишь, хочется ли тебе это сохранить.

— Когда? — сразу уточнил он.

— Ну, я бы не затягивала, — задумчиво протянула я. — Но и ответа до отбытия не требую. В конце концов, мне нужно очень мало времени, чтобы попасть из одной точки в другую.

— А можно восстановить память? — спросил снайпер.

— Твою? — уточнила я. — У тебя прямо провалов нет.

— Нет, нашего товарища, — отозвался Такео. — М-21.

— Технически — весьма вероятно, — отозвалась я, — а вот стоит ли — надо посмотреть. Там ведь что угодно может быть от примерного мальчика-скрипача с раком до раба.

— Рабства давно не существует, — фыркнул снайпер.

— Не существует где? — скептически уточнила я. — В списках одобряемой обществом формы собственности? — он хмуро посмотрел на меня, и я продолжила: — А кем был твой товарищ, когда на нём опыты ставили? Рабом или научным материалом?

Н-да. Такео отвернулся и задумался. Меж его бровей даже складочка пролегла. Я не стала ему мешать и даже присутствовать при размышлениях. Вообще, мне было интересно, как дела у Рагара со списком. В принципе, проблем не должно было возникнуть, ведь его сопровождали Тао и М-21. Да и Эскера отправили к ним, несмотря на выраженный протест — он очень хотел поехать со мной. Но я сказала, что там от него пользы будет больше. И пока мы оба, я и Такео, предавались размышлениям, как раз добрались до большого стеклянного офисного здания, где располагался рекомендованный мебельный.

— На первом этаже, вторая дверь слева, не заблудитесь, — произнёс Такео. — Я буду ждать вас здесь.

— Ты недооцениваешь мою способность теряться, — хмыкнула я. — Если не найду, скользну просто сюда, — Такео выбрался из машины и открыл мне дверь, и я элегантно выкарабкалась. — Кстати, все твои ложные воспоминание касаются некой Тейры. Собственно, она же их тебе и ввела.

Ручка двери выскользнула у него из руки, а лицо приобрело лёгкий зеленоватый оттенок и утратило полностью мимику. Я тихонько толкнула дверцу, прежде чем отправиться за своей новой кухней. Такео так и остался стоять у машины. Я вот сейчас зачем это сделала? Надо было дома, где он мог бы принять на грудь или побиться головой об стену, чтобы как-то спустить пар. Нет, мне надо было загрузить его именно в этот самый момент. Впрочем, ему меня ждать не меньше полутора часов, так что, может, и придумает чего за это время.

* * *

Работой в особняке я увлеклась. А следом за мной увлеклись и Эскер с Рагаром. Несколько дней мы с ними расставляли и раскладывали покупки, носились по всему особняку, как ужаленные, и развлекались всеми доступными при обставлении дома средствами. Сколько времени на это было потрачено, даже и не сказать. Я всегда считала, что жить у моря и не ходить плавать — натуральное кощунство, так что выбиралась к воде несколько раз. Дно у берегов Лукедонии поинтереснее, чем около того острова, и я даже сплавала туда, где происходила смена поколений угрей. Правда, самих угрей не застала — у них ещё не начался брачный сезон. Или начался, просто они ещё не доплыли до места случки.

В мой первый заплыв меня потеряли, так что на последующие пришлось брать хоть кого-то из блондинов с собой. Впрочем, оба мгновенно вошли во вкус, и отправлялись со мной оба. Время до поступления у них ещё было — примерно пара месяцев, так что они, казалось, отрывались за всю свою долгую жизнь, обременённую массой обязанностей. Это они ещё даже отдалённо не представляли себе, какой разгул ждёт их во время учёбы в общагах... Придётся время от времени являться пред алы очи, чтобы напоминать, что это всё же наказание, и они не должны получать удовольствие. Или, по крайней мере, не должны забывать учиться.

