Змеевик

62

Клео Ставрос усадили на стул и четверо Всадников столпились вокруг нее. Я убедилась, что мы с Олафом стоим ближе всех, потому что у нее была как минимум одна змея в волосах, и нам следует допускать, что она может быть ядовитой. Точно так же, как вы допускаете, что подозреваемый вооружен.

— Мы не хотим причинять тебе боль, Клео. — Сказала я.

Она нахмурилась, глядя на меня с подозрением.

— О чем вы говорите?

— Мы знаем, что в убийстве Беттины Гонзалес и исчезновении других женщин замешан сверхъестественный элемент.

— Я не понимаю, о чем вы. — Сказала она.

— Если ты расскажешь нам все, что знаешь, прежде, чем прибудет ордер, мы не станем использовать его против тебя.

— О каком ордере идет речь?

Мы четверо переглянулись между собой.

— Тебе известно, кто мы? — Спросила я.

— Ты ведь знаешь, кто мы такие. — Сказал Бернардо.

Она вновь нахмурилась.

— Вы — маршалы.

— Мы — маршалы из сверхъестественного отдела. — Уточнил Эдуард.

Она нахмурилась еще сильнее. Первый проблеск осознания происходящего промелькнул в ее глазах.

— Сверхъестественный отдел. Вы убиваете чудовищ.

— Мы убиваем сверхъестественных граждан, которые нарушили закон. — Сказала я.

— Мы убиваем монстров, которые охотятся на людей. — Добавил Олаф.

— Я в курсе, чем занимается сверхъестественный отдел. — Сказала она. Она все еще злилась, но было очевидно, что она также занервничала. Кажется, у нас получается.

— Как только прибудет ордер на ликвидацию, Клео, мы больше не сможем тебе помочь. Наша задача — исполнить предписание. — Сказала я.

— Здесь нет чудовищ, которых вам надо убить.

— Ну-ну, Клео. Ты же знаешь, что это не так.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Но я требую адвоката.

— В обычной ситуации, мисс Ставрос, наш разговор бы на этом закончился. — Сказал Тиберн. Он сидел в дальнем углу комнаты. — Но у сверхъестественных американских граждан, которые замешаны в убийстве, нет тех прав, которыми наделены обычные американцы.

— Я хочу адвоката. — Настаивала она.

Ордера на ликвидацию у нас не было. Мы по-прежнему не могли доказать, что нечто сверхъестественное замешано в убийстве и похищениях, но у нас были две пропавшие женщины и меньше суток на то, чтобы найти их живыми. Мы все согласились нарушить правила, чтобы прижать Клео, но она сама не была нам нужна. Мы хотели получить информацию.

— Поговори с нами до того, как прибудет ордер, подписанный судьей. — Сказала я.

— Как только мы получим ордер, мисс Ставрос, нам придется допустить, что вы имеете отношение к убийству Беттины Гонзалес, и если что-нибудь случится с двумя пропавшими девушками, вы также понесете за это ответственность. — Сказал Эдуард.

— Одного убийства достаточно. — Возразил Олаф. — Мы можем убить ее только один раз.

— О чем вы говорите? Вы не станете меня убивать. — Сказала Клео. Она скорее злилась, чем боялась нас. Черт, мы что, паршиво играем?

— Я бы не хотел убивать столь прекрасную юную леди, но если вы замешаны в убийстве, у меня просто не остается иного выбора. — Сочувственно заметил Бернардо.

— Что вы несете? Вы сумасшедшие. Я требую адвоката, сейчас же.

— Я сожалею, мисс Ставрос. — Произнес Тиберн так, будто ему действительно было жаль. — Но судья уже подписал ордер. Мы просто ждем, когда его доставят. Подписанный ордер означает, что любой замешанный в убийстве гражданин, сверхъестественный он или нет, теряет свои конституционные права. Если вы поможете нам найти двух пропавших девушек до того, как они пострадают, маршалы пощадят вас. Но если у них на руках будет ордер, то им придется провести ликвидацию. Ваша жизнь окажется в руках Четырех Всадников.

