Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

1

Вечером 3 ноября представитель Ставки Василевский вернулся в штаб 4-го Украинского фронта Толбухина, позвонил в Москву. Сталин находился в Кремле, ждал этого звонка. Поздоровавшись, он спросил:

– Как идут у вас дела, товарищ Василевский? Какие меры предпринимаются для быстрейшей ликвидации Никопольского плацдарма противника?

Начальник Генштаба уверенно доложил:

– Меры предпринимаются, товарищ Сталин, но пока безуспешные. Противник, не считаясь с потерями, яростно защищает не только правобережный уступ южнее Запорожья, но изо всех сил борется за удержание своего левобережного Никопольского плацдарма.

– Действия немца в районе Никополя, товарищ Василевский, нам понятны, – возразил Верховный. – Марганец Никополя имеет огромное значение для производства высокопрочных сталей. У противника с марганцевой рудой дело обстоит плохо. В Германии ее просто нет.

Маршал Василевский продолжил доклад:

– Ваши слова, товарищ Сталин, подтверждаются показаниями военнопленных. Для защитников Никопольского плацдарма Гитлер установил двойное денежное довольствие, пообещал щедрые награды.

– Все это понятно, товарищ Василевский. Какие задачи вы поставили войскам Цветаева и Хоменко?

– Вчера я находился в 5-й ударной и 44-й армиях. Генералу Цветаеву передал указание Ставки: в ближайшее время ликвидировать вражеский плацдарм на левом берегу Днепра и форсировать реку в районе Большой Лепетихи. Войска 44-й армии получили задачу форсировать Днепр севернее и южнее Каховки. Кстати, сегодня мне уже доложил генерал Хоменко, что 417-я стрелковая дивизия ночью полностью переправилась на правый берег.

– А как ведет себя противник в Крыму, товарищ Василевский? Что вам известно о его ближайших намерениях?

– Крымский полуостров блокирован с севера от Перекопа до Геническа войсками 51-й армии Крейзера, товарищ Сталин. Но штаб 4-го Украинского фронта располагает данными, что противник укрепляется на севере полуострова. Их подтверждает и воздушная разведка.

– Это значит, что немец, и будучи блокированным в Крыму, не намерен его оставлять без боя?

– Не только не намерен, товарищ Сталин, но и, как считают в штабе 4-го Украинского фронта, с его стороны могут последовать активные наступательные действия.

– Что вы имеете в в иду, товарищ Василевский?

– Толбухин считает, что Клейст намерен нанести встречные удары с Никопольского плацдарма и из Крыма, чтобы развязать «Крымский мешок», блокировать коммуникации фронтовых сил, пробившихся к Днепру.

– Но этого до пустить нельзя, товарищ Василевский!

– Мы и не допустим, товарищ Сталин. С завтрашнего дня против группировки 17-й армии, сосредоточившейся на Сиваше, начнет действовать штурмовая и бомбардировочная авиация 8-й воздушной армии Хрюкина.

– Свяжитесь еще с товарищем Головановым. Пусть дальняя авиация тоже нанесет массированный удар, – посоветовал Сталин и закончил разговор.

Однако вечером следующего дня Верховный снова пригласил к телефону Василевского, продолжил диалог.

– А вы задумывались, товарищ Василевский, над тем, почему нам не удалось ликвидировать вражескую группировку на Никопольском плацдарме?

– Задумывался, товарищ Сталин.

– Почему же, товарищ Василевский, скажите?

– Я считаю, что наши войска действуют в данном случае слишком прямолинейно. Манштейну такая тактика не в новинку. Наша пехота преодолевает обширные топкие приднепровские плавни, что отнимает много времении требует значительных сил и ресурсов.

– А как, по-вашему, надо действовать?

