Змеевик

40

Камеры наблюдения присутствовали в лифте, но, как правило, отсутствовали на лестницах, так что мы остановились на первом варианте. Бекка держала мою левую руку в своей правой ладони, а правую руку Олафа — в левой. Она качала нашими руками взад-вперед. Я поняла, что что-то было под ее юбкой — что-то, что заставляло ее вздыматься со странным звуком, как если бы это был другой тип ткани, который шуршал, когда Бекка вертелась. Она все еще вела себя так же, как и в шесть лет. Внезапно она вернулась в режим маленькой девочки. Это успокаивало, но я знала, что так не будет длиться вечно. Бекка действительно была маленькой девочкой, но сквозь нее все ярче проглядывал подросток.

Я покосилась на Олафа. Его лицо было пустым. Он абсолютно не парился, что мы стоим тут с Беккой и держимся с ней за руки, пока она вертится между нами, но и счастливым его это тоже не делало. Я посмотрела через плечо, чтобы увидеть блестящие двери лифта, и поняла, что мое лицо было таким же. Думаю, пора прекратить кидаться в него камнями, если я не хочу, чтобы они полетели в мой собственный огород. Мы стоически ждали прибытия лифта, пока Бекка пританцовывала между нами.

Двери лифта распахнулись, внутри оказался Руфус. Его лицо было искажено гримасой ярости, но потом он вдруг улыбнулся. Он выглядел таким счастливым, когда увидел нас, что я почти поверила, будто ошиблась насчет предыдущего выражения его лица, но я знала, что это не так.

— Вот ты где, Джеффрис. Только сегодня говорил о том, что нам не хватает четвертого Всадника Апокалипсиса, и вот ты здесь. — Произнес Руфус, приглашая нас в лифт

Я прошла вперед, ведя за собой Бекку. Олаф на секунду замешкался, но, поскольку она все еще держала его за руку, он не мог войти в лифт, не отпустив ее.

— Разве ты не на этом этаже выходишь, Мартинез? — Поинтересовался Олаф.

— Вообще-то, я пришел проведать Аниту и Бекку. Марисоль гадает, что могло так задержать маленькую девочку, если ей нужно было просто переодеться в милое платье. — Сказал он, улыбаясь Бекке.

Она отпустила наши руки, грациозно подняла ладони над головой и сделала полный пируэт — да так, что ее юбка взметнулась вокруг нее, и я увидела проблеск хрустящего шифона под ней. Бекка вернулась в первую позицию, поставив ноги в этих белых сандалиях под тем самым углом, с которого начинается весь балет.

— Воистину, премилое платье. — Заметил Руфус, изучая девочку.

Она улыбнулась ему в ответ. Лифт начал издавать протестующие звуки. Руфусу пришлось держать кнопку, чтобы двери оставались открытыми, и механизм был недоволен. Я положила руку на плечо Бекке и шагнула вместе с ней в кабину лифта, встав рядом с Руфусом. У бассейна он казался мне выше. Теперь я не была рядом с ним такой коротышкой. Когда постоишь рядом с тем, кто ростом почти семь футов, все прочие кажутся тебе намного меньше.

Олаф проследовал за нами в лифт, и я внезапно словила приступ клаустрофобии, как будто для Олафа и Руфуса здесь было слишком мало места. Они оба были действительно крупными парнями. Но что-то в габаритах Руфуса было больше про ширину, нежели про высоту. Глядя на то, как эти двое стоят напротив меня, я вдруг поняла, что Руфус не сильно отличается от Олафа по ширине плеч. Он и правда был большим парнем. Внезапно я почувствовала, что Руфус немного придвинулся ко мне и Бекке. Это было мягкое движение, но мне и в голову не приходило, что он может подумать, будто я нуждаюсь в защите. Он же уверен, что Олаф был маршалом Отто Джеффрисом, хорошим парнем на стороне закона, так почему он вдруг так поступил?