— Четыре Всадника? Что за бред? Это просто смешно. Я требую своего адвоката, и я требую его прямо сейчас! — Она встала, но Олаф положил свои ладони ей на плечи и заставил ее сесть на место.

Ее волосы шевельнулись — не так, как это бывает от ветра, а так, будто кто-то сдвинул прядки в сторону. Олаф убрал руку с ее плеча. Он тоже это заметил.

— Кажется, наша слава нас опережает. — Заметил Бернардо.

— Я — Смерть. — Произнес Эдуард, и в его голосе не было ни намека на Теда Форрестера. Его глаза были холодны, как январское небо.

— Я — Чума. — Сказал Олаф, и придвинулся к ней так близко, что их ноги соприкоснулись. Это заставило Клео подскочить на месте и отстраниться от него.

— Я — Голод. — Добавил Бернардо.

— Меня прозвали Истребительницей, но я перекосила столько народу, что получила повышение. Теперь я — Война.

— Погодите, я читала о вас в интернете, но я же ничего не сделала, чтобы заслужить смертельный ордер.

— Ордер на ликвидацию. — Поправил ее Эдуард.

— Какая разница? Я никого не убивала.

— Вы содействовала похищению двух женщин. Если он навредит им и убьет их, это будет ваша вина. — Сказал Эдуард.

— Я ему не помогала.

Олаф наклонился к ней так близко, что его грудь почти коснулась ее волос. Она уставилась на него так, словно он был каким-то сказочным великаном, который собирался ее сожрать. Я не видела выражения его лица, но, судя по тому, как побледнела Клео, оно был жутким.

— У нас нет на это времени. — Вздохнул Бернардо.

— Действительно. — Сказал Олаф. В следующую секунду он схватил Клео и опрокинул ее на один из ближайших столов. Она не закричала — вероятно потому, что удар выбил из нее дух. Олаф пригвоздил ее к поверхности стола, и ему хватило одной ладони, чтобы зажать ей руки над головой. Она попыталась брыкаться, но Бернардо поймал ее лодыжки и прижал их к столу.

Клео смогла перевести дыхание и выдала:

— Вы все ненормальные. Отпустите меня!

В свободной руке Олафа мелькнул нож. Он был длиннее моего предплечья. Олаф поднес лезвие достаточно близко к ее лицу, чтобы она могла увидеть в нем свое отражение.

— О, господи… — Прошептала она. — Вы же полиция… Полиция не занимается такими вещами.

Мы с Эдуардом встали по разные стороны стола и наклонились к ней, после чего я сказала:

— Мы не полиция.

— Мы — ликвидаторы. — Добавил Эдуард.

Олаф повернул лезвие ножа и прижал его плашмя к ее лицу. Клео закричала, и в следующую секунду у нее волосах мелькнула змея — она распахнула пасть, мелькнув обнаженными клыками. Если бы Олаф был человеком, она бы его укусила, но человеком он не был. Его движение было настолько быстрым, что смазалось у меня перед глазами. Змея просто не успела укусить его и зашипела. Клео выглядела так, будто прекрасно понимала, что она сильнее обычного человека. Она рассчитывала, что змея либо убьет кого-то из нас, либо заставит нас отпустить ее. Отличное представление, но она выбрала себе не ту публику. Мы с Эдуардом выхватили пушки. Дуло моего пистолета указывало ей чуть повыше глаз, а Эдуард прицелился ей в сердце.

— Сделаешь это еще раз и я пущу пулю тебе в лоб. — Сказала я. Мой голос был мягким и осторожным, потому что я буквально уткнула пушку ей в лицо. То, что изначально задумывалось, как спектакль, внезапно перестало им быть.

Змеи показались в ее волосах, как смертоносные заколки среди белых и пестрых прядок.

— Тупая сука, нам больше не нужен ордер. — Сказал Олаф. — Ты только что пыталась убить маршала США.

— Вы меня напугали. — Запротестовала она.

— Мы еще даже не начали тебя пугать. — Произнес Олаф. Лезвие в его руке мелькнуло смазанным серебристым пятном, отсекая змеиную голову, когда та вновь попыталась укусить его. Кровь брызнула во все стороны, заливая лицо Клео, Олафа, меня и всю блядскую комнату. Клео заорала благим матом, но одной из змей удалось скрыться в ее волосах невредимой.