– Необходимо, чтобы одновременно с наступлением 3-й гвардейской и 5-й ударной армий 4-го Украинского фронта нанесли удар войска 3-го Украинского фронта с севера на Никополь – Марганец через Апостолово. Там Днепр уже форсирован и плавней там нет. Мы должны окружить 1-ю танковую армию в излучине Днепра и уничтожить ее до середины ноября. Кроме того, надо ускорить переход в наступление 2-го Украинского фронта, создать резерв Ставки в районе Мелитополя, пополнить 3-й и 4-й Украинские фронты бронетехникой.

– Хорошо, товарищ Василевский, ваши соображения будут рассмотрены Ставкой. До получения директивы необходимо установить конкретные сроки 4-му Украинскому фронту для реализации всех требований Ставки.

В тот же день представитель Ставки Василевский обязал командующего 4-м Украинским фронтом уплотнить боевые порядки 5-й гвардейской и 5-й ударной армий генералов Лелюшенко и Цветаева, нацеленных непосредственно на Никопольский плацдарм.

В начале ноября основной задачей войск 1-го Украинского фронта было освобождение столицы Украины. Ставка торопила с ее быстрейшим решением Ватутина, а он неустанно торопил с этим командования армий. Однако наступление 38-й армии Москаленко на Киевском направлении развивалось относительно медленно.

Чтобы ускорить ход операции, командующий 1-м Украинским фронтом в полдень 4 ноября ввел в сражение 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко, 1-й гвардейский кавкорпус Баранова, вторые эшелоны 60-й и 38-й армий. Новые силы коренным образом переломили ситуацию. Когда войска прорвали тактическую оборону противника на всю глубину, Ватутин распорядился, чтобы они продолжали наступление и ночью. Командующий 1-м Украинским фронтом выразился фигурально: «Больше шума, товарищи танкисты! Сеять, сеять в стане врага панику!» Командарм 3-й гвардейской танковой конкретизировал этот приказ – танки в темноте должны атаковать с зажженными фарами, включенными сиренами, ведя по противнику беглый огонь из пушек.

На рассвете 5 ноября ударом из глубины 7-й гвардейский танковый корпус ворвался в Святошино, перерезал шоссе Житомир – Киев – важнейшую коммуникацию 4-й танковой армии Гота. А вечером того же дня 167-я стрелковая дивизия Мельникова в районе кинофабрики прорвалась на западную окраину Киева. Чтобы надежно закрепить этот успех, в полдень на этот же рубеж вышел 5-й гвардейский танковый корпус Кравченко. В половине первого ночи 6 ноября над Киевом взвилось победное Красное знамя освобождения.

В Ставку тут же полетела срочная телеграмма: «С величайшей радостью докладываем о том, что задача, поставленная по овладению нашим прекрасным городом Киевом – столицей Украины, войскам и 1-го Украинского фронта выполнена. Город Киев полностью очищен от фашистских оккупантов. Войска 1-го Украинского фронта продолжают выполнение поставленной задачи.

Жуков, Ватутин, Крайнюков».

Директива Ставки от 5 ноября объединяла усилия фронтов Юго-Западного направления. 2-й Украинский фронт должен был нанести удар в обход Кривого Рога с запада и во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом разгромить Криворожскую группировку противника, выходя на тылы его войск на Никопольском плацдарме.

Одновременно 3-й Украинский фронт продолжал наступление правым крылом севернее Днепропетровска на Никопольскую группировку врага, сдавливая ее вместе с правофланговой 3-й гвардейской армией. Кроме того, войска генерала армии Толбухина продолжали самостоятельную операцию по вторжению в пределы Крыма.

Наступление войск 1-го Украинского фронта юго-западнее Киева продолжало набирать темпы. Воздушная разведка изо дня в день доносила о подходе к району жарких боев все новых вражеских подкреплений. Генерал армии Ватутин хорошо понимал, что в таких быстротечных условиях дорог буквально каждый час, и торопил командармов с организацией плотного преследования отходящего противника на Житомирском, Казатинском и Белоцерковском направлениях, не позволяя ему закрепиться на промежуточных позициях.

