Змеевик

16

Мы подождали на взлетной полосе Ру и Родину пока они выйдут из самолета. Это дало мне время выловить мои солнечные очки из новой сумочки. Р и Р наконец спустились по лестнице, смеясь и выглядя расслабленными, как будто они наслаждались полетом. Рада, что хоть кто-то. Они встали по обе стороны от нас, как в Цирке. Брэм держался впереди, а Никки — сзади. Я чувствовала, что у нас внезапно появилась табличка «Телохранители»! но это, вероятно, было менее очевидно, чем казалось. Если это беспокоило Натаниэля или Мику, то я этого не заметила.

Мы втроем пошли рука об руку по асфальту к длинному низкому зданию с большой надписью «Добро пожаловать в Республику Конч», как будто мы въезжали в новую страну. Когда мы подошли ближе, я увидела надпись поменьше «Добро пожаловать в Кей-Уэст», она находилась под высеченными над дверьми, ведущими в аэропорт, статуями. Статуи, или что бы это не было, были похожи на родителей с двумя детьми на одной стороне, а жена обращалась к трем людям на другой стороне. Трое, вероятно, тоже должны были быть семьей, но там не было фигуры матери, только пожилой мужчина, молодой человек и мальчик. Двое пожилых мужчин тянулись к женщине. Как будто они пытались добраться до большой таблички в середине, которая гласила 90 миль до Кубы, самой южной точки. Я предполагаю, что каждый нуждается в пункте продажи.

— Республика Конч, какого черта?

— Кей-Уэст однажды пытались выйти из состава Соединенных штатов и даже объявили войну остальной части страны — сказал Мика.

— Ты шутишь — сказала я.

Он улыбнулся мне, его глаза были скрыты за солнцезащитными очками.

— Ты даже можешь получить паспорт Республики Конч. Это не настоящий паспорт, но они все еще его предлагают.

— Вы узнали все это в командировках? — спросила я.

— Мы отправились на трамвайную экскурсию — сказал Натаниэль.

— Это было достаточно интересно, чтобы повторить?

— В целом, — сказал он, Мика согласился, и он повернул меня за руку.

— Все, что мы трое можем сделать вместе, будет прекрасно — сказал он. Мы все улыбались и были счастливы, но мои мысли вернулись к большому человеку, который шел у нас в арьергарде. Никки был моим любовником — мы любили друг друга, не так, как я любила двух мужчин, которые держали меня за руки, но все же было странно не пускать его к себе. Мы все обсуждали это заранее. Никки будет работать вместе с Брэмом, а это значит, что пока он был на работе, он не был моим любовником, братом Натаниэля или кем-то еще, кроме телохранителя. Это должно было быть так, иначе нам понадобилось бы больше охранников. Но у меня все еще было чувство несправедливости по отношению к Никки.

Родина пошла так, что оказалась позади Брэма, и Ру снова вернулся к Никки, когда мы прошли через двери в аэропорт. Я оглянулась на Никки, но он осматривал аэропорт в поисках опасности. Он был на работе; любые тоскливые взгляды, которыми я хотела бы поделиться, должны были быть направлены на Мику или Натаниэля, пока мы не будем в безопасности где-нибудь внутри, и даже тогда, это будет зависеть от того, где мы будем и, что будет происходить. Первым делом он был телохранителем, а все остальное — вторым. Это должно было быть так, но я все еще чувствовала себя странно из-за этого.

Все четверо охранников сканировали массу людей на предмет опасности, но поскольку большая часть этой массы только что вышла с нами из Сент-Луиса, они уже просматривали каждого из них, когда садились на борт самолета. Брэм, Никки, Ру и Родина стояли вокруг нас, как валуны разных размеров, посреди реки, так что вокруг нас текла толпа, потому что внезапно оказалось больше людей, чем мог вместить наш маленький самолет.

— Другой самолет приземлился перед нами? — спросила я.

— Нет — сказал Никки.

— Я говорил, это маленький аэропорт — сказал Мика.

Я оглянулась и поняла, что все три агентства по прокату автомобилей были напротив дальней стены. Из стены справа торчала небольшая петля конвейерной ленты, а посередине комнаты находился бар с соками и напитками. Стена позади нас была покрыта рекламой и листовками местных достопримечательностей. Я задавалась вопросом, что такое Сухие Тортуги и почему мне хотелось бы их посетить.

— Где пункт выдачи багажа? — спросила я.

— Дальше налево, в эту дверь, мимо другой багажной ленты, — сказал Брэм.

