Лягушка Благородная

Ах, да... Я же не сказала ему, что это вообще-то не проблема. Как-то к слову не пришлось.

— «Нет времени», — отозвалась я.

И я сделала то, что требовало от меня прямо-таки максимального напряжения сил: я подняла литры расплескавшейся крови Мадука в воздух, создавая пространство крови, и расправила огромные алые крылья. Подлинное пространство, а не тот жидкий туман, который создавал Лагус. Кровавый камень в груди Мадука потемнел и растрескался. Я надавила ещё большим количеством силы, направляя её прямо в острие камня, и он поддался, а затем и вовсе рассыпался. Краем глаза я заметила, как то же самое произошло с камнями, торчавшими из тел дозорных.

— Мудак, — обратилась я. — То есть, Мадук. Именем Истинной Ноблесс и волей мироздания я приговариваю тебя к смерти.

— Ты не посмеешь! — захрипел он. — Лукедония ответит за это!

— Лукедония-то тут каким боком? — я закатила глаза.

С моих пальцев сорвался один кровавый вихрь, ударивший в Мадука, а затем ещё и ещё. Я вкладывала все имевшиеся силы, чтобы перебороть его регенерацию, уничтожая тело быстрее, чем он мог восстанавливаться. Вихри подняли каменную крошку в воздух, и её бросало на огромной скорости и в Мадука, и в меня. Я почувствовала, как что-то липкое и тёплое скатилось по подбородку из уголка рта. Впрочем, всё тело ломило, как при гриппе, мутило и трещало в висках. Но я только усилила нажим. Отчего что-то тёплое потекло и из глаз. И наконец ИО Лорда был полностью уничтожен. Даже клеточки не осталось.

Я отпустила силу. Пространство вокруг меня рассыпалось алой мерцающей пылью, и я почувствовала, как у меня подгибаются ноги. Я начала оседать на землю, но как раз в этот момент подоспел Эскер, не давший мне упасть на камни. Он озабочено посмотрел мне в лицо, а потом повернулся к Музаке, явно намереваясь ему что-то сказать. Но у меня не было сил выслушивать их перебранку, и я вместе с бывшим Лордом скользнула в особняк, где его и оставила. Сама же я отправилась к вулкану.

Лежать на камнях было очень неудобно. Что-то острое упиралось мне в рёбра, мелкий песочек резал голову, ноги так вообще некуда было девать. Но у меня не было выбора, потому что последние силы у меня ушли на скольжение. Я лежала и медленно впитывала энергию земли. И мне было абсолютно плевать, что там происходило теперь у оборотней. Не сказала бы даже, что в мире в тот момент была хоть одна вещь, которая хоть сколько-нибудь волновала меня, кроме вяло текущего через пальцы тепла.

Когда я скопила достаточно сил, чтобы сесть, я заставила себя устроиться поудобнее. С силой всего клана Мадук оказался силён как танк, и я, пожалуй, не могла припомнить столь же тяжёлого противника. Впрочем, Разак был весьма мощным оборотнем, да и Рожел тоже... Такую бы силу да в мирное русло...

Не прерываясь, я достала платок и вытерла лицо. Кровь уже подсохла, так что пришлось слюнявить его. Не хватало, правда, зеркала, так что я не знала, насколько хорошо я смогла привести себя в порядок. Постепенно перестало ломить всё тело, головная боль стала отступать. Только накатилась усталость и по-прежнему мутило. И душный воздух над вулканом только усугублял это. Я поднялась и немного прошлась, нашла более удобно место и снова села, протянув руку к жару.

— Каджу-ним! — раздалось у меня за спиной.

Я резко обернулась, воскрешая почти утихшую головную боль. За моей спиной оказался Рейзел собственной взволнованной персоной. Он стоял в паре шагов, и мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

— Что? — невозмутимо поинтересовалась я.

— Вы! Как вы могли?!

— Ты про чего? — разыгрывала дурочку я.

— Вы сражались с Лордом оборотней. Одна! — он даже голос повысил.

— Ну, я не совсем одна там была... — протянула я. — Погоди, а ты откуда знаешь?

— Рагар примчался домой к Франкенштейну и передал со слов бывшего Лорда, — отозвался Рейзел. — Они очень беспокоятся.

— Ну и напрасно, — я пожала плечами и отвернулась к вулкану. — Всё нормально, сижу вот, ем, — я вдруг озадачилась: — А ты очутился здесь как?

— Я скользнул, — сообщил он.

— О, мои поздравления, — я повернулась к нему и улыбнулась. — Не страшно было?

— Я больше боялся, что вас не увижу живой вновь, — тихо произнёс Рейзел.

— Ну, это ты зря, — я встала, подошла к нему и чуть сжала его плечи. — Я же говорила, что мироздание не позволит мне уйти в вечный сон. Так что тебе придётся терпеть меня всю предстоящую вечность.

— Но Рагар сказал, что вы не могли стоять, — он отвёл глаза.

— Ой, ну не могла и не могла, — отмахнулась я, возвращаясь к прерванному занятию. — Теперь могу. Можешь вернуться и передать, что всё со мной нормально.

— Франкенштейн, — вместо того, чтобы уйти, произнёс Рейзел. — Он собрал что-то, что может передать энергию прямо из розетки.

Я обернулась и пристально посмотрела на него. И между жаром вулкана и электричеством выбрала гений Франкенштейна. Втянув ещё немного силы, я скользнула в ту часть его гостиной, которая не была занята коробкой. Можно было, конечно, позволить Рейзелу перенести нас обоих, но у него ещё маловато практики. А в гостиной, точнее в той её части, что соединялась с кухней, на высоком стуле сидел Рагар. При виде меня он вскочил и приблизился, всматриваясь с моё лицо. Надо было сначала в ванную, наверное...

