Лягушка Благородная

10. Оборотень из пробирки

Кабинет директора Ё-Ран был большим, светлым и просторным. И в нём, хвала моему везению, находились только Франкенштейн и Рейзел. При виде меня любимой, они оба расплылись в улыбке, то же тёплое приветствие досталось и Рагару. А вот Эскера кое-кто был не так рад видеть. И это я ещё не сказала, что он начнёт отбывать своё наказание здесь. Надо думать, моё знакомство с Тёмным Копьём не за горами. Даже если тотального вреда оно мне, вероятно, не нанесёт, это вряд ли будет дюже приятно.

— У меня есть по делу к вам обоим, — без приветствия начала я.

— Что угодно, каджу-ним, — поднялся Рейзел.

— Музака жив, — сообщила я ему, повергнув в глубокий шок. — Франкенштейн, пока Рейзел в прострации. Мне нужно произвести некоторые закупки для особняка. У Рагара есть список. Мне бы хотелось, чтобы ты оказал ему некоторую помощь в этом вопросе. Не обязательно лично.

Франкенштейн кивнул, быстро набирая что-то в телефоне. Наверное, сообщение для трио. Закончив, он поднялся и обошёл стол, приближаясь ко мне.

— Вы знаете, где находится Музака-ним? — деловым тоном поинтересовался он.

— Без понятия, — честно призналась я. — Рейзел, ты как? Переварил?

— Да, — медленно кивнул он. — Значит, я тогда...

— Без соплей, ладно? — поморщилась я. — Тебе нужно будет разбудить его. Но перед этим именно ты должен будешь проникнуть в его сознание и успокоить его. Иначе всё продолжится с того места, на котором вы остановились в прошлый раз.

— Я понял, — Рейзел прикрыл глаза и медленно вздохнул, подходя ко мне. — Как мы найдём?..

Дверь распахнулась, и в кабинет вошли три человека. Они уставились на нас так, как будто посреди кабинета Франкенштейна стояли не трое благородных, а как минимум Джейк Салли из «Аватара». Аватар Джейка Салли из «Аватара». Причём меня, очевидно, заметили не сразу за широкими спинами моих новых сокланов. И пока шокированные Такео и М-21 созерцали явление меня народу, Тао извлёк пёс его знает откуда планшет и принялся проверять камеры. Которые, естественно, наш приход не зафиксировали.

— Привет. Чё, как? — вырвалось у меня.

У меня сложилось впечатление, что паралитический эффект гласа моего со временем не ослабевает, а напротив — усиливается. И это при условии, что я в данном случае вообще ничего такого не сказала. Три слова всего.

— А откуда вы здесь? — наконец смог выдавить Тао.

— Откуда-откуда... — протянула я. — С фабрики мазута. Видишь, все в чёрном?

Так, надо с этим завязывать. На меня разве что Рейзел не косится — то ли он ко мне привык более или менее, то ли ещё от новостей о Музаке не отошёл. А у меня тут кое-что проснулось, видите ли. А я ведь сюда не эпатировать публику прибыла.

— Мы просто скользнули, — прояснила я. — Прямо сюда. Я же говорила, как это работает.

— Точно! — озарило Такео. — Вы рассказывали в ваш прошлый визит.

— Прекрасно. Теперь мы можем перейти к делам? — насупилась я.

Здесь было утро. Не так, чтобы ранее, но всё же учебный день был в разгаре. О чём сообщил мне гомон из коридора — там явно началась перемена. Мы не успели продолжить беседу, когда после короткого стука дверь вновь открылась и в кабинет просунулась огненно-рыжая голова. Не уверена, что в природе бывают волосы такого оттенка, но здесь — почему бы, собственно, нет?

— Рей! — парень нашёл Рейзела взглядом. — Физ-ра кончилась. Идём на математику?

— Шинву, — Франкенштейн постарался быть максимально, прямо-таки предельно сдержанным, — сегодня и, возможно, завтра... — он замялся.

— Рейзела не будет, — подсказала я, привлекая к себе внимание ребёнка. — По семейным обстоятельствам.

— А ты его сестра? — тут же решил уточнить он.

Паренёк умудрился парализовать присутствующих в кабинете не хуже меня. Ты? Серьёзно? Они все побелели, как полотно, и с ужасом ждали моей реакции. Интересно, кстати, какой именно.

