Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Однако тотчас возникли разногласия. Оказалось, что при начертании «Восточного вала» не было учтено значение северного фланга. Главком ВМС гросс-адмирал Дениц потребовал избрать на северном участке линию обороны от Нарвы через Чудское озеро, с тем чтобы обеспечить подступы к Финскому заливу. Иначе, за явил Главком ВМС, Балтийский флот русских получит оперативную свободу на всей Балтике.

Гитлер буквально «разрывался на части». С одной стороны, его ни на час не отпускала критическая обстановка на Восточном фронте. С другой, в Главной Ставке не сходила с повестки дня животрепещущая «итальянская тема». Он требовал ежедневного доклада Йодля о результатах поиска Муссолини. Фюрер твердо настроен спасти дуче. С третьей, его беспокоила ситуация на Миусе. Но сил для решения столь масштабных задач не хватало.

К августу сорок третьего практически надломилась и боевая мощь «люфтваффе». Начальник Главного штаба ВВС генерал-полковник Ешоннек не видел никакой возможности предупредить гибель воздушных сил и в состоянии сильной душевной депрессии 19 августа покончил жизнь самоубийством.

На оперативном совещании 18 августа начальник Генштаба ОКХ так оценил положение в полосе обороны Манштейна: «Создавшаяся обстановка свидетельствует о том, что противник, несмотря на понесенные до сих пор потери, по прежнему стремится всеми средствами использовать ставшее, по-видимому, ему известным напряженное положение немцев».

Гитлер неумолимо требовал от Манштейна отстоять Харьков, не допустить прорыва русских в район Полтавы и далее к Днепру. Командующий группой армий «Юг» перебросил на Харьковское направление пятнадцать дивизий с других участков, но переломить ситуацию в лучшую сторону не смог. Опасность окружения была столь очевидной, что 22 августа он отдал приказ: об отводе войск из Харькова.

Падение Харькова и прорыв русскими «Миусфронта» вынудили фон Манштейна срочно просить «Вольфшанце» о помощи, чтобы отстоять Донбасс. Около десяти утра 27 августа «юнкерс» фюрера приземлился в Виннице. С докладом об обстановке выступил Манштейн:

– Мой фюрер! Невероятно большие потери, понесенные группой армий в операции «Цитадель», и отсутствие резервов вынуждают меня поставить вопрос об оставлении Донбасса. Другого выхода у меня просто нет:

– Ваш доклад сплошь пессимистичен, Манштейн, – сердито прервал подчиненного Гитлер. – Вам достаточно хорошо известно, что ОКВ не располагает в настоящее время резервами. Призыв новобранцев начинается в декабре. События в Италии тоже стоили нам немалых усилий: Впрочем, что вы предлагаете?

– Я прошу, мой фюрер, не менее двенадцати дивизий, чтобы закрыть бреши и удержать в наших руках Донбасс. В противном случае его потеря неизбежна.

– Донбасс сдавать нельзя, фельдмаршал Манштейн. Некоторое количество дивизий вы получите из состава групп армий «Север» и «Центр». Но передислокация войск, конечно, потребует определенного времени.

– И все-таки, мой фюрер, я прошу оказать помощь резервами моей группе армий как можно скорее:

4 сентября Гитлер отдал приказ «Об отходе с Кубанского плацдарма и обороне Крыма»:

«Чтобы высвободить соединения для решения других задач, я решил сдать Кубанский плацдарм и отвести 17 – ю армию через Керченский пролив в Крым:».

В условиях чрезвычайного осложнения обстановки на Восточном фронте до крайности обострились отношения между Гитлером и начальником Генштаба ОКХ. Цейтцлер настаивал на быстром отходе на тыловые рубежи, чтобы как следует подготовить оборону. Гитлер же считал, что необходимо биться за каждый метр территории, как это делали русские в сорок первом.

Вечером 8 сентября командующий группой армий «Юг» отдал приказ 1-й танковой и 6-й армиям перейти к подвижной обороне, которую им следует организовать так, чтобы обеспечить стойкость войск и выиграть как можно больше времени для осуществления отхода.

Вопрос о резервах снова повис в воздухе. События же и на Западе, и на Востоке развивались стремительно. 10 сентября Италия капитулировала перед англо-американскими войсками. Повсеместно продолжался откат войск групп армий «Центр» и «Юг» от Великих Лук на северо-западе до Мариуполя на юге.

В обстановке подавленности духа и непредсказуемости дальнейшего развития обстановки, Гитлер принял решение 15 сентября об отводе войск группы армий «Юг» за Днепр, на оборонительную линию «Восточного вала». Плану организации обороны по Днепру Главная Ставка присвоила кодовое наименование «Вотан».

С падением Брянска и Чернигова положение на всем Восточном фронте выдалось непредсказуемым. Оборонительный «Восточный вал» начал рушиться на глазах. Манштейн не смог выполнить категорическое требование Гитлера об обороне Полтавы до последнего солдата. 8-я и 1-я танковая армии отступили за Днепр.

В середине сентября штаб-квартира группы армий «Центр» переместилась из Красного Бора в Борисов. Ее положение под Смоленском стало крайне уязвимым. 25 сентября 4-я армия Хейнрици оставила Смоленск.

Острые проблемы одолевали. Их количество с каждым днем прибывало. Гитлер окончательно разуверился во вчерашних «верных союзниках» и 26 сентября отдал приказ Цейтцлеру срочно подготовить оперативный план военной оккупации Венгрии и Румынии.

Некоторым «оплотом стабильности» на Восточном фронте в канун октября оставался участок от Петербурга до Великих Лук. В директиве ОКВ № 50 от 28 сентября утверждалось: «Положение группы армий „Север“ полностью упрочено, и отвод ее войск с занимаемых рубежей не предусматривается».