Когда она немного успокоилась, то рассказала нам про своего дядю Терри и о том, как он узнал о свадебной вечеринке, после чего заинтересовался двумя девушками из числа приглашенных.

— У него этот голос… голос, который заставляет людей делать все, чего он только захочет. Я видела, как он подошел к ним на парковке. Он просто поговорил с ними и все. Они улыбнулись и уехали вместе с ним.

— Куда он увез их? — Спросил Эдуард.

— Я не знаю.

Олаф провел ножом плашмя по ее футболке между грудей, стирая с лезвия следы крови.

— Я клянусь, я не знаю.

Все еще окровавленный нож крутанулся в руке Олафа, после чего он сказал:

— У тебя осталась еще одна змея в волосах.

— Это было больно, но они отрастут обратно. От них не так-то легко избавиться.

— А твои пальцы отрастут обратно? — Спросил он и уставился в ее окровавленное лицо своими темными, глубокими глазами.

Я не была уверена в том, насколько он серьезен, так что на всякий случай вмешалась:

— Только не пальцы. Я же говорила тебе — не начинай с пальцев.

Он подарил мне улыбку, нависая над залитой кровью девушкой, прижатой к столу его телом.

— С чего ты хочешь, чтобы я начал, дорогая? — Он провел лезвием плашмя по ее телу — медленно, чувственно.

Ладно, я подыграю.

— Мы уже обсуждали это, Холмс. Оставь ей те части тела, которыми она зарабатывает на жизнь.

— Как пожелаешь, Адлер. Она официантка, так что ей действительно необходимы пальцы. Но униформа скроет шрамы на туловище.

Кончик лезвия скользнул под футболку Клео — теперь нож касался ее кожи.

— Будь паинькой, Клео. — Сказала я. — Если ты дернешься, то сама себя порежешь, а ему это очень, очень понравится. Правда, сладкий?

— Чрезвычайно понравится, дорогая, чрезвычайно. — Прошептал Олаф глубоким, рокочущим голосом.

Я видела, как дернулась его рука, и на футболке Клео распустился кровавый цветок. Он снова ее порезал. Я задрала на ней футболку, чтобы оценить ущерб, но, к моему удивлению, порезы оказались неглубокими. Она попыталась вырваться, и на этот раз порезала себя сама.

— Прекрати дергаться, Клео, и он больше не будет тебя резать.

Она не просто прекратила — думаю, она даже затаила дыхание, пока огромный нож скользил под ее одеждой. Я наклонилась к ней — так, чтобы меня не достала змея, но достаточно близко, чтобы она могла четко видеть мое лицо.

— Он уберет нож и ты расскажешь нам все, что знаешь. Если ты этого не сделаешь, он снова пустит тебе кровь. Ты ведь не хочешь этого, Клео?

Она еле слышно хныкнула:

— Угу.

— Лапушка, убери нож, чтобы она могла с нами поговорить.

— Только потому что ты просишь, дорогая. — Произнес Олаф. Он медленно убрал лезвие из-под футболки Клео. Когда она поняла, что нож больше не прикасается к ее телу, ее начало трясти, а потом она начала плакать. Но в итоге она рассказала нам все, что знала. Она даже призналась, что планировалось убийство еще двух девушек, потому что эта жертва должна была снять проклятье с их семьи. Клео также знала, где держат и готовят к ритуалу похищенных девушек, и что времени у нас в обрез. Их убьют завтра на закате — в этом был какой-то астрологический смысл, который должен был заставить ритуал сработать, и на чем они прокололись двадцать лет назад. О жертвоприношениях Клео знала еще с тех времен, когда Тиберн был новичком в полиции.

— Я рассказала вам все, что знаю. Пожалуйста, пожалуйста, не мучайте меня больше.

— Ты просишь нас не мучить тебя, хотя сама послала на смерть двух других женщин. Он выпотрошит их, как охотник потрошит оленя. — Сказала я.