Атаманова казна

(Август 1918)

Туманов вернулся на пасеку 4 августа и перевёл отряд в режим постоянной готовности к немедленному выступлению. Когда состоится активная фаза операции он не знал, поэтому готовность и была обозначена постоянной. Поручив Нуртдинову, Шайдавлетову и Аюпову приобрести или увести (не важно) три подводы к концу завтрашних суток, он увез Щукина, Филатова и Поздеева на кладбище, где разместил их в открытых пустых склепах, снабдив продовольствием на сутки. Время Ч неумолимо приближалось.

О Государственном банке и его хранилищах Туманову удалось к этому моменту выяснить следующее. В Банке имелось два хранилища ценностей – верхнее и нижнее. Основной золотой запас располагался в нижнем хранилище, какая-то часть в верхнем. Охрана банка насчитывала до 40 стрелков, вооруженных винтовками и наганами, с прямым подчинением начальнику охранной службы. Прием и выдача ценностей производилась по личному распоряжению директора банка Марьина, под бдительным контролем охраны. Имелось два входа в помещения банка – парадный и рабочий, во внутреннем дворе, через который осуществляли прием-выдачу больших партий ценностей.

5 августа, с утра, Туманов встретился с Клепиновым и Балуевым, вместе уточнили состав пикетов для встречи десантов Народной Армии и корректировку предстоящей артподготовки. Вторую половину дня, предоставив событиям развиваться своим чередом, он потратил на организацию плотного наблюдения за банком, оборудовав на чердаке близстоящего дома наблюдательный пост.

В полдень стала слышна канонада, артиллерия чехословацкого корпуса уже закрепилась на высотах Верхнего Услона и брала под контроль водный путь по Волге. Народная армия Комуча, высадила десанты на пристани и на противоположном берегу Волги, чем создала реальную угрозу для гарнизона Казани. Каппель, обойдя город с востока силами трёх рот, занял пригород, а от пристани на город начинали наступление чехи, под командованием полковника Степанова.

В банке царила суета: приезжали и уезжали автомобили с товарищами в кожанках и латышскими стрелками, бегали посыльные, нервно переминалась охрана у входа. Уже в сумерках приехали четыре грузовика с полувзводом стрелков и пулеметом, и легковая автомашина. Все заехали во внутренний двор и началась погрузка ящиков. Туманов спустился на улицу и поймав катящего домой по позднему времени, ошалевшего от выстрелов и канонады извозчика добрался до квартиры. Переодевшись в форму и собрав вещи поднял по тревоге заскучавших в склепах казаков, и рванул с ними к виднеющемуся в сумерках госпиталю. Сторожа на воротах сходу заперли в будке, припугнув начавшимся штурмом и атакой белых, и реквизировали санитарный грузовик «для нужд фронта». Туманов прыгнул за баранку, Филатов крутанул стартер и покатили, освещая брусчатку тусклым желтым светом.

На улицах города начиналась перестрелка – боевики Клепинова активно разыскивали по составленным заранее спискам большевиков и комиссаров, сводя с ними счёты, а полуэскадрон под началом Фортунатова, с группой поручика Балуева, уже пытались захватить здание штаба фронта, расположенного на той же Большой Проломной, что и банк.

К банку пробрались далеко за-полночь, и оставив машину во дворе соседнего дома стали ждать удобного момента. С чердака были видны стоящие под погрузкой грузовики большевиков во внутреннем дворике, которые с ранней зарёй выехали куда-то, в сопровождении охраны. После полудня банк затих. В городе разгорались уличные бои.

Во второй половине дня 6 августа Каппель вошёл в город с тыла, внеся неразбериху и панику в частях оборонявшихся красных. Упорно сопротивлялись только латышские стрелки, сумев затянуть оборону, но после неожиданного перехода на сторону Каппеля большей части сербского батальона майора Благотича гарнизон Казани начал сдаваться.

В это время к воротам внутреннего двора банка подъехал санитарный грузовик, с красными крестами на бортах. Не замедляя хода он распахнул ворота бампером, и развернувшись подкатил задним бортом к крыльцу. Четверо одетых в белые халаты санитаров, с противогазами на лицах и резиновых перчатках, ловко подтащили к дверям два железных бака, с нарисованными на крышках черной краской черепами, с костями крест накрест. Выбежавший на грохот ворот караульный открыв рот уставился на визитеров, а Туманов, не дав ему опомниться, перехватил винтовку и рычагом отправил ее владельца внутрь помещения. Следом ввалились остальные, втащив странные баки и захлопнув за собой дверь. Все оказались в небольшом помещении, из которого вели два выхода – один в небольшую караулку, а второй, за железной дверью с окошком – внутрь банка. Окошко тут же откинулось, и в него просунулась винтовка.

– Стоять! Всем стоять! Буду стрелять! – неуверенно прокричали в окошко.

– Зови старшего, стрелок! Быстрее, быстрее! – Туманов поставил оба бака в центр помещения, чтобы были хорошо видны.

– Кто такие? Ваши документы! – в окошке показалась усатая физиономия с наганом.

Туманов подправил маску противогаза с перчатками и спокойно произнёс:

– Слушай внимательно, начальник: через час другой тут начнётся бойня. Выбор у вас простой – можете уйти живыми сейчас, с тем, что получится унести, а можете умереть к утру, от чумы и холеры, или от пули при штурме. В баках – штаммы этой заразы, я просто открою крышки, вывалю всё на пол и уйду. Считаю до пяти: один…

Замок дверей щёлкнул на счёте «три». Трое охранников оказались сообразительными (двое воевали на германском фронте, хорошо помнили химические атаки и вспомнили, что у них-то никаких противогазов нет), поэтому двери верхнего хранилища открыли без лишних разговоров, и вместе с двумя учётчиками, оказавшимися там, помогли перетащить в грузовик 30 ящиков с золотыми слитками, оставшихся от погрузки в предыдущий караван и стоявших наособицу, и шесть мешков с монетами. Странные баки забрали тоже. После чего, захватив пару мешков с собой и закрыв двери, охрана резво дунула в открытые ворота, вслед набиравшему ход грузовиком. Пять минут спустя из дверей банка быстрым шагом вышла ещё пара фигур с объёмной сумкой и скрылась во дворах. На пасеку добрались к вечеру, успев выехать из города до выставления пикетов и патрулей Народной армии.

К вечеру 6 числа Казань была захвачена Каппелем полностью, и уже следующим утром, 7 августа, Государственный Банк был взят под охрану отрядом сербских легионеров из батальона Благотича. После недолгой и пристрастной ревизии было обнаружено исчезновение не установленного, на тот момент, количества золота.