Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Генерал Цейтцлер осторожно возразил:

– 6-я армия, мой фюрер, не имеет цемента. Его надо завозить из тыла. К тому же саперные батальоны сильно пострадали в ближнем бою перед Волгой, и Паулюс отвел их в тыл на доукомплектование.

Совещание 10 октября в Главной Ставке отличалось крайней категоричностью суждений. Гитлер был непреклонен и требовал одного: «Сталинград необходимо выломать, чтобы лишить коммунизм его святыни!.. Мы должны захватить его не позднее 20 октября!..»

В тот же вечер начальник Генштаба ОКХ Цейтцлер передал в штаб генерала Паулюса директиву:

«Красная Армия разбита. Она уже не располагает значительными резервами и, следовательно, не в состоянии предпринимать серьезные наступательные действия. Из этого основополагающего тезиса надо исходить каждый раз при оперативной оценке реальных возможностей русских…».

Командующий 6-й армией Паулюс, прочитав эту «непонятную директиву», в сердцах высказался так:

– Надо же им в Генштабе понять, что происходит в Сталинграде. Неужели в окружении фюрера остались после отставки генерал-полковника Гальдера одни лишь поддакиватели и льстецы, вроде фельдмаршала Кейтеля?

Генерал Паулюс и на этот раз подчинился, но его донесения «наверх» пронизывал открытый пессимизм.

Предпринимая отчаянные усилия, 6-я армия Паулюса с тупым фанатизмом продолжала теснить русских в развалинах Сталинграда. Продвижение войск – десятки, в лучшем случае сотня метров в сутки.

Наступило 20 октября. Но победного доклада ни из штаба 6-й армии Паулюса, ни из штаба группы армий «Б» фон Вейхса о захвате Сталинграда не последовало. Буднично прозвучал в Главной Ставке и доклад начальника Генштаба ОКХ. Цейтцлер привычно доложил:

– На заводе «Баррикады», позади фронта 51-го армейского корпуса Зейдлица, вновь ожило русское сопротивление. Части 16-й танковой и 94-й пехотной дивизий проникли в Спартановку и занял и группу домов.

Гитлер бросил взгляд на «оперативку» и резко повернулся к начальнику Генштаба сухопутных войск:

– Вы говорите, Цейтцлер, что части 16-й танковой дивизии Ангерна ворвались на окраины Спартановки?

– Именно так, мой фюрер, – ответил Цейтцлер.

– Но три дня назад, Цейтцлер, Вейхс уже докладывал в «Вервольф» о захвате этой Спартановки!

– Мой фюрер, я докладываю уточненные данные во фронтовой диспозиции. – Генерал Цейтцлер все чаще пользовался этим «неотразимым доводом».

– А какие же данные, Цейтцлер, в середине октября докладывал генерал-полковник Вейхс?

– Очевидно, предварительные.

В разговор вмешался фельдмаршал Кейтель:

– Тогда у фон Вейхса это прозвучало неопределенно. Фюрер сразу перешел на жесткий разговор:

– И вы, Кейтель, и вы, Йодль, хорошо помните, что мною был установлен конечный срок захвата Сталинграда. Сегодня, 20 октября, этот срок истек, но коммунистическая святыня не взята. Мы обсуждаем малозначительные частности. Мне, нашим союзникам нужен весь Сталинград! Ни Спартановка, ни артиллерийский завод в отдельности, а весь город!

– Русские фанатично сражаются за каждый дом, мой фюрер, и Паулюсу приходится очень нелегко, – заявил Йодль.

– Вы пытаетесь разжалобить меня, Йодль. Но подобная тема сейчас не играет абсолютно никакой роли. Мне суждено покончить с коммунизмом, и я не остановлюсь ни перед какими жертвами с любой стороны!

Цейтцлер попытался снять напряженность в зале:

– Мой фюрер, наша авиаразведка докладывает о сосредоточении крупных русских резервов на флангах нашей группировки. Угроза может стать реальной. Она нарастает.

– Пусть 6-я армия быстрее захватывает Сталинград, Цейтцлер, и эти большевистские резервы ничего не будут стоить, – отрезал Гитлер и в упор сразил «генштабиста» неожиданным вопросом: – А скажите, Цейтцлер, кто позволил Паулюсу многотысячный отвод конского состава за Дон? Вместе с лошадьми из Сталинграда уходит немало людей.

– Как мне доложил Вагнер, мой фюрер, это происходит по двум причинам. Во-первых, предместья Сталинграда сильно разрушены и там негде разместить конский состав на зиму. Во-вторых, возникли трудности с подвозом в город фуража.

Верховный Главнокомандующий взорвался:

– Я запрещаю это делать, Цейтцлер!

Донесения с Восточного фронта в третьей декаде октября то и дело сотрясали «Вервольф» негодованием. Но 23 октября все вроде бы стало на свои места – пал завод «Красный Октябрь» – последний бастион большевиков в Сталинграде!.. Но через двое суток вновь поступили донесения из Голубинского о тяжелых боях за… металлургический завод и жилой квартал у площади «9 января». 6-я армия никак не могла у становить свой контроль над переправами через Волгу.

На совещании 26 октября Гитлер установил новый, «окончательный срок» по захвату Сталинграда, который на этот раз приказывалось взять к 10 ноября!