Зарубежный детектив 1975

Глава ХХI

Мейсон опустил откидную кровать, сдернул простыни и порвал их на полосы. Сделав кляп, он сунул его Карлину в рот, втащил в комнату по-прежнему бесчувственное тело, связал его по рукам и по ногам, потом проверил, хорошо ли стянуты узлы.

Селинда Джилсон стояла в дальнем углу комнаты, кусая пальцы. Раза два она, как видно, хотела заговорить, но промолчала.

Мейсон поднялся с ковра и отряхнул с колен пыль.

— Ну и что вам это даст? — спросила девушка.

— Пока не знаю, — усмехнулся он. — Может быть, поможет выиграть дело об убийстве.

— Не будьте идиотом. При чем тут убийство? Артмана убила эта ведьма, его жена, и вы знаете это.

Мейсон смотрел на туго связанную распростертую на полу фигуру, которая уже начинала шевелиться.

— Хотелось бы мне знать, в чем его роль?

— Он совсем не из той оперы.

— А может быть, у нас не та трактовка, — задумчиво произнес Мейсон.

Карлин приглушенно застонал, открыл глаза, раза два моргнул и вдруг начал барахтаться, пытаясь освободиться.

Мейсон спокойно наблюдал за ним, потом, убедившись, что узлы завязаны крепко, вновь повернулся к Селинде.

— Вам, конечно, нечего рассчитывать, что Карлин вас не выдаст, — сказал Мейсон. — Он хитер. Уж он-то всегда выйдет сухим из воды.

Карлин пытался заговорить. Но из-под кляпа послышалось только какое-то мычание.

Мейсон подошел к телефону, набрал номер коммутатора и попросил:

— Будьте любезны, полицейское управление, пожалуйста.

В то же мгновение Селинда оказалась рядом с ним и обхватила его руками.

— Ради бога, мистер Мейсон! Я прошу, я умоляю вас. Ну пожалейте же меня.

— Оденьтесь, — резко сказал Мейсон И пока вы будете одеваться, решайте наконец, будете вы говорить или нет.

— Я не делала ничего дурного, — сказала Селинда — Я ведь просто… Ну, должна же я была как-то жить.

— И хорошая это была жизнь?

— Нет.

— Вот и я так думаю, — сказал Мейсон.

Фигура, лежащая на полу, промычала нечто нечленораздельное и отрицательно замотала головой.

— Он убьет меня, если я что-то расскажу вам, сказала девушка.

— Делайте как знаете, — ответил Мейсон. — Сейчас у вас есть шанс, Карлин не может перебить вас. У него кляп во рту. И если вы расскажете все сами, лейтенант Трагг, возможно, поверит вам.

— Я уже говорила вам, что это убийство тут ни при чем.

— Которое убийство? — спросил Мейсон.

— Как — которое?.. Я об одном только знаю.

Карлин снова попытался освободиться от пут.

— Не глупите, — сказал Мейсон. — Было два убийства.

— Да, я знаю, но одно… но ведь одно.

— Вы о ком это?

— О Фарго, — сказала она:

— А, понятно.

— Нет, нет, я не это имела в виду…

— Что вы имели в виду?

— Ничего.

— Вы лучше все-таки оденьтесь, — сказал Мейсон.

Она подошла к гардеробу, но вдруг обернулась.

— Ладно, — сказала она. — Будь по-вашему. Это вовсе было не убийство. Это похищение детей. Вымогательство по старому способу, только на новый лад.

Карлин, лежа, принялся дубасить каблуками по полу.

Мейсон подошел к нему и, ткнув в бок носком ботинка, сказал:

— Не перебивайте даму, Карлин. Я из вас душу вытрясу, если вы будете невежливы. Продолжайте, Селинда.

