Лягушка Благородная

16. Разные места кота

Кентас за каким-то овощем попёрся дальше вместе с нами. Музака предлагал ему отправиться на поиски Лунарк, но тот ответил, что скоро на шум сбежится весь клан, и там они и найдутся. Мне, в общем, было всё равно, лишь бы потом под ногами не путался. Мы шли без спешки, будто и правда прогуливались. Я любовалась пейзажами острова оборотней — они мало изменились в незастроенной части и навевали лёгкую ностальгию. В принципе, я не имела ничего против оборотней, и даже как-то бывала у них просто как гость. Сейчас, впрочем, был менее радужный случай.

Мы вышли на большое каменное плато, с которого открывался неплохой вид. Точнее, вид был прекрасный, особенно таковым он должен был стать при первых лучах солнца. Без понятия, где тут рассвет, но мне казалось, что как раз с той стороны должен быть. Музака остановился, и его лицо исказилось злостью. Я проследила за его взглядом, и меня посетило Озарение.

Дело в том, что абсолютно все встреченные мной до этого нелюди были красивы. Даже типец с веснушками. На сходках каджу можно было словить визуальный экстаз, да и оборотни начиная с Музаки и заканчивая бордовокожим типом радовали глаз. Да и модифицированные люди обладали прямо-таки модельной наружностью. Даже Кромбелл, если отбросить поганый характер и мерзкие мыслишки, а смотреть исключительно на внешность, был хорош собой в каком-то смысле. Не говоря уж о Франкенштейне и трио. Поэтому красота и сила в моём сознании стояли чуть ли не через знак равенства. И тут пред алы очи мои явилось вот это.

Оборотень шёл к нам медленно. И был он... Ну, не то чтобы совсем урод, но... У него было надменное лошадиное лицо, ещё и прикрытое даунской чёлочкой наполовину. Глаза, точнее один глаз, не спрятанный мышиного цвета волоснёй, был как будто прищурен, а длинный острый нос делал его слегка похожим на грифа. Он чуть опирался на тросточку, хотя она определённо не требовалась ему. И в довершение картины он имитировал лордоз. Хотя ни одного другого оборотня с искривлением позвоночника я не видела. Ни три тысячи лет тому, ни теперь.

— Музака, — стрёмный оборотень оскалился, — я ждал тебя.

— А это, стыло быть, и есть Мудак? — вопросила я, повернув голову к Музаке.

— Мадук, — поправил он.

— А я как сказала? — искренне изумилась я.

— Как вы смеете меня игнорировать? — взвизгнул ИО Лорда.

Н-да. С голосами, как я только что поняла, была та же история, что и с внешностью. Голоса были приятными. Даже у типца с веснушками и Кромбелла, если, конечно, не слушать слова. Одни из них в большей мере ласкали слух, другие меньше, но всё это были одни сплошные богатые, колоратурные тембры. И вот теперь это. Как будто пенопластом по стеклу провели.

— У меня для тебя сюрприз, Музака, — тем временем продолжал Мадук. — Твоя дорогая Гарда сменила преданность и служит мне так же верно, как когда-то тебе.

Из-за его спины без единого звука выскочила оборотниха. На ходу разорвав трансформацией одежду, она бросилась на Музаку, и только в прыжке оскалилась и зарычала. Он удивлённо смотрел на неё, и я с силой пихнула его сторону, поднимая ладонь. Гарда шибанулась о барьер с такой силой, что по моей руке аж отдача прошла. Однако ж. Вот только драться с ней я не планировала. Вместо этого я с огромным усилием вломилась в её сознание и отрубила её. В её разуме был полный кавардак.

— Он в твоём распоряжении, — мрачно изрекла я. — До того момента, пока я не верну этой девочке рассудок.