Ещё был Арзак. Он очень много работал и явно стеснялся просить помощи как в клане Кертье, так и у нас. Так что дело его продвигалось медленно. Трудно сказать в какой из дней я увидела на столе в большой гостиной эскиз клумбы как раз перед этим окном. Мне композиция понравилась, к тому же земля нужной формы уже была вскопана, а саженцы в горшках ящиками стояли вокруг. Так что я недолго думая вылезла в окно, превратила свою одежду в треники, майку, фартук, панаму и перчатки, а туфли в кеды, и принялась за работу.

Первым копающейся в земле меня увидел Эскер. Причём, как увидел, так и остолбенел. И так и стоял столбом на фоне пейзажа. Я даже и не заметила его, пока не пошла за очередным ящиком саженцев. Может, надо было его как-то из ступора вывести, но мне было недосуг — у меня тут цветочки на клумбе. И когда я снова погрузилась в своё занятие, послышался сдавленный хрип, и я изволила обернуться. Рядом с Эскером замер Рагар, а жутковатые звуки издавал Арзак.

— Что с вами? — поинтересовалась я, всё ещё стоя на земле на коленях.

— Что вы делаете, каджу-ним? — выдавил Эскер.

— Цветы сажаю, — сообщила очевидное я. — Мне понравился эскиз в гостиной.

— Но вы не должны... — подал голос Рагар.

— Ну, из долгов у меня только долг Ноблесс, — условно согласилась я. — Только я не понимаю, почему это мне нельзя посадить цветы на клумбе.

— Не то чтобы нельзя, — осторожно произнёс Эскер. — Просто это... как-то...

— Что, если это увидит кто-то и каджу? — обозначил мысль Рагар.

— То будет новая мода среди них — клумбы высаживать, — отозвалась я. — Так, или вы помогаете, или идите отсюда. Скульптура в сад вроде пока не планировалась.

Возникла мгновенная суета. Арзак был в рабочей одежде, так что бросился ко мне с ящиком саженцев, а Эскер и Рагар кинулись в особняк. Причём, бывший Лорд рванул через окно, в которое я изволила выбраться наружу, а бывший каджу, как и подобает вменяемому члену общества — через дверь. Вернулся он, впрочем, быстрее. Так что клумбу мы закончили в два счёта. Правда, пришлось всю дорогу объяснять Арзаку, что он отлично справляется, а мне просто нравится сажать цветочки. К концу клумбы он, вроде бы, убедился и пообещал сообщать мне о каждой следующей, если я буду в особняке и не буду занята.

Я не забыла про гостиную с креслами-мешками. Клумбы занимали меня дня три, потом садовник занялся тропинками, и я уже не лезла. Ревизия комнат первого этажа выявила, что я невероятных масштабов жмот. Я не хотела расставаться ни с одной из обставленных гостиных категорически. Зато я с лёгким сердцем могла расстаться с залом для танцев. Вообще без понятия, зачем он требовался в особняке, потому что его не использовали ни разу. Вот прямо ни разочка. По крайней мере, на моей-роделиной памяти. Его даже на свадьбе не открывали, впрочем, там о танцах вообще речь не шла. Так вот, комната эта была довольно большой и светлой, с французскими окнами на небольшую террасу с балюстрадой. Ну, как небольшую — неширокую, шагов в десять, и тянувшуюся вдоль всего торца. На стенах висели большие зеркала в золочёных рамах, и это, конечно, прибавляло и света, и пространства. Но мне они как раз нужны не были, так что я начала ремонт с того, что отправила их все на чердак. Затем изобразила обои, как будто стены обклеены выцветшими желтоватыми конвертами от писем, а поверх добавила панели из платана, клёна и дуба. Паркет был вполне себе симпатичным, наборным, из светлых пород дерева и покрыт матовым лаком. В принципе, никогда не понимала необходимости натирания паркета до зеркально вида — скользко. А что может быть хуже скользкого пола в зале для танцев?