Зато южнее тревоги стремительно нарастали. 29 сентября в «Дневнике боевых действий ОКВ» положение на Восточном фронте характеризовалось самыми мрачными красками: «6-я армия всюду удерживала передний край обороны, несмотря на мощные атаки противника… 1-я танковая армия отражала многочисленные атаки врага, иногда нанося контрудары. 4- я танковая армия сдала плацдарм у Киева. Усилился натиск противника в районе группы армий „Центр“ между Днепром и Припятью. Под Гомелем враг прорвал фронт между 2-й и 9-й армиями».

Хотя Смоленск уже более недели находился в руках большевиков, берлинское радио продолжало искусственно привязывать к этому стратегически важному пункту всю боевую обстановку в центре Восточного фронта. И 1 октября заместитель министра пропаганды Фриче назойливо твердил у микрофона, что русские дальше Смоленска не пройдут.

Положение на линии «Восточного вала» южнее Гомеля до Приазовья продолжало ухудшаться. Однако в «Вольфшанце» никто не хотел взять на себя смелость и предложить что-то радикальное на Восточном фронте. Помалкивал «главный оператор вермахта» Йодль. Сходной тактике вынужден был следовать теперь и Цейтцлер. И он за время Сталинградской и Курской операций получил от фюрера немало «нокаутирующих ударов».

Фронты, однако, на Западе и на Востоке диктовали свои «правила игры». 13 октября все образумилось на Апеннинском полуострове. Италия не только изменила «союзническому долгу», но и… объявила войну Германии.

Когда генерал-полковник Цейтцлер сообщил об этом на вечернем оперативном совещании, Гитлер взорвался непристойностями в адрес предателей и приказал Йодлю немедленно распорядиться о разоружении итальянских войск на севере страны. Не пожелали быть «верными союзниками», пусть будут военнопленными!

Следующий день, 14 октября, тоже не принес в Главную Ставку особых радостей. более того, Манштейн доложил Главком у ОКХ об оставлении Запорожья. Гитлер тут же позвонил командующему 6-й армией Холлидту. Разговор получился коротким:

– Генерал Холлидт! Только что я получил неприятное сообщение от фельдмаршала Манштейна об отходе 1-й танковой армии из Запорожья. Рушится оборонительный «Восточный вал». Большевики настойчиво рвутся к Днепру в его устье. Я надеюсь, что так не случится с нашей обороной на реке Молочной. Поэтому я принял окончательное решение, Холлидт, любой ценой остановить здесь большевиков и разгромить их войска у Мелитополя. Полагаю, что у вас хватит для этого умения и твердости!

– Мой фюрер, – возразил Холлидт, – как раз достаточных сил для выполнения этой задачи у меня и не хватает. Я убедительно прошу вас о подкреплениях.

– Но в вашей армии имеется двадцать дивизий, генерал Холлидт! – бросил в ответ Гитлер.

– Мой фюрер! Двадцать дивизий у меня было два месяца назад в Донбассе. Теперь их нет. Остатки трех дивизий я объединил в группы, которые и обороняют «Восточный вал» по реке Молочной. Вы не можете себе представить, что здесь на самом деле происходит!

Гитлер как-то сразу умерил свой пыл и уже спокойным тоном бросил в телефонную трубку:

– ОКВ, Холлидт, перебрасывает все больше свежих резервов из Франции. Группа армий «Юг» только что получила две пехотные и одну танковую дивизии. Разве Манштейн ничего не выделил вам из этих сил?

– Эти силы, мой фюрер, брошены Манштейном на Киевское направление, – доложил Холлидт.

– Холлидт, держитесь! Я надеюсь на вас. Можете объявить своему личному составу о выплате повышенного денежного содержания.

– Яволь, мой фюрер! – отчеканил Холлидт.

Положение на юге Украины превращалось для «Вольфшанце» в сплошную ноющую рану. 25 октября Гитлер обратился с письмом к маршалу Антонеску. «Обстановка на фронте Южной группы армий в связи с расширением противником плацдарма в районе Кременчуга за последние несколько дней резко обострилась. В связи с этим я принял соответствующие контрмеры, однако для полного устранения угрожающей нам опасности требуется максимальное напряжение сил… Каждая румынская дивизия, прибывающая на фронт, даст мне возможность освободить немецкие дивизии для контрнаступления, что может оказать огромное влияние на восстановление положения в районе Нижнего Днепра».

Перебрасываемые с Запада подкрепления рассредоточивались по фронту от Коростеня до Каховки. Предпочтение отдавалось Киевскому и Кировоградскому направлениям, где формировались ударные группировки для прорыва на Ромны и в Донбасс. В распоряжение командующего группой армий «А» Клейста перепадало мало сил, и он не мог гарантировать удержание ключевых рубежей в устье Днепра и в Северной Таврии.

Получив телеграмму своего представителя в Бухаресте Ганзена, Цейтцлер пришел в тягостное смятение – стоит ли ее содержание вообще докладывать фюреру? После мучительных раздумий он все же решил, что не только стоит, но нужно сделать это возможно быстрее.

Доклад прошел благополучно. Подготовленный Цейтцлером проект письма в адрес маршала Антонеску тоже был утвержден без поправок. Утром 30 октября офицер для поручений доставил письмо в Бухарест.

Гитлер писал: «Значение Крыма как важнейшего опорного пункта является чрезвычайным и оправдывает решение оборонять полуостров так долго, как это только будет возможно. Поэтому Крым необходимо удерживать при всех обстоятельствах и всеми средствами. 6-я армия должна устоять, чтобы обеспечить подходы к Крыму. Я решил усилить сухопутную, морскую и воздушную оборону полуострова. Прошу вас, господин маршал, обратиться к войскам с требованием до конца выполнить свой долг».