Музака кивнул и решительно двинулся в сторону Мадука. Ну, им определённо есть, о чём поговорить. А я ещё раз посмотрела на бессознательное тело. Она была красивой. Рыжие волосы разметались по камням, и она лежала, раскинув руки. Я попробовала сунуться в её разум и поняла, что в одиночку мне тут без поллитры на разобраться. Решив, что лучшими «поллитра» в этом деле будет никто иной, как бывший Лорд, я быстро скользнула к нему, цапнула не глядя за локоть и вернулась. У Эскера в руках оказалась метла, которой он сметал листья и веточки с крыльца особняка. Да и одет он был не в свои чёрные одеяния с золотой оторочкой, а в тёмно-серый спортивный костюм из тех, что они приобрели, пока я заказывала кухню. Музака и Мадук ещё не начали. И теперь остолбенели, глядя бывшего Лорда округлившимися глазами. Примерно так же смотрел на меня сам Эскер, когда увидел в переднике.

— Так значит, Лукедония решила напасть? — первым пришёл в себя Мадук.

— С метлой? — насмешливо спросил Музака, обращаясь сразу и к ИО Лорда, и к Эскеру.

— Вопросами нападения Лукедонии на кого-либо занимается Лорд, — отозвался Эскер, дезинтегрируя метлу. — А я перестал быть им, когда ушёл в вечный сон. Теперь я...

— Чебурашка, — перебила я его. — Ты мне тут по ментальным наукам нужен, — и я дёрнула его к Гарде.

Бывший Лорд не стал задавать никаких вопросов и, к тому же, утратил всякий интерес к Мадуку и Музаке. Мы с ним совместными усилиями начали продираться в разум оборотнихи, не отрываясь, впрочем, от реальности, чтобы успевать вовремя прикрываться от летающих частей ландшафта. Драчуны разошлись не на шутку, но смотреть за их боем мне было недосуг. Сознание Гарды было заперто в прочной скорлупе, и нам пришлось приложить изрядные усилия, чтобы пробить её. Причём, эта скорлупа не мешала, в принципе, читать её мысли, но вот с непосредственным доступом к памяти создавала проблемы. Наконец, она поддалась, и я смогла дотянуться до её рассудка.

Моё желание убить мудака-Мадука возросло. Не сказала бы, что меня прямо накрыло волной слепой ярости, просто видение его хладного трупа начало вызывать во мне бóльшее удовлетворение. К тому же, способность к сильным негативным эмоциям у меня отсутствовала как данность. А вот Эскер оказался гораздо более эмоциональным. Сознание Гарды было таким, будто его пропустили через блендер, а затем залепили пластырем, чтобы не расползалось, как пирамидка из манки. И то, что удалось сходу вытащить из этой мешанины, было сущим кошмаром. Эскер вызверился, отпустил её сознание и бросился прямо в каменно-пылевую гущу, где пытались друг друга прикончить два оборотня. Я успела заметить летящего почти в меня Музаку, закатила глаза и, аккуратно оставив сознание Гарды, рванула бывшему Лорду наперез. Мне удалось перехватить его запястье, когда острие Раскела уже упёрлось в кадык Мадука.

— Я убью его даже против воли мироздания, — резко повернулся ко мне Эскер. — Даже если мне придётся отправиться за это в вечный сон.

— Сначала рассудок девочки, потом он, — сухо отозвалась я. — К тому же, мироздание, в общем-то, и не против.

Я, честно говоря, не знала, на каком языке мы говорили, но судя по выражению конской рожи Мадука, он ничего не понимал. Он переводил взгляд с меня на Эскера и обратно, сначала в ужасе, а потом понял, что я помешала его убить.

— Ты слишком эмоционален, — я осторожно погладила его по щеке свободной рукой. — Не нужно так срываться. Сначала надо остудить пыл.

Бывший Лорд выдохнул и убрал меч. А затем позволил мне отвести себя обратно к Гарде. Мы с ним шли медленно, спиной к Мадуку. Эскер остывал и приходил в норму. Вообще, эмоциональное состояние для работы с памятью не так уж сильно важно, но у неё очень сложный случай. Так что лучше было работать с холодной головой.

— Вы что же, благородный Лорд, позволите себя остановить какой-то малолетней суке? — раздался за спиной истеричный голос Мадука. Я чуть крепче сжала руку Эскера.

— Ты что, это ему спустишь? — удивлённо зашипел он.

