Змеевик

64

Это была кишащая масса черных тентаклей, и у нее было больше десяти ног. Существо оказалось достаточно громадным, чтобы заполнить собой большую часть коридора, как будто оно растекалось одновременно и в мою сторону, и в сторону Эдуарда. Тентакли заканчивались змеиными головами, или, может, вся эта масса состояла из сотен кишащих змей. Там были лица или что-то, похожее на лица, будто бы собранные из змеиных тел. Я не была уверена, что у этого существа действительно было человеческое лицо. Возможно, мой мозг просто отчаянно пытался притянуть к увиденному хоть что-то человеческое.

Кажется, Эдуард крикнул Бернардо, чтобы тот вынес девушку из дома. Я крикнула о том же Тиберну, поэтому знала, что он вынесет Стефани наружу, пока я ищу подходящий угол, чтобы выстрелить в змеиное месиво и не задеть при этом ни Олафа, ни Эдуарда. Существо взревело, но, казалось, оно не могло решить, на кого из нас броситься в первую очередь. Одно из лиц в этой кишащей массе вдруг распахнуло глаза и уставилось на меня. На одну безумную секунду я увидела Энди Ставроса — мужа-алкоголика и свежеиспеченного отца. Появилась еще одна голова — она распахнула веки, и существо взревело. Было ли оно тем мужчиной с фотографий, которые показывал мне Мика? Или эта штука объединяла в себе нескольких человек? Что это вообще за хрень такая?

Голова Энди Ставроса вновь заорала на меня, и в этот раз я выстрелила в нее, а не просто в клубок змей. Из дыры от пули брызнула кровь — совсем как из головы Ранкина.

— Стреляйте в головы! — Рявкнула я. Эдуард с Олафом уже и так делали это, но почему бы не поделиться своими соображениями? Чудовище попятилось к задней двери. Я ни черта за ним не видела, поэтому не стала стрелять, чтобы никого не задеть.

— Ложись! — Услышала я крик Эдуарда.

Блядь! Мне надо было отступать ко входной двери до того, как я услышала рев животного и свист пламени. Вне всяких сомнений, это были крики боли. Огонь убивает все — даже чудовищ Лавкрафта вроде той херни, которая теперь пыталась доползти до меня. Я выбежала из дома, спасаясь от огня и от этой твари. Здание быстро поддавалось огню — либо старое дерево уже иссохло, либо Эдуард воспользовался каким-то горючим. Так или иначе, дом разваливался вместе с чудовищем внутри него, ну, или мне так показалось, как вдруг черные тентакли буквально выплеснулись из горящего здания. У меня была буквально секунда на то, чтобы закрыть лицо от огня и обломков, а в следующий миг я уже палила по змеиной массе, тентаклям, человеческим головам и бог знает чему еще — я уже не могла разобрать. Я стреляла, отступая назад, и не смотрела под ноги. Секунду назад я палила из винтовки, но вот я уже уперлась спиной в массивное дерево, запутавшись ногами в его ветвях.

Я не закричала, когда ревущая масса горящих змей бросилась на меня. Я продолжала стрелять, надеясь, что попаду этой твари в сердце или в мозг, или что там у нее есть. Я продолжала палить и думала о том, что, возможно, я умру от змеиного яда или сгорю, или меня просто раздавят. Я была на удивление спокойна, как вдруг чья-то рука дернула меня за ноги — Бернардо вытащил меня с линии огня, не дав змеям наброситься. Между нами и этим чудовищем оказалось огромное дерево. Мы встали плечом к плечу, прижимая к себе винтовки, и возобновили стрельбу по горящему монстру.

Олаф с Эдуардом присоединились к нам. Олаф встал рядом со мной, стреляя по этой твари, а Эдуард стоял чуть поодаль, заливая чудовище пламенем из огнемета. Жар был такой, что долетал даже до меня. Не прошло и минуты, как дерево, которое спасло нас с Бернардо, загорелось вслед за монстром. Мне пришлось переместиться, чтобы мои пули не задели Эдуарда. Бернадо также успел отойти. Мы трое продолжали стрелять, пока Эдуард работал огнеметом. Дерево уже настолько занялось, что дальше стоять рядом с ним было опасно — на нас посыпались горящие ветки. Ебучие огнеметы.