Особые надежды командующий 1-м Украинским фронтом возлагал на 3-ю гвардейскую танковую армию. Ей поручалось быстрее очистить от врага Фастов и Васильков, перерезать пути подхода в район Киева свежих подкреплений противника. В боевом распоряжении, которое Ватутин отдал 6 ноября командарму 3-й гвардейской танковой, говорилось: «Фастов занять во что бы то ни стало в кратчайший срок и немедля донести».

Командарм 3-й гвардейской танковой выделил для выполнения этой задачи 91-ю танковую бригаду Якубовского. Приказ звучал предельно четко: «Не ввязываясь во встречные бои, безостановочно идти на Фастов!» Отважный комбриг точно выполнил поставленную задачу. В ночь на 7 ноября бригада овладела северной окраиной города. Практически одновременно с запада в Фастов ворвался 6-й гвардейский танковый корпус Панфилова. К утру город был полностью очищен от оккупантов. Прервалась железнодорожная связь Киевской и Криворожской группировок противника.

Столь же напористо в направлении Житомира продвигались соединения 38-й армии. Несмотря на то что проливные дожди донельзя испортили проезжие дороги, резко сократив подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия, войска генерал-полковника Москаленко рвались вперед через «не могу». За 6 и 7 ноября передовые армейские соединения преодолели свыше пятидесяти километров. Это был сверхвысокий темп наступления.

Завершилась оперативная пауза в полосе наступления Белорусского фронта генерала Рокоссовского. Сосредоточив на Лоевском плацдарме 48-ю, 65-ю, 61-ю армии, 1-й Донской гвардейский и 9-й танковые корпуса, 2-й и 7-й гвардейские кавкорпуса, а также 4-й арткорпус прорыва РВГК, войска Белорусского фронта 10 ноября перешли в наступление на Речицу и Калинковичи.

Ставка пристально следила за ходом Киевской операции. В директиве от 12 ноября она предупредила Ватутина о том, что противник сосредоточивает в районе Фастов – Триполье крупную подвижную группировку, собирает силы для контрудара на Фастов – Киев.

Равновесие сил, поддерживаемое до 14 ноября, круто изменилось на следующий день. За счет перегруппировок и подхода новых сил командующий группой армий «Юг» сколотил южнее Фастова маневренную группировку в составе пятнадцати дивизий, включая семь танковых и одну моторизованную, и 15 ноября бросил ее на Киев. У Житомирского шоссе и Белой Церкви разгорелись жестокие бои. Не устояли и начали отход 38-я и 3-я гвардейская танковая армии генералов Москаленко и Рыбалко.

Ставка немедленно приняла ответные меры. Командующий 1-м Украинским фронтом получил директиву: «Приостановить наступление на Бердичев. Усилить левый фланг 38-й армии на участке Фастов – Триполье танковыми, артиллерийскими и инженерными частями, что бы не допустить прорыва противника к Киеву с юга».

Вечером 20 ноября в штаб Белорусского фронта позвонил Верховный. Сталин на этот раз не стал расспрашивать Рокоссовского об обстановке в районе Гомеля, а сразу заговорил о предмете своего беспокойства:

– В районе Киева, товарищ Рокоссовский, сложилась крайне неблагоприятная обстановка. Сегодня противник захватил Житомир. Ставку очень беспокоит и судьба столицы Украины Киева. Положение становится угрожающим. Если так пойдет и дальше, то немец может скоро ударить и во фланг войскам вашего Белорусского фронта.

Монолог Верховного получился тревожным, раздраженным. Когда Сталин умолк, Рокоссовский сказал:

– Верховное Командование вермахта, товарищ Сталин, хорошо понимает, что дальнейшие утраты на Украине могут окончательно подорвать позиции Германии и ее союзников. Следовало ожидать, что Манштейн попытается изменить ситуацию и захватить Киев…