— Я жива, всё в порядке, — произнесла я.

— У вас кровь, — отметил он.

— Так бывает, — я пожала плечами. — Что вы за панику тут устроили?

— Эскер сказал, что вы переусердствовали, — Рагар смотрел на меня как-то странно.

— У меня не было выбора, — я вздохнула. — С тобой-то что?

— Вы же и ради меня тоже... — тихо проговорил он и отвёл взгляд в сторону и в пол.

— Это было моё решение, и тебе не следует об этом думать, — я повернула к себе его голову. — Всё в порядке.

В коридоре возник Франкенштейн. То ли его не посвятили в происходящее, то ли я оказалась столь красотою лепа, что при виде меня он всплеснул руками, что-то уронив, и бросился в гостиную.

— Что с вашим лицом? — тут же спросил он.

— Полагаю, оно в крови, — я пожала плечами. — Меня по нему никто не бил, если что.

— Ваши жизненные силы? — учёный сердито свёл брови.

— Почти на нуле, — призналась я. — Поэтому я и здесь. Рейзел сказал, что ты собрал зарядник?

— Да, но у меня не было возможности его протестировать, — отозвался Франкенштейн. — Я закончил его как раз перед вашим приездом, но ещё не проверил до конца все расчёты.

— Ты можешь сколько угодно строить расчёты в теории, но проверять его надо на практике, — я развела руками. — А подопытных у тебя только я да Рейзел. Так что давай не будем тянуть кота за разные места. Я верю в твой гений.

— И всё же, я не уверен... — учёный смотрел на меня с сомнением.

— Если ты хочешь спорить, то давай делать это по дороге, — вздохнула я. — Потому что у меня осталось сил на спор продолжительностью минут в пять, и после него кому-то из вас придётся меня нести.

На самом деле, мне было не настолько плохо. Я всё-таки успела поглотить довольно много энергии, пока Эскер живописал сражение, а Рагар после этого пересекал полпланеты. При том, что бывший Лорд, вообще-то, мог обратиться ко мне по мысленной связи. Наверное. Да и бывший каджу, вероятно, тоже, мы с ним это не пробовали пока. Но спорить мне и правда не хотелось. Франкенштейн поджал губы, потом махнул рукой и направился в сторону лифта в лабораторию, пригласив идти следом. Я вздохнула, запоздало подумав о тапочках, и сделала пару шагов. Мой этот вздох, видимо, показался Рагару настолько тяжёлым, что он истолковал его совершенно неправильно и поднял меня на руки. Хотелось бы мне знать, что творилось у него в голове, но после работы с рассудком Гарды лазить по чужим мозгам не было ни сил, ни, откровенно говоря, желания.

Так я оказалась на большом металлическом столе, пристёгнутая поперёк туловища широкими кожаными ремнями. Когда Франкенштейн задумчиво сказал, что платье надо будет снять, Рагар поспешно вышел, хотя он, вообще-то, без платья меня уже неоднократно видел. Мои пышные одеяния сменились коротюсенькой майчулькой и микрошортами, и учёный облепил меня какими-то датчиками.

Металл холодил голую кожу. Франкенштейн что-то колдовал у рубильника. На нём поверх белого халата был надет тёмный фартук. В какой-то момент мне показалось, что он крикнет Игоря и будет оживлять труп. Ну, не совсем труп — меня.

— Франкенштейн, — позвала я, продолжая следить за ним глазами, — а зачем ремни?

— Электричество может вызывать неконтролируемые мышечные спазмы, — отозвался он. — Это чтобы вы не вырвались и не упали.

— Ага... — протянула я. — А почему стол металлический?

— Что? — он резко обернулся ко мне и осмотрел блестящую поверхность под моей тушкой.

— Разве он не должен быть покрыт диэлектриком? — продолжила свою мысль я. — Если допустить, что моё тело пропускает ток, как проводник, то металл должен будет нагреться и наделать мне ожогов.

— Но ведь ваше тело не пропускает ток? — Франкенштейн не спрашивал, но и не утверждал. Скорее, выражал сомнение.

— Слушай, ну молнию я всегда ловила твёрдо стоя на земле, так что ничего не могу сказать, — я исхитрилась пожать плечами. — Давай-ка на всякий случай...

Я шевельнула пальцами, и металл под моей спиной покрылся слоем резины. Я поморщилась — от расхода силы заныли рёбра. И я, видимо изменилась в лице, потому Франкенштейн даже побледнел. Наверное, подумал о том, что будет, если это увидит Рейзел. Кстати, где он? Со мной сюда он не вернулся...

— «Рейзел», — позвала я, — «где ты?»

— «В особняке», — отозвался он. — «Мне нравится мягкая гостиная».

— «Освоился со скольжением?» — у меня как-то даже отлегло.

— «Не совсем. Я вас тут подожду».

Значит, скользнуть в особняк у него получилось, но вот отправляться сюда он не решился. Ну, оно и к лучшему. Мне бы не хотелось, чтобы он наблюдал эксперименты Франкенштейна над моим телом. Учёный как раз приладил к моей голове металлическую шапочку, к которой шёл толстый провод — я заметила его сбоку. Интересно, а почему именно в голову? Можно же было в руку там или в живот...

— Всё готово, можем начинать, — изрёк Франкенштейн и опустил рубильник.