Олаф это заметил, так что он посмотрел вниз, на Руфуса, тем самым вглядом, которым действительно высокие парни смотрят на других парней, чтобы подчеркнуть разницу в росте. Большинство женщин таких взглядов не замечают, но я слишком часто работала с мужчинами.

Руфус послал ему улыбку — ту самую улыбку хорошего парня, которую он обычно носил, но я увидела его движение рукой, и могла поклясться, что там, в кармане, скрывалась полицейская дубинка. Я знала, что у него точно есть что-то в кармане. Большинство полицейских никогда не ходят без оружия, но про Руфуса я бы так не сказала. Какого черта здесь происходит?

Олаф чуть нахмурился, поворачивая голову так, словно пытался получше рассмотреть Руфуса. Это не было агрессивным движением — скорее озадаченным. Олаф не знал, почему Руфус пришел искать нас вооруженным. Мне не нравится быть тем единственным человеком, который не врубается, какого дьявола здесь творится, и я знаю, что есть очень короткий список ситуаций, которые заставляют людей вести себя подобным образом, но ни одна из них не подходила под нынешнее положение вещей. Может, Руфус хотел защитить Бекку от дяди Отто? Что изменилось?

Мы с Олафом подумали об этом одновременно. Он улыбнулся, но это была улыбка превосходства, снисходительная улыбка.

— Не знал, что тебя так заботит моя ликантропия, Мартинез. Я был о тебе лучшего мнения.

— Не думаю, что дело в ней. — Сказала я. — Ни Мика, ни Натэниэл Руфуса не напрягают.

— Если маршальская служба считает, что все окей, Джеффрис, то я спокоен. Меня не парит, что ты провалил тест на ликантропию. Мне было жаль узнать о том, что ты подхватил эту штуку на работе.

Олаф нахмурился сильнее — казалось, он был в шаге от ярости. У нас с ним была общая проблема с гневом: это наша стандартная эмоция, если мы не работали над тем, чтобы преодолеть ее.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Я приехал на свадьбу. — Улыбнулся Руфус.

— Как и я.

— Вы злитесь друг на друга? — Спросила Бекка, и это означало, что она гораздо наблюдательнее, чем я была в ее возрасте.

Руфус хотел оглянуться, но остановил себя, удерживая внимание на другом парне. Даже если бы Олаф не был верльвом со сверхчеловеческими способностями, этот лифт был слишком маленьким для того, чтобы мы все повыхватывали дубинки с пистолетами или даже холодное оружие. То, чего большинство людей не понимает, так это как быстро безоружный человек может оказаться вплотную к тебе. В лифте не будет времени, чтобы выхватить оружие, и Руфус, конечно, мог быть опасным парнем и бывшим членом футбольной команды, но с Олафом ему не справиться, даже если бы тот был человеком. Ликантроп в лифте по определению будет в выигрыше, если только ты уже не нацелил на него пушку, чтобы пристрелить раньше, чем он начнет двигаться. Черт, да даже если это человек с хорошими рефлексами. Как только он окажется рядом, вам придется бороться за ствол. Ничего хорошего. Логически я понимала, что Олаф не захочет, чтобы камеры наблюдения поймали его за чем-то подобным, но сейчас мы все словили приступ клаустрофобии в этой маленькой и тесной кабине лифта.

— Нет, сладкая, мы не злимся. Правда, Джеффрис?

— Я не злюсь. — Сказал он осторожно. Я вдруг поняла, что это была его версия «пустого голоса», как у Эдуарда. Даже странно, что я знаю голос Олафа настолько хорошо.

Наконец, двери лифта открылись. Руфус нажал кнопку удержания дверей.

— Дамы вперед.

Я чуть подтолкнула Бекку. Она потянулась за моей рукой.

— Ты пойдешь со мной. — На ее лице было очень упрямое выражение, которое напомнило мне Питера. Я протянула ей свою левую руку и позволила вывести себя из кабины, но я не собиралась уходить без Руфуса и Олафа. Я не очень хорошо понимала, что здесь происходит, но я не позволю дверям закрыться прямо перед моим носом, пока эти двое там, внутри — хотя бы потому, что я не поняла, почему за нами пришел именно Руфус. Это было не в его стиле. По крайней мере, я его таким не видела.