— Багаж еще не выгружен — сказал Мика. — У нас есть время.

— Откуда ты это знаешь? Может, они сегодня быстрые — сказала я.

Он улыбнулся мне и покачал головой. — Я прилетал сюда три раза за последние полтора месяца. Это небольшой аэропорт с небольшим персоналом. Они все сделают, но можешь уже начинать приспосабливаться к островному времени.

— Что за островное время? — спросила я подозрительно.

Он улыбнулся. Натаниэль засмеялся и сказал:

— Мне здесь понравилось непринужденное течение жизни, но через некоторое время это начало раздражало Мику, и ты, вероятно, будешь это просто ненавидеть.

— Насколько все непринужденно? — спросила я.

— Это время острова, — сказал Мика.

— Да что это значит?

— Что тебе лучше надеяться, что тот, кто тебе нужен, не сорвется с работы, чтобы заняться дайвингом, парусным спортом или рыбалкой — сказал Брэм с отвращением.

— Это не все — сказал Мика.

— Похоже на это — сказал Брэм.

— Но мы в отпуске, — сказал Натаниэль, — так что это не так важно.

— Если мы сможем найти способ помочь людям, которые живут на Кирке, я собираюсь сделать некоторую работу, Натаниэль.

Натаниэль изменился в лице.

— Я видел фотографии. Если бы мы могли реально помочь им, то стоило бы пожертвовать частью нашего первого в истории отпуска.

Мика притянул его ближе, чтобы он мог быстро поцеловать его. Мика редко дарил поцелуи на публике другому мужчине. Это вернуло улыбку Натаниэлю, словно солнечный свет после дождя, как будто в его глазах должны были быть радуги от счастья.

— Спасибо за понимание — сказал Мика.

— Мы бы лучше поняли, если бы увидели фотографии — сказала Родина.

— Это необходимо знать только нам — сказал Мика.

— И нам не нужно знать — сказала она.

— Нет.

— Никки и Брэм видели их, сестренка — сказал Ру.

— И мы просто должны доверять им, чтобы они делились с нами информацией, если это необходимо? — сказала она.

— Да, — ответил он, и, казалось, вполне доволен разделением труда.

Она вздохнула, но оставила тему.

— Радуйся, что тебе не нужно видеть эти фотографии — сказал Натаниэль.

Мы с Микой оба обнимали его одновременно, и только длительные тренировки в групповых объятиях не давали нам мешать друг другу.

— Мне жаль, что пришлось привнести больше ужасов в твою жизнь — сказал Мика.

— Это для хорошего дела — сказал Натаниэль, а затем откинулся назад, чтобы видеть лицо Мики. — Но это не меняет того факта, что я не хочу, чтобы ты тащился на работу, если это не поможет или ничего не изменит — Теперь он выглядел серьезным; не грустный, но решительный.

— Я сделаю все возможное.

Натаниэль выглядел подозрительно.

— Мне тоже нужен этот отпуск — сказал Мика.

— Хорошо, но я серьезно, Мика, и ты тоже — сказал он, глядя на меня.

— Эй, а я что сделала? — спросила я.

— Пока ничего, но ты такая же неугомонная, как и он в работе — Натаниэль бросил на меня взгляд, который, я думаю, каждый из супругов, в конце концов, заработает. Это взгляд «я знаю тебя слишком хорошо, так что даже не пытайся сказать мне, что я ошибаюсь». Мы еще не были женаты, но мы жили вместе пять лет. Некоторым вещам не нужно обручальное кольцо, просто время.

— Я не буду извиняться за свою работу — сказала я.

— Я не хочу, чтобы ты извинялась, но я хочу, чтобы эта поездка была посвящена свадьбе и просто веселью.

— Работы Мики будет труднее избежать, но я сделаю все возможное, если тела не начнут падать.

— Это если кто-то говорит: «Тихо, слишком тихо»? — Спросил Никки. Я посмотрела на него, но он все еще просматривал толпу, как будто и не говорил.

— Или «у меня плохое предчувствие»? — сказал Брэм, он тоже все еще смотрел на толпу.

— Не начинай тоже — сказала я.

— Кто должен забрать нас? — Спросил Мика.

— Донна сказала, что тот, кто свободен, будет здесь. Это не она или Тед, — сказал Натаниэль.

— Боже, надеюсь, что это не Дикси — сказала я.

— Разве я бы так поступил с тобой? — сказал мужской голос, и тогда я, наконец, смогла увидеть Бернардо Конь-в-Яблоках в толпе.