— Вообще-то, я его мать, — припечатала я.

— Не похоже, — недоверчиво поморщился Шинву. — Суйи на сцене выглядит старше тебя.

— Ну, во-первых, не тебя, а вас, — я поджала губы. — А во-вторых, спасибо за этот странный комплимент.

— Я всё равно тебе не верю, — паренёк проник в кабинет целиком. — И если ты его мать, то где тогда его отец? — он посмотрел на Рагара и Эскера.

— Он мёртв, — это прозвучало даже холоднее, чем я рассчитывала. — Вы.

— Да не может такого быть, — он сложил руки на груди и свёл брови.

Я изогнула бровь и покачала головой, закатывая глаза. Вот буду я ещё что-то доказывать младенцам. Вместо бессмысленного спора я развернулась к нему спиной, чтобы сделать пару шагов в направлении Рейзела. Мне показалось, что подавляющее большинство присутствующих облегчённо выдохнуло, как только я перестала обращать какое-либо внимание на шумного ребёнка. В принципе, насколько ещё не истёрся из моей памяти канон, Шинву мне... Ну, не могу сказать, чтобы прямо нравился. Он был похож на героя сёнена — сильный, чуть повёрнутый на теме дружбы и стремлении всех защищать, слегка туповатый разгильдяй. Такой человек был просто необходим в окружении Рейзела, хотя я и находила его поведение несколько беспардонным. Даже я.

— Но Рей и так пропустил контрольную на этой неделе! — продолжал Шинву. — Ему ведь поступать всего через год!

Совершенно игнорируя его, я решила разместить свой благородный зад на стуле, чтобы обговорить предстоящую операцию с Рейзелом. Отмершие Эскер и Рагар тут оказались подле меня, галантно придвинув предмет мебели, и замерли по обеим сторонам за моей спиной. Франкенштейн определённо был если не шокирован поведением бывшего Лорда, то, по крайней мере, удивлён им.

— Итак, — начала я, — Рейзел, нам нужно будет...

— Математика, Рей! — предпринял последнюю попытку Шинву. — Педро же взбесится!

— Шинву, — это пришёл в себя Тао, — давай-ка я провожу тебя до кабинета и поясню учителю ситуацию. Это подойдёт, шеф?

— Да-да, — рассеяно ответил Франкенштейн, даже не глядя в его сторону — стоящий навытяжку и молчащий Эскер определённо вызывал у учёного когнитивный диссонанс.

И Тао наконец вывел паренька из кабинета. И чего бы ему так переживать за успехи Рейзела в учёбе, когда он сам не особо в ней заинтересован? А, наверное, потому что если бы Рей сейчас уехал по семейным делам, после уроков наведаться домой к Франкенштейну было бы затруднительно. Кстати, интересно, а Регис и Сейра прибыли сюда из Лукедонии или остались там?

— Так вот, Рейзел, — продолжила я, — нам нужно будет скользнуть к Музаке. На месте тебе придётся продраться в его сознание. Я поддержу ментальную связь, но подслушивать не буду. Эскер отправится с нами, чтобы нам никто не помешал.

— Я смогу воспользоваться силой Раскела? — чинно спросил бывший Лорд из-за моего плеча.

— Если потребуется — не стесняйся, — я пожала плечами. — Я бы предпочла обойтись без излишних жертв, так что никакого геноцида, но в остальном ты можешь быть свободен.

— Благодарю, — выдохнул он. Мне показалось, что с благоговением.

— Для того, чтобы наш поход удался, тебе нужно максимально подробно представить себе Музаку, — я смотрела Рейзелу прямо в глаза. — Чтобы прямо картинка перед глазами встала. Тогда я смогу прочитать её и скользнуть куда надо. Франкенштейн, — я повернулась к нему и встретилась с заинтересованным взглядом, — нас не будет часов, наверное, пять. По крайней мере, я не думаю, что получится быстрее.

— Я буду иметь в виду, — кивнул он.

— А потом мне надо будет заказать кухню с максимально детальной инструкцией по сборке, — прозвучало в духе «пойду спасу мир, а на обратном пути заверну за хлебушком». — Мне понадобится провожатый, потому что я потеряюсь в трёх столбах. И ещё мне нужно дополнить гардероб чем-то... чем-то отличным от платья в пол.