Чудовище развернулось и попыталось броситься мимо Бернардо, поскольку он стоял дальше всех от огнемета. За моей спиной были деревья, но они скрывали Мексиканский залив, а я хорошо помнила слова Ранкина о том, что эта тварь умеет плавать, и тогда мы точно ее упустим.

Я прицелилась в голову, которая находилась ближе всего к центру змеиной массы, и выстрелила. Огонь скрыл от меня большую часть повреждений, но тварь пошатнулась. Головы в центре этой кишащей массы были болевой точкой монстра.

— Снесите головы в центре! — Заорала я. Я не была уверена в том, что Олаф с Бернардо меня услышат, потому что свист пламени, рев зверя и грохот выстрелов перекрывал все прочие звуки, но в следующую секунду одна из голов чудовища буквально взорвалась. Бернардо меня услышал. У меня кончились патроны, так что я заорала. — Перезаряжаюсь!

Олаф с Бернардо шагнули к твари и продолжили палить в нее с удвоенной скоростью, пока я вытаскивала опустевший магазин и доставала новый. Закончив, я вернулась к ребятам, и мы продолжали стрелять уже вместе, стоя плечом к плечу — насколько это было возможно при нашей разнице в росте.

— Перезаряжаюсь! — Крикнул Олаф. Он отступил назад, чтобы достать полный магазин, а я выступила вперед, паля по змеиным головам. Вонь горящей плоти и волос раздирала мне глотку и глаза. Ветер переменился, так что дым теперь летел в нашу сторону. Мать его!

— Перезаряжаюсь! — Крикнул Бернардо, и мы прикрыли его.

Эдуард продолжал работать огнеметом, но эта тварь просто не хотела подыхать. Было ясно, что у Эдуарда кончилось топливо, когда он присоединился к нам, встав рядом с Олафом, прижимая к плечу свою винтовку и подключаясь к стельбе. Позади нас возникло какое-то движение — это были копы. Мы получили подкрепление. Копы не стесняясь в выражениях недоумевали по поводу того дерьма, которое предстало перед ними, но все же выстроились в ряд и присоединились к пальбе по монстру. Они бы сделали то же самое, будь перед нами толпа грабителей банка.

Я расстреляла еще два магазина, так что у меня кончились патроны для винтовки. Я переключилась на шотган. Он дергался чуть сильнее, но и урон от него был серьезнее — куски твари просто разлетались в разные стороны.

Олаф крикнул:

— Я пустой! — И отступил с линии огня, потому что у него закончились патроны ко всем пушкам. Эдуард, Бернардо и я остались стрелять в это чудовище, которое все еще горело, дымилось и ревело. Копы выстроились по краям от нас, так что вместе мы образовывали квадрат, палящий по монстру.

Я нажала спусковой крючок и поняла, что тоже пустая. Больше патронов для шотгана у меня не было. Я бросила его на землю и потянулась за браунингом, прекрасно понимая, что это не та мощь, которая была мне нужна, чтобы завалить эту тварь. Но придется использовать браунинг. У меня все равно больше ни черта нет.

— Я пустая! — Крикнула я, отступая с линии огня. В толпе стреляющих копов остался только Эдуард, когда чудовище внезапно пошатнулось и рухнуло на зеплю. Оно все еще горело, по нему по-прежнему стреляли, но оно перестало кричать.

Эдуард замешкался и опустил свою винтовку. Копы продолжали палить до тех пор, пока не расстреляли все свои магазины. Они палили даже после того, как эта тварь прекратила дергаться и реветь. Обычно я советую людям экономить патроны, но в случае с этой хренью мы не могли знать, действительно ли она мертва. У нее было три головы, по большей части сформированные тентаклями. Я понятия не имела, где у этой твари находилось сердце. Может, у нее были только головы. Или одна голова была главной, а остальные — просто приманки, как хвост ящерицы, который привлекает хищника и мешать ему атаковать настоящую голову. Тлеющая у наших ног тварь была настолько неземной, что мы даже не могли понять, сдохла она или нет.

Думаю, не только мне в голову пришли воспоминания о старых фильмах ужасов из детства, где злое чудище никогда не бывает по-настоящему мертво. Оно только кажется мертвым — до следующего фильма. На участок прибыли пожарные, но они были столь же озадачены, как и все мы. Единственное, в чем мы были солидарны — спасать эту тварь, поливая ее водой из шланга, мы не станем.