— Старый способ шантажа на новый лад, повторила девушка. — Карлин приводил ‚откуда-то незаконнорожденных детей. Откуда он брал их — не знаю, наверное, он имел хорошую агентуру. Дождавшись, когда приемные родители привяжутся к ребенку, он устраивал так, чтобы до них дошел слух, якобы настоящая мать ребенка работает в «Золотом гусе». А дальше все шло как по маслу. Когда люди усыновляют чужого ребенка и привязываются к нему, им хочется взглянуть на мать, особенно, если они считают, что могут сделать это незаметно. И вот они приходят в «Золотой гусь», а тем временем Карлин договаривается с Пьером. Пьер, проходя между столиками, незаметно делает знак, и после этого к столу подходит Элен Хэмптон, предлагая сигары и сигареты. Потом она вдруг начинает плакать и, рыдая, выкладывает всю историю о том, как у нее был ребенок, которого украли и что сна японка.

— А в ней и правда есть японская кровь?

— Ещё чего! Она такая же японка, как вы, но скулы у нее высокие, темные глаза, ну а остальное — это просто грим. Поглядеть на нее внимательно при ярком свете, сразу видно, что она очень ловко и умело сделала себе раскосые глаза.

— И что же потом? — спросил Мейсон.

— А потом эти простаки решают, что усыновили его незаконно, и тогда из них уже нетрудно выкачивать деньги.

— А не случается ли так, что приемные родители отказываются от ребенка, узнав о его происхождении?

— Был лишь один случай. Понимаете, все это очень тщательно продумано, приемным родителям говорят, что у ребенка только небольшая примесь японской крови. Он на японца вовсе не похож. И если никому не говорить, никто бы не узнал. Вот они и боятся, что, если дело дойдет до суда, жизнь ребенка будет навечно испорчена. Они боятся, что Элен на суде сообщит о происхождении ребенка, и когда юн вырастет, это может помешать мальчику жениться, а девочке выйти замуж, ведь не всякий захочет породниться с азиатом.

— Значит, все они платили деньги?

— Конёчно. Большие деньги. Но особенно много они стали загребать после того, как допустили одну промашку.

— Что за промашка?

— Не на того напоролись. Четыре года назад Карлин попытался сыграть этот номер с Фарго.

— С Фарго?

— Да. Ведь у них приемный сын. Три года тому назад они попробовали шантажировать Артмана, но не тут-то было. Фарго не сообщил в полицию, но заставил Карлина взять его в долю, и с тех пор они работали вместе, Фарго, представляясь частным детективом, начинал рыскать. в окрестностях, расспрашивая соседей об усыновленном ребенке, и родители решали, что настоящая мать выяснила, где ее ребенок. После этого Фарго и Карлин без труда вытягивали из приемных родителей огромные суммы, значительная часть которых якобы шла на адвокатов и детективов.

— А миссис Фарго?

— Она не знала ничего. Когда Фарго сообразил, в чем дело, он не проболтался жене. Она до сих пор думает, что у ее сына есть примесь японской крови. Это один из крючков, на которых он держал ее.

— Так вот оно что! — вырвалось у Мейсона. Так вот почему она не хотела говорить. Но ведь она, наверно, знала, что ее муж связан с Карлином.

Селинда пожала плечами.

— Я думаю, она знала, что он замешан в темных делах, а в каких, ей было неизвестно. — Ее глаза вдруг сузились. — А может быть, она все выяснила! Что ж, если вам нужен мотив, узнайте, зачем Миртль убила мужа…

— Нет, он вовсе мне не нужен, — мрачно ответил Мейсон. — А вы действительно были любовницей Фарго или только сообщницей?

— Сперва была только сообщницей, — сказала она, а потом… а, черт, такая уж я, видно, дура.

— Так это вы были в доме Фарго утром двадцать второго сентября?

— Не болтайте чепухи.

— Сидели вы в спальне на втором этаже, которую он не хотел открыть, когда я заходил к нему?

— Вы что, рехнулись?

— Вы это были или не вы?

— Нет, не я, — ответила она, и кончим этот разговор. Не знаю, что вы собираетесь пришить мне, но мне это вовсе не нравится. И вообще мне пора одеваться.