— Вы же можете изменять одежду своей силой, — озадаченно произнёс Франкенштейн.

Я вытянула руку и со всей дури припечатала её ко лбу со смачным шлепком. Мне и в голову не пришло, что я могу это сделать. То есть, перевоплотить ночнушки Эскера и Рагара в приличное одеяние для меня было вполне естественным решением, но применить его к себе самой я не додумалась. Я чувствовала себя прямо-таки на вершине эволюции идиотства. Всё ещё скрывая покрывшееся румянцем от неловкости лицо, я пошевелила пальцами, и моё драматичное платье перетекло в чёрную шёлковую блузу с бантом на шее, завязанным на простой узел, и золотисто-охристый шёлковый же брючный костюм. Причём, неловкость только нарастала. Я вполне могла выдать какую-нибудь убедительную околесицу, объясняющую, почему мои платья не подлежали метаморфозам, и не выглядеть глупо. Могла сказать, что мне нужно найти что-то, во что превращать одеяния, и опять же — не выглядеть глупо. Но я так не умею — если уж тупить, то от начала и до конца. Чтобы уж наверняка.

— Каджу-ним, — коснулся моих ушей голос Рейзела, — вам идёт.

— Правда? — я, наконец, убрала ладонь с лица и посмотрела на него. Рейзел кивнул. — Спасибо, — я улыбнулась. — Но вернёмся к нашим баранам, то бишь оборотням. Ты готов?

Он снова кивнул и опустил ресницы. Мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы влезть в его сознание и увидеть прямо картинку, а не общее воспоминание. Взяв за руки Рейзела и Эскера, я скользнула. Мне оставалось только надеяться, что всё пройдёт удачно, потому что шанс облажаться и остаться размазанными в ткани мироздания был. Ну, шансик. Однако всё прошло хорошо, и мы оказались в самом тёмном углу лаборатории, в центре которой находилась пробирка-переросток с плавающим внутри телом. Всё освещение было направлено именно на эту пробирку, к ней же тянулось множество шлангов, а в паутине проводов вокруг слабо мерцали мониторы, похожие на полудохлых мух. Среди мрака не спеша бродили с десяток учёных, что-то записывающих и смотрящих в мониторах.

Бесшумными тенями мы двинулись к пробирке. Персонал и все, кто мог бы помешать нам, были заботой Эскера, так что я позволила себе немного порассматривать Музаку. Из образа альбиноса выбивались только угольно-чёрные ресницы, тогда как в растворе, в котором он плавал, и бледная кожа, и пепельные волосы, и густые брови вразлёт отдавали голубоватым с прозеленью. Он был хорошо сложён — не сказать, чтобы кряжистый, но и изяществом Рагара не обладал. Что, опять же, было характерно для оборотней в давние времена Третьей Оборотничей. Как дела обстояли теперь, я без понятия. Впрочем, мы это скоро выясним.

Рейзел протянул ментальную связь к сознанию Музаки и начал продираться через блоки. Кто-то очень постарался запереть его сознание каком-то цикле. Точнее, не в каком-то, а в одном конкретном дне, когда погибла его дочь и он едва не убил единственного друга. Я обещала Рейзелу, что не стану влезать в их беседу, но понять, что мы пытаемся пробить, мне было нужно. Это, конечно, дикая жестокость. У него за восемь столетий фляга должна была просто наглухо свистануть. Оставалось только верить в чудо...

Я отвлеклась от Музаки и Рейзела после того, как рассказала последнему детали заговора против них двоих. В его мыслях пронеслось что-то очень грустное, даже отдалённо не напоминающее гнев, а затем он, продравшись через барьер, углубился в пробуждение разума своего друга. Я только придерживала ментальную связь, чтобы её не получилось разорвать, так что вполне могла теперь посмотреть, что происходило вокруг нас. А вокруг нас уже алело пространство крови Эскера. Шагах в десяти лежало несколько тел — они были живы, но без сознания. На границе бывший Лорд что-то разрубил. Что-то, что, возможно, когда-то было человеком, но перестало им быть. На полу крови не было, но это было неудивительно, ведь вся она с невероятной скоростью кружила вокруг нас.