— Нет, — я повернулась к нему, чувствуя, как моё лицо окаменело.

Возможно, Мадук хотел сказать что-то ещё, но получивший короткую передышку Музака восстановился и с новыми силами ринулся в бой, не давая ИО Лорда даже вздохнуть свободно. По крайней мере, ландшафт вновь частично поднялся в воздух.

Работа с рассудком Гарды отняла у нас больше времени, чем я рассчитывала. Я думала, мы уложимся минут в десять-пятнадцать, но закончить удалось только спустя полчаса. К этому времени Музака обрёл парочку новых шрамов и довёл-таки Мадука до вытаскивания кровавого камня. Силён оборотень, конечно, ничего не скажешь. А ведь восемьсот лет в растворе плавал и пыткам подвергался, а всё равно не мог с ним ИО Лорда сладить. Гарду мы оставили без сознания и наблюдали пришедших оборотней — судя по всему, воинов из дозора. Очнулись и пришли те, кого мы с Музакой встретили по дороге, и было несколько других. И мудак-Мадук начал вытягивать из них силу.

— Музака, — я неторопливо подошла к нему, — ты сделал достаточно.

— Нет, — отозвался он. — Я должен...

— Я не буду говорить тебе, что ты должен или не должен, — я вздохнула. — Но этот камень отнимает силу у всех оборотней на острове. Если не хочешь остаться последним из своего вида, займись лучше уничтожением питающих его кровавых камней.

— Как будто он даст мне уйти, — фыркнул оборотень.

— Это уже моя забота. Эскер, — позвала я, и он подошёл к нам, — иди с ним.

— Ты собираешься одна с ним сражаться? — нахмурился он.

— Чем дольше вы двое тянете, тем больше он собирает сил, — я повернула голову и посмотрела им обоим в глаза. — И тем больше оборотней умрёт.

Они рванули с места, слегка взметнув пыль. Я повернулась к Мадуку. Точнее, к прямоходящему огромному волку ростом под три метра с густой белой шерстью. Он даже стал симпатичнее в таком виде. Я сделала шаг в его сторону, и моё одеяние перетекло в строгое чёрное платье в духе викторианской эпохи. Под пятками ощущались каблуки. Я смотрела на Мадука, и мне почему-то было грустно.

Он издал оглушительный рёв. Оборотней из дозора прибило к земле. Кто-то из них спросил, зачем всё это, и Мадук расхохотался, говоря, что он и есть клан. В том плане, что вся сила клана должна быть у него. Потом он-таки заметил, что Музака исчез, наткнулся на меня взглядом и ринулся в атаку. Его кулак упёрся мне в пальцы. Ветер от удара пригнул деревья за моей спиной, зашуршал подолом платья. А я смотрела Мадуку в глаза. И думала о том, какая у него на удивление мягкая и шелковистая шерсть. Да и вообще, визуально мне эта зверюга нравилась, я бы завела такого питомца в особняк. Ну, при условии, что он был бы не разумной гнидой с поганым характером, а просто трёхметровой псиной.

А затем мы довольно долго играли в игру «Оторви Мадуку руку». Он бросался на меня, я ударяла силой и отделяла конечность, заставляя упасть на колени, он отскакивал, регенерировал и начинал с начала. Я проделала в его животе большую сквозную дыру, но он снова кинулся на меня, будто и не заметив. Бой с ним вообще был довольно странным: Мадук явно не обладал большим боевым опытом, и потому полагался на потрясающую мощь. Но это так не работает. Любая сила и любое оружие превращается в бесполезный хлам, если не уметь им пользоваться. И поскольку он даже не пытался предпринять ничего, кроме мощных лобовых ударов, у меня с ним не было никаких проблем. Только мельтешение утомляло.

В какой-то момент я заметила, что его регенерация замедлилась. Мадук это тоже заметил. С удивлением. Это могло означать только то, что Музака с Эскером смогли уничтожить кровавые камни на острове.

— «Каджу-ним», — голос Эскера раздался в моей голове, — «не тратьте больше жизненных сил. Позвольте мне закончить».