Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

* * *

Когда все вопросы по Пражской операции были обсуждены, Верховный вернулся к берлинской теме. Он сказал:

– Надо поручить, товарищ Антонов, руководителям нашей разведки продолжить поиски трупа Гитлера. Мы должны иметь стопроцентные свидетельства о его смерти. Жуков доложил, что по заявлению Кребса труп сожжен на костре вблизи его блиндажа. Но он не мог сгореть полностью на обычном костре. Разыскать останки надо как можно быстрее, по свежим следам. Не то при массовом захоронении погибших их закопают в общую могилу, а спустя некоторое время начнут выдумывать всякие версии о бегстве Гитлера из Берлина в последний момент. Это будут политические спекуляции недобитых гитлеровцев, которым станет выгодно время от времени воскрешать своего «фюрера».

В полночь 2 мая штурмовые группы 301-й стрелковой дивизии полковника Антонова ворвались в сад Имперской канцелярии и в ее новое здание со стороны Фосштрассе. В три часа ночи батальон майора Шаповалова пробился к «фюрер-бункеру». Взвод лейтенанта Пескова первым ворвался в черную пасть бетонной громадины. Опережая друг друга, по подземному коридору наши бойцы устремились в направлении личных покое в Гитлера. Но в них никого не оказалось. Там царил суматошный беспорядок.

В 14.00 в штаб 1-го Белорусского фронта позвонил Чуйков, доложил: «Сдавшийся в плен заместитель Геббельса Фриче вызвался выступить по радио с обращением к войскам гарнизона о прекращении сопротивления». Маршал Жуков разрешил предоставить ему такую возможность, а затем переправить Фриче в штаб фронта для допроса.

Поиски трупа Гитлера 2 мая окончились безрезультатно. Личные покои фюрера предстали нашим контрразведчикам в беспорядке. Покосился портрет Фридриха Великого над диваном. Небрежно накинутый на спинку стула, темно-серый китель Гитлера касался пола. Возле этажерки с книгами валялись экземпляры «Майн кампф». Из-за дивана высовывался штандарт «Адольф Гитлер». У шкафа валялся жезл фельдмаршала Роммеля. На столе лежала последняя оперативная карта Берлина с обстановкой на 30 апреля.

В полдень к Имперской канцелярии прибыл маршал Жуков. Его сопровождал комендант Берлина Берзарин. Доклад командира 301-й стрелковой дивизии полковника Антонова о штурме Главной Ставки вермахта Жуков выслушал внимательно, а затем загадочно сказал:

– Вы не доложили, полковник Антонов, где же Гитлер?

– Пока найдены только трупы Геббельса и его жены. Труп Гитлера обнаружить еще не удалось, – ответил комдив.

– Постарайтесь найти и труп Гитлера, полковник Антонов. Это приказ Ставки, – сказал маршал Жуков.

Поиск продолжался. Рядовой Чураков обратил внимание на бомбовую воронку справа от запасного выхода из «фюрер-бункера» в сад. Там валялся фаустпатрон, из-под которого торчал кусок армейского одеяла. Спрыгнув в воронку, Чураков отбросил землю и обнаружил два обгоревших трупа. Рядовые Олейник и Сероух помогли ему извлечь их из воронки. Один из трупов был мужской, другой женский.

В тот же день доставленные из сада рейхсканцелярии трупы мужчины и женщины были предъявлены судебно-медицинской комиссии под председательством главного судебно-медицинского эксперта 1-го Белорусского фронта подполковника Шкаравского. Их вскрытие производилось главным патологоанатомом фронта майором Маранц. После тщательного исследования трупов комиссия пришла к заключению, что в обоих случаях смерть наступила в результате отравления цианистыми соединениями. Никаких других признаков, которые могли вызвать смерть, установлено не было. В представленных командованию 1-го Белорусского фронта актах медики ограничились предположением, что вскрытию подвергнуты трупы Гитлера и Браун.

Вечером 5 мая начальник Генштаба Антонов доложил Верховному о готовности войск 1-го, 4-го и 2-го Украинских фронтов к началу Пражской операции. Свой короткий доклад он закончил только что полученным развед-донесением:

– Для подавления восстания в Праге, товарищ Сталин, командующий группой армий «Центр» Шернер двинул на помощь сорокатысячному гарнизону города танковые дивизии СС «Викинг» и «Райх». В столице Чехословакии идут тяжелые бои. Чешский Национальный Совет обратился по радио с призывом к командованию Красной Армии об оказании срочной помощи восставшим патриотам.

– Если мы не придем на помощь, то немец повторит в Праге такую же бойню, какую он устроил при подавлении восстания в Варшаве, – заключил Верховный. – И Прагу непременно разрушит. Этого, конечно, допустить нельзя.

– Подвижная группа генерала Захарова из состава 4-го Украинского фронта, товарищ Сталин, уже наступает в направлении Праги из района Егерндорфа, – острие указки начальника Генштаба скользнуло по «оперативке» вдоль разграничительной фронтовой линии, южнее Миттельвилде.

– А есть ли у Конева какая-то возможность, товарищ Антонов, выбросить в районе Праги небольшой воздушный десант? – Верховный скосил взгляд на «оперативку».

– Генерал Еременко намерен завтра утром выбросить воздушный десант численностью до батальона.

– Этого мало. Тут надо бы выбросить десантную дивизию, а не батальон. Но такой возможности, похоже, нет.

На рассвете 7 мая, в соответствии с планом операции, перешли в наступление на столицу Чехии войска 2-го Украинского фронта маршала Малиновского. Они двигались в обход Праги с юго-востока, навстречу группировке 1-го Украинского фронта маршала Конева.

Решающим днем в ходе всей операции стало 8 мая. В этот день войска 1-го Украинского фронта сломили сопротивление врага на рубеже Рудных гор и вступили на территорию Чехословакии. В ходе наступления 5-й гвардейский механизированный корпус генерала Ермакова разгромил штаб группы армий «Центр» Шернера, который двигался из Яромержа в Карлсбад, занятый 3-й американской армией Паттона.