Истоки инквизиции в Испании XV века

III

Если его собратья-обсерванты рассматривали евреев в качестве угрозы христианскому миру в Италии, где число еврейских общин было относительно мало, не стоит удивляться тому, что Эспина видел испанское еврейство — включая конверсо, которых он считал евреями, — самой большой угрозой, перед которой когда-либо стояла христианская земля. Поэтому он считал свою задачу значительно более жизненно важной, чем задачу своих собратьев в Европе, и в той же мере еще более трудной. Трудность, как он видел, заключалась не только в количественной мощи еврейских и марранских сил, но и в их особой социальной позиции и далекоидущем общественном влиянии.

Он знал, что большинство испанских евреев были крещены, и, хотя для него они были евреями в другом обличье, ни испанские короли, ни большая часть грандов их таковыми не видели. Когда Эспина начинал свою кампанию, антимарранская партия в Испании как раз потерпела сокрушительное поражение с потерей всех достижений, приобретенных в Толедо, и с реставрацией прежнего статуса конверсо в городе. Нелегко было начать контратаку после такой тотальной капитуляции. Но Эспина сделал именно это. Поражения и отступления в «борьбе за веру» только стимулировали его к более активным действиям.

Эспина понимал, что в сравнении с конверсо евреи представляли собой второстепенный элемент стоящей перед ним проблемы. В широком еврейском фронте, который он видел состоящим из двух флангов — меньшего, «явных» евреев, и большего, «тайных» евреев-конверсо, — последние казались решающим фактором и силой, с которой будет труднее справиться. Из различных соображений, поддерживающих это предположение, три следующие были, пожалуй, важнейшими.

Для начала рассмотрим вопрос власти. Если евреи полагались на добрую волю правителей, которая была ненадежной и в любой момент могла смениться немилостью, то конверсо являлись частью правительства и прочно укрепились в королевской администрации, так же как и в администрации Церкви. Кроме того, если канонический закон, гражданский закон и христианская практика дискриминировали евреев почти в каждой сфере, конверсо пользовались поддержкой законов, учений христианства и политики Церкви. Наконец, в то время как атаки на испанское еврейство могли быть подстегнуты аналогичным опытом других христианских стран, в отношении марранов не с кого было брать пример, поскольку ни одна европейская страна не имела такой большой общины крещеных евреев, как Испания. По всем этим причинам Эспина счел позицию «открытых» евреев более уязвимой и, соответственно, той, по которой легче нанести удар. Поэтому он решил вначале напасть на евреев, а потом, когда люди будут разбужены его кампанией, ударить по марранам, назвав их евреями, и, разумеется, «доказав» их еврейство. Конечно, ничто из этого не было простой задачей, но действовать в таком порядке было намного легче, чем с самого начала повесить на конверсо все преступления, которые можно приписать евреям, и сделать это убедительно. Такова была стратегия Эспины.

Таким образом, Эспина, следуя урокам своих учителей-обсервантов, обрушил свои атаки на евреев, представляя их мифическими вампирами, жаждущими христианской крови. Позже мы подробно изложим его фантастические обвинения, которые столь многие доверчивые христиане в Средние века вовсе не считали чем-то невероятным. Сейчас мы коснемся только его обвинений, касающихся еврейской экономической и социальной деятельности. Этим обвинениям, построенным на «реалистической» почве, было легко поверить, несмотря на их утрированный характер. На самом деле благодаря им Эспина заставил аудиторию поверить своим самым диким измышлениям.