Я остановилась в проеме, на всякий случай уперевшись в дверь ладонью.

— Все на выход. — С улыбкой сказала я.

Олаф вышел первым, за ним последовал Руфус, но ни один из них не выпускал из вида другого. Руфус первым стал вести себя подозрительно, но Олаф слишком хорошо знал, с чего начинаются драки, и не будем забывать про его параною. Я бы тоже напряглась.

Один из работников отеля вышел из-за стойки и попросил нас прекратить задерживать лифт. Руфус улыбнулся.

— Простите.

Мы четверо стояли маленькой группой. Бекка все еще держала меня за руку и переводила взгляд с одного мужчины на другого, пока постояльцы отеля проходили мимо нас. Рядом со стойкой стоял офицер в форме — он беседовал с менеджером. Не было никаких причин для паники, и все же Руфус был напряжен. Он мог стрелять улыбочками, но язык его тела выдавал, что этот большой парень готов к неприятностям.

Я почувствовала легкое дуновение энергии позади нас. Это заставило меня обернуться. Я все еще не выпускала руку Бекки, так что у меня была возможность глянуть назад, и в то же время не выпускать из вида Олафа.

Там был Никки — он шел к нам, не слишком торопясь, но двигался так, словно у него была для этого веская причина. Я вдруг почувствовала, как то, что сдавливало мне грудь, чуть отпустило. Со мной снова мое подкрепление, и как раз такое, которое может выстоять против Олафа. Руфус был копом, но он всего лишь человек.

Мне ужасно захотелось коснуться Никки, когда он приблизился и встал рядом, но я сдержалась, будто мы с ним оба были до хрена профессионалы.

— Отто. — Тихим и напряженным голосом произнес Никки.

— Никки. — Сказал Олаф.

Бекка придвинулась чуть ближе ко мне, как будто почувствовала напряжение.

— А где остальные? — Спросила она.

— Полиция все еще допрашивает их. — Ответил Никки.

— Почему тебя отпустили, а других — нет? — Спросил Олаф.

— Мердок был единственным, кто ни разу не встречался с пропавшей девушкой. — Ответил Руфус.

— Они планировали опустить Брэма, но он стал пререкаться. Говорил, что собирается ждать Мику.

— Он его телохранитель. — Заметила я.

— Споры с копами — далеко не самое полезное занятие. — Он посмотрел на улыбающегося Олафа.

— Никаких споров. — Сказала я.

— Я слышу Морган и Вайатта. Думаю, они скоро выйдут.

— Как ты можешь их слышать? — Спросил Руфус.

— Через стены. Они не такие толстые.

— Совсем забыл про твой сверхъестественный слух. — Сказал Руфус.

— Что с Микой и Натэниэлом?

— Натэниэла еще допрашивают, а Мика настоял, что останется с ним, пока разговор не кончится. Я все еще не могу понять, почему копы позволили остаться Мике, но не позволили Брэму.

— Почему они продолжают допрашивать Натэниэла о том, что произошло между Питером и Дикси?

Улыбка соскользнула с губ Никки. Что-то в его лице вдруг стало таким циничным, что я невольно схватила его за руку.

— Что не так, Никки?

— Они пробили всех по базе. Вскрылись его старые правонарушения.

Я нахмурилась.

— Какое это имеет отношение к тому, что произошло сегодня? Он же ничего не сделал, только оказал первую помощь.

Никки посмотрел на меня так, будто я была сама наивность.

— Что я упускаю, Никки? Скажи мне.

Руфус прокашлялся с таким звуком, который никто не издает, когда пытается прокашляться, но ему удалось привлечь наше внимание.

— Ты что-нибудь знаешь об этом, Руфус?

Он выглядел смущенным, что было в новинку. Это заставило меня нервничать еще больше.

— Давайте найдем мою жену. Тед попросил ее прийти, когда Питера увезли. Специально для тебя, кнопочка. — Сказал он, улыбаясь Бекке.