Истоки инквизиции в Испании XV века

IV

В поисках ответа на этот вопрос мы, к сожалению, ни в коей мере не можем воспользоваться помощью предыдущих исследований. Вся неприязнь во взаимоотношениях между бюргерами и прозелитами с начала XII до конца XIV в. осталась за пределами сферы внимания историков этого периода. Не заметив всей линии эволюции, они, естественно, не увидели и ее разрыва, совершенного законодательством Альфонсо. Соответственно, они в этот момент не видели проблемы, требующей разрешения. Мы же просто попытаемся с осторожностью пролить немного света на эту область.

По нашему мнению, у короля было несколько причин изменить политику по отношению к прозелитам. Самыми важными из них были: а) усиление доминиканского влияния в Испании, б) желание короля угодить Церкви по причинам, которых мы коснемся ниже.

В те годы доминиканский орден в Арагоне вел сильнейшую кампанию по обращению в христианство, и мы можем смело сказать, что эти планы включали в себя и Кастилию. В любом случае, их лидер, бывший Генерал доминиканского ордена Раймунд Пеньяфортский, использовал свое большое влияние, чтобы подтолкнуть эту кампанию в разных направлениях[711]. В то время как он и его сподвижники разрабатывали новые методы убеждения евреев оставить их веру (методы, относящиеся к теологической стороне еврейско-христианских противоречий), они не были столь наивны, чтобы игнорировать замешанные в этом социальные и экономические проблемы. Они сконцентрировали свою миссионерскую деятельность в Арагоне, где эти проблемы не так мешали им, хотя отношение народа к прозелитам в этой стране было похоже на что угодно, кроме дружеского. И здесь тоже неофитов, перешедших из иудаизма, часто обзывали такими словами, как «ренегат», «перебежчик» и т. п., и до тех пор, пока эта манера поведения сохранялась, обращение в христианство вряд ли могло быть привлекательным.

Поэтому доминиканцы позаботились о том, чтобы 9 марта 1242 г. Хайме I, король Арагона, издал декрет, запрещающий оскорблять прозелитов, а также устраняющий ряд других препятствий на пути миссионерской кампании[712]. С того момента, как верили доминиканцы, крещение евреев и мусульман в Арагоне должно, в основном, зависеть от них самих, т. е. их способности убедить евреев в истинности христианства или его превосходстве над другими религиями. Но условия в Кастилии были совершенно иными. Здесь доминиканцы не могли надеяться на большой успех в соблазнении евреев крещением до тех пор, пока общее отношение к прозелитам было отмечено не только социальной антипатией, но и сильной дискриминацией законами — такими, как запрещение занимать официальные должности, что было включено во многие фуэро Кастилии. Для испанских доминиканцев такая ситуация была нестерпимой, поэтому они поняли, что начать нужно с того, чтобы устранить все юридические препоны перед неофитами и уравнять их в правах со всеми прочими христианами.

Они увидели возможность достичь своей цели в работе по составлению кодекса законов Кастилии, которая была в разгаре, и они несомненно думали, что для них вполне достижимо повлиять на законодателей в соответствии со своими целями. Так как Альфонсо X желал привести в соответствие свой свод законов с церковными нормами, он вне сомнения проконсультировался с королевскими юристами по всем важным вопросам, касающимся церковного закона, включая, разумеется, проблему обращения в христианство. Скорее всего, не без его влияния «Королевское фуэро» 1225 г. включило в себя — впервые в Кастилии — четкое запрещение оскорбления прозелитов. Более того, мы можем принять как факт то, что законы в «Партидах», которые с такой силой говорят в защиту прозелитов, были вдохновлены Раймундом и его коллегами[713]. Это же очевидно и из преамбул к законам, касающихся обращения в христианство вообще, и обращения евреев в частности. Оба закона были с ясностью сформулированы, чтобы обеспечить нужды обращения в христианство[714] — то есть нужды воинствующей Церкви и тогдашней доминиканской кампании.

Но кроме общего влияния доминиканцев на законодательную позицию, занятую короной, был еще один фактор, который должен был заставить Альфонсо уделить особое внимание их требованиям. Доминиканцы рассматривались в качестве эмиссаров папы и исполнителей его воли, и у Альфонсо X была особая причина быть в хороших отношениях с папой. С самого начала своего царствования Альфонсо стремился к тому, чтобы быть коронованным императором Священной Римской империи. У него были кое-какие права наследования, чтобы требовать этот титул, и поддержка папского престола была жизненно необходимой для их подтверждения, а следовательно, исполнения его мечты[715]. В 1257 г. казалось, что папа Александр IV поддерживает избрание Альфонсо императором, но он потребовал, чтобы тот, как и его соперник, представили свои претензии на титул римской курии и согласились на окончательный папский вердикт. Так как Альфонсо не принял этого условия, отношение папы к нему изменилось, став неопределенным и даже антагонистским (по крайней мере до 1265 г.). Альфонсо тем не менее не оставил планов привлечь папский престол на свою сторону. Хотя он лелеял свою политическую независимость, но все же был готов при удобном случае оказать папе почет, признав его первенство в вопросах веры. Предложения доминиканцев по вопросу об обращении подпадали под эту категорию, и Альфонсо здесь мог продемонстрировать солидарность с папскими планами.

Но вдобавок к деятельности доминиканцев в то время и заинтересованности короля ублажить пап ещё один фактор должен был сыграть роль в создании нового законодательства. Этим фактором было влияние самих прозелитов в Испании, которое уже находилось определенное время на подъеме. Как правило, можно согласиться с тем, что никакой декрет или закон, призванный защищать интересы меньшинств, не мог в Средние века быть издан без решительных усилий со стороны замешанного в этом меньшинства. Так было со всеми привилегиями, предоставленными европейскими королями евреям, и это же, несомненно, произошло в случае законов Альфонсо в пользу неофитов. Случилось так, что к середине XIII в. прозелиты заняли ряд важных постов в королевской администрации кастильских городов[716], и хорошо известно, что в это самое время они приобрели настоящее влияние в монастырских кругах[717]. Вполне возможно, что конверсо подействовали на королевских юристов через своих друзей-доминиканцев, но даже при этом у них ушло несколько лет, прежде чем они достигли желаемого. Закон против оскорблений обращенных, включенный в «Королевское фуэро», стал их первым прорывом в Кастилии, но законы «Партид» по вопросу обращения ознаменовали их окончательный триумф. Ни с моральной, ни с религиозной, ни с социальной точки зрения они не могли надеяться на законы лучше этих, и интересы их визави — как евреев, так и христиан — оказались соблюдены[718]. Эти законы проявили внимание ко всем нуждам прозелитов, что само по себе свидетельствует о той роли, которую сыграли их представители в создании этого законодательства.

Триумф прозелитов был, однако, преждевременным, потому что, как и другие законы «Партид», законы об обращении оставались незадействованными в течение следующих восьмидесяти пяти лет, т. е. до 1348 г., когда Альфонсо XI объявил «Партиды» законами страны. С того момента эти законы об обращении стали направляющим принципом политики королей и окончательным авторитетным основанием, на которое прозелиты ссылались для защиты своих прав.