Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

1

Последние дни второй декады июля выдались на Юго-Западном направлении чрезвычайно напряженными. Практически одновременно повели наступление войска Степного, Юго-Западного и Южного фронтов генералов Конева, Малиновского и Толбухина.

Так и было решено Ставкой, что 17 июля Юго-Западный и Южный фронты начинали Изюм-Барвенковскую и Миусскую операции. 1-я и 8-я гвардейские армии Кузнецова и Чуйкова с рубежа Изюма наносили удар на Барвенково, Красноармейское. За тем, по плану, в прорыв вводились 2 3-й танковый и 1-й гвардейский мехкорпус с задачей их быстрейшего выхода в район Сталино. С рубежа Привольное – Лисичанск врага атаковала 3-я гвардейская армия Хетагурова.

5-я ударная, 2-й гвардейская и 28-я армии Цветаева, Крейзера и Герасименко из района Ровеньки наносили главный удар в направлении Успенской, Артемовки и Федоровки. Правофланговая 51-я армия Захарова с рубежа Красного Луча атаковала в направлении Сталино, а левофланговая 44-я армия Хоменко наступала вдоль азовского побережья на Таганрог и Мариуполь.

В начале операции войска Юго-Западного и Южного фронтов форсировали Северский Донец и Миус, вклинились в оборону 1-й танковой и 6-й армий фон Маккензена и Холлидта до шести километров. Но дальнейшего развития эти наступательные действия не получили. Они сковали противостоящие им войска и не допустили переброски боеспособных соединений в район «Курской дуги», где еще продолжалось решающее сражение года.

К концу дня 18 июля, когда войска Центрального фронта отбросили 9-ю армию Моделя на исходные позиции, Ставка ввела в сражение на «Курской дуге» Степной фронт Конева. При этом его 52-я армия, 5-й и 7-й гвардейские кавкорпуса были переданы в состав Воронежского фронта. Степной же фронт пополнился 69-й армией Крюченкина и 7-й гвардейской армией Шумилова, оказавшимися в полосе его наступления.

В Короче, на КП Степного фронта, представители Ставки Жуков и Василевский 19 июля подвели итоги сражения на «Курской дуге». Они пришли к важным выводам: для достижения решительных целей стратегические резервы следует вводить в действие массированно и на важнейшем направлении. В оборонительный же период сражения под Курском резервы использовались по частям, главным образом для усиления Воронежского фронта. Это привело к ослаблению Степного фронта, объединявшего стратегические резервы.

В полдень 19 июля представитель Ставки на Брянском фронте Воронов доложил в Москву, что ввод 3-й гвардейской танковой армии в прорыв осуществлен своевременно. К исходу дня армия создала выгодные условия для удара в тыл Мценской группировке врага.

В ночь на 20 июля командующий Брянским фронтом Попов получил срочную директиву Ставки:

«1. Ближайшей задачей Брянского фронта иметь разгром Мценской группировки противника и выход 3-й армии на р. Ока. Для этого 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко с утра 20.VII нанести удар в направлении Протасово, Отрада. К исходу дня 20.VII перерезать шоссейную и железную дороги Орел – Мценск и, развивая в течение 21.VII наступление на Мценск с юга, совместно с 3-й армией Горбатова завершить уничтожение Мценской группировки противника и освободить г. Мценск.

2. После выполнения этой задачи 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко направить на юг с целью перерезать железную дорогу Орел – Моховое и содействовать 63-й армии Колпакчи в выходе ее также на Оку.

3. В дальнейшем 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко перерезать железную дорогу Орел – Курск в районе по решению командующего фронтом и при благоприятных условиях овладеть г. Орел. Если овладение г. Орел не будет соответствовать обстановке, 3-й гвардейской танковой армии Рыбалко двигаться дальше на запад в направлении г. Кромы».

Почти месяц Сталин не вызывал в Москву командующего Волховским фронтом Мерецкова. И он всецело был захвачен гигантским сражением на «Курской дуге». Но вот 21 июля, в первой половине дня, сам позвонил в Малую Вишеру, поздоровался и спросил:

– Вы уже подготовили наступление, товарищ Мерецков, чтобы еще дальше отбросить немца от Ленинграда?

– Наступление подготовлено согласно утвержденному Ставкой плану, товарищ Сталин. Завтра начинаем, – четко доложил командующий Волховским фронтом.

– А вы не торопитесь с наступлением, товарищ Мерецков? Может, встретите немца в обороне, как это сделали Рокоссовский и Ватутин на «Курской дуге»?

– Нет, товарищ Сталин, откладывать наступление нельзя. Разведка докладывает ежедневно, что фон Кюхлер шлет в сторону Мги эшелоны с подкреплениями, сосредоточивает на аэродромах авиацию. Промедление может осложнить положение защитников Ленинграда.

– А каковы шансы на успех операции?

– Шансы есть, товарищ Сталин. Мы подкрепили артиллерией и танками 8-ю армию. Командование Ленинградского фронта также поступило с 67-й армией, которая атакует противника со стороны Синявино на Мгу.

– Желаю успеха. Постоянно держите меня в курсе дела, товарищ Мерецков, – завершил разговор Сталин.

К концу дня 23 июля и на южном фасе «Курской дуги» войска Воронежского и Степного фронтов отбросили группировку 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» на исходные позиции. Встал не простой вопрос: «Какие действия предпринять дальше?»

В конце концов в Ставке возобладала наиболее реалистическая концепция предстоящей операции. Было решено первым делом изолировать противостоящую группировку противника от притока свежих резервов с Запада. С этой целью следовало наиболее эффективно использовать 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии, чтобы в первые же дни взломать и дезорганизовать неприятельскую оборону, расчленить ее и разрозненные войска быстрее уничтожить по частям.

Жуков весь ушел в подготовку нового наступления подшефных фронтов, поскольку отработка плана операции «Полководец Румянцев» протекала преимущественно в войсках, непосредственно на местности. Весь день 27 июля он посвятил работе в 53-й армии Манагарова. Вечером того же дня он доложил Верховному: «С командующим 53-й армией Манагаровым отработал решение по „Румянцеву“».

Чтобы оперативно разрешить все возникшие вопросы по операции «Полководец Румянцев», 1 августа Жуков возвратился в Москву и лично доложил их Верховному.

Разговор, с учетом всех аспектов предстоящего наступления, при участии Антонова, получился продолжительным. Кстати, Сталин с удовлетворением воспринял сообщение Жукова о том, что командующий Воронежским фронтом Ватутин признал свою неправоту, предлагая в начале июля непременного перехода его войск в наступление. Теперь «настырный Ватутин» понял, что он страдает тем же недостатком, что и неприятель, – переоценивает свои силы и недооценивает силы того, который стремится тебя победить.

Разговор у Сталина уже перешел на «личности» – Верховный придирчиво выспрашивал у Жукова его оценки командующих армиями и некоторых командиров дивизий Воронежского и Степного фронтов, когда через внутреннюю дверь в кабинет вошел нарком Молотов с «совершенно неотложными вопросами». Сталин сознательно оставил у себя военных при этом разговоре.

Для Жукова и Антонова не было секретом то, как тщательно отрабатывал Сталин тексты военных директив Ставки. Теперь оба они с интересом наблюдали за тем, как готовились важнейшие документы внешней политики страны. И тут военным было чему поучиться.

Утром 2 августа Жуков улетел в Курск. 3 августа войска Воронежского и Степного фронтов Ватутина и Конева перешли в наступление на южном фасе «Курской дуги», положив начало операции «Полководец Румянцев». Но Верховного в этот день уже не было в Москве – он всецело посвятил следующих три дня подготовке Смоленской наступательной операции.

Начальник личной охраны Верховного Власик встретил представителя Ставки Воронова и командующего Западным фронтом Соколовского в березовой роще вблизи Юхнова и проводил к деревянному домику, в котором их уже поджидал Сталин. Сам этот факт лишний раз подчеркивал то важнейшее значение, которое постоянно придавала Ставка Смоленскому, а в стратегическом смысле – Московскому направлениям. Нельзя было сбрасывать со счетов и личностный фактор. Верховный давно замышлял такую поездку на какой-то из участков фронта, чтобы своими глазами взглянуть на происходящие там события, но до начала августа осуществить этот замысел все не удавалось. И вот специальный поезд из товарных вагонов и одного пассажирского салон-вагона, закамуфлированного под остальные, 3 августа доставил его в Юхнов.

Когда Воронов и Соколовский вошли внутрь домика, Сталин стоял у дощатого стола и разговаривал с кем-то по телефону. Он поприветствовал вошедших, приподняв навстречу свободную руку, а закончив разговор, сразу же приступил к делу, ради которого приехал на Угру.

– Как идут у вас дела, товарищ Соколовский? – обратился Сталин к командующему Западным фронтом.

Соколовский достал из портфеля карту с планом операции, уверенно начал доклад:

– Учитывая, что войскам Западного фронта противостоит мощная группа армий «Центр», насчитывающая в своем составе свыше сорока моторизованных и пехотных дивизий, утвержденная Военным советом операция «Суворов – 1», товарищ Сталин, включает прорыв обороны противника на четырех участках с небольшим сдвигом по времени. Операцию начинают 7 августа 5-я, 10- я гвардейская и 33-я армии Поленова, Трубникова и Гордова. 13 августа переходят в наступление 43-я и 39-я армии Калининского фронта и 31-я армия нашего фронта в районе Духовщины. Затем, исходя из достигнутых результатов, будет проведена перегруппировка сил, уточнены задачи войск и переход к выполнению плана операции «Суворов – 2». Армейские планы на операцию рассмотрены Военным советом фронта и утверждены.

– Скажите, товарищ Воронов, а как обеспечена операция по освобождению Смоленска артиллерийской поддержкой? – Верховный повернулся к представителю Ставки на Калининском и Западном фронтах. – Как обеспечены артиллерийские части боеприпасами и горючим?

Маршал артиллерии Воронов четко доложил:

– Эта работа в артиллерийских частях обоих смежных фронтов продолжается, товарищ Сталин. Уточняются вопросы взаимодействия с командующим 1-й воздушной армией генералом Громовым. Есть договоренность с маршалом авиации Головановым об участии в Смоленской операции авиации дальнего действия. В соединениях Западного фронта ощущается недостаток зенитной артиллерии, тогда как активность фашистской авиации в последние дни резко возросла, особенно ночью.

– А как будет выглядеть накапливание сил, особенно артиллерийских, на главных направлениях, товарищ Воронов? – снова поставил ключевой вопрос Верховный.

– Основная масса артиллерии, товарищ Сталин, сосредоточивается на участках прорыва. В полосе Западного фронта достигнута плотность в сто шестьдесят стволов на километр, на Калининском – в сто тридцать, – профессионально ответил начальник артиллерии.

– А как обстоят дела с подходом резервов, выделенных фронту Ставкой, товарищ Соколовский? – Верховный снова привлек к разговору Соколовского.

Соколовский скосил взгляд на «оперативку»: