Призраки дальних дорог

Глава XXI

На неожиданное появление нежеланного свидетеля почти сразу обратили внимание, и шестеро коренастых воинов с кирпичного цвета лицами уверенной походкой двинулись к Артему, поигрывая короткими, широкими топорами. Он не стал дожидаться их и сорвался в боевой транс, в который за последние декады научился впадать почти мгновенно. Два меча взметнулись вверх, и двое врагов мгновенно покинули этот мир, рассеченные надвое вместе с доспехами. Остальные вообще не успели ничего сделать, даже дернуться, и очень быстро умерли. Юноша удивился сквозь ментальный холод транса — по его мнению, это были полные неумехи, они двигались рвано, неправильно, медленно, громоздили ошибку на ошибке. Перебить их было легче, чем много возомнивших о себе горожан, никогда не бравших холодного оружия в руки.

Справившись с первыми нападающими, Артем снял языковые маски со сражающихся впереди и наложил на себя, обогатившись знанием сразу четырех языков, причем совершенно разных языковых групп. В одном вообще не было слов, напоминающих слова других.

Мгновенная расправа над шестью не самыми слабыми воинами явно произвела впечатление на местных, поскольку коренастые завопили:

— Хразак дар! Хразак дар!

— Никателлиэ! — вторили им воины в кольчужных доспехах.

И то, и другое значило одно и то же — мастер меча. Видимо, таковые были здесь большой редкостью, поскольку в голосах коренастых однозначно слышалось отчаяние. А вот в звонких голосах кольчужных совсем наоборот — надежда. Вот только их звонкость сразу заставила заподозрить, что это отнюдь не мужчины.

Какой-то старик сбоку от схватки взгромоздился на небольшой холмик, воздел вверх корявый посох и принялся хрипло что-то выкрикивать, на что Артем, не разбираясь, поскольку это однозначно был маг, испепелил его заклятием цепной молнии. Оно сработало не совсем так, как в Таланге, но вполне себе неплохо — молнии шли чаще и имели опаловый цвет вместо белого. Затем, чтобы не возиться, юноша прошелся тем же заклятием по так и не осознавшим, что им сильно не повезло, коренастым воинам. Не прошло и минуты, как от них не осталось ничего, кроме дурно пахнущих куч горелого мяса.

Поморщившись, Артем погасил и вернул на пояс плазменник, затем отряхнул особым движением от крови лезвие рунного меча и спрятал его в ножны. Немного постоял, оглядывая окрестности, и медленно направился к воительницам в кольчугах — а сейчас он окончательно убедился, что это не воины, а именно воительницы.

Обычная грунтовая дорога вилась между холмами. Если бы не двойное красноватое солнце, то местность ничем не отличалась бы от земной или талангской. Разве что бочковидные деревья с пучком пушистых желтых прутьев на вершине и темно-желтой корой выбивались из общей картины. Да еще верховые животные были странные — шестиногие, хищные ящеры, по виду явно способные быстро и долго бежать.

— Благодарим вас за спасение, мастер меча! — ступила вперед и низко поклонилась строгого вида высокая, красивая женщина с толстой черной косой и идеальной фигурой, от вида которой юноша сглотнул мгновенно ставшую горькой слюну, именно таких он обожал. — Мы думали, нам уже не вырваться из этой западни... Вас послала наша Богиня?..

— Не за что, — отмахнулся Артем. — Богиня? Вряд ли, я ждал, что меня куда-то перебросит наводить справедливость, поскольку я служу богу Справедливости. А из богинь сталкивался за последнее время только с Красавицей, богиней любви и разврата. Была еще одна, но ее больше нет. Не подскажете, где я оказался, уважаемая, кто вы и кто они?

Он показал на мертвых коренастых. Женщина некоторое время недоверчиво смотрела на землянина, потом перевела взгляд на мертвого шамана и ошеломленно покачала головой. Рассказ этого странного юнца, а он однозначно очень молод, был невероятен, казался чушью, но именно поэтому, скорее всего, был правдив. О пришедших в мир извне слухи ходили, но их никто и никогда не видел — жрецы Карса охотились за ними с неистовством рогачей в гоне и изничтожали без всякой жалости. Достаточно было пройти слуху, что появился чужак, как начиналась загонная охота. Впрочем, этого будет не так просто загнать, он отнюдь не беззащитен. Не только мастер меча, но еще и сильный колдун, госпожа воинов никогда не видела ничего подобного его цепной молнии. Сжечь не только шамана гархов, но и их самих? Такого не вытворял ни один из местных его коллег. А значит надо постараться, чтобы чужак остался в их роду или, хотя бы, хорошо к нему относился. И самим следует относиться к нему крайне уважительно, невзирая на то, что это презренный самец. Слишком опасен.

— Вы в Илтане, в ста пятидесяти милях от города Шерат, господин, — поклонилась женщина. — Наш мир невелик, всего около двух сотен городов и степи с небольшими лесами вокруг. Говорят, за горами еще кто-то живет, но туда никто не добирался. Я — Тиата из рода Готхад, госпожа воинов. Сопровождаю наследницу рода Илессу на турнир и ярмарку в окрестности Шерата, к замку Инвад. Попали в засаду гархов, видимо, кто-то предал. Уже не надеялись отбиться, когда вы пришли на помощь. Еще раз благодарю!

— Да не за что, — проворчал Артем. — Не подскажете, какие в вашем Илтане есть большие проблемы или беды? Хотелось бы понять, чего хотят от меня пославшие сюда.

Он так уверенно заявляет, что послан высшими силами? За подобные утверждения боги обычно наказывают, и жестоко. Но это Тиаты не касалось, она почему-то хотела этого юного мастера меча, как самца, и собиралась по возможности это свое желание исполнить, разве что наследнице придется очередь уступить, если капризная племянница вдруг захочет. А с нее станется. Ну вот, протолкалась из-за спин охранниц.

— Тетя, почему ты лебезишь перед каким-то самцом?! — раздался капризный голос красивой светловолосой девушки с надменным лицом. — Он пригоден только для одного — ублажать нас по первому приказу!

Госпожа воинов вытаращила глаза в изумлении, до нее не сразу дошло, что скрытая высокими охранницами наследница просто не видела сделанного мастером меча. Она обреченно прикрыла глаза, ожидая, что на них сейчас обрушатся страшные опаловые молнии. Таких оскорблений колдуны не прощают. Никогда, никому и ни при каких обстоятельствах. Одна из охранниц, тем временем, наклонилась к наследнице и зло прошипела что-то той на ухо. Белобрысая Илесса изменилась в лице и в ужасе прикрыла рот ладонью, поняв, что натворила своим дурным языком, который никогда не умела держать за зубами, из-за чего род не раз был на грани войны с другими родами и даже кланами. Однако колдун почему-то не рассердился, а рассмеялся.

— Тяжело, небось, охранять такую капризную дуру? — поинтересовался он. — Искренне сочувствую вам, Тиата. Но виру за оскорбление все равно возьму. Не беспокойтесь, не слишком большую. Пусть наглую девицу выпорют вон хоть теми прутьями, — он показал на ближайшее бочковидное дерево. — Ну, а потом мне понадобится... То, что нужно мужчине от женщины. Как минимум, от трех женщин. Лучше больше. Если это в принципе возможно, конечно.

Юноша попросил этого, поскольку ощутил, что защиты из гримуара слетели с него напрочь, придется долго и трудно восстанавливать их, но только после удовлетворения, до него ничего сделать невозможно — желание с каждой минутой нарастало, становясь попросту нестерпимым. Ясно теперь, почему Зорхас говорил, что ему в любом месте, где окажется, придется в срочном порядке набирать новый гарем, без этого не выживет. Чтоб проклятой Малышке в совсем уж гнусное место провалиться, хотя гнуснее, казалось бы, уже некуда. Отомстила, тварь поганая.

На капризную дуру обижаться было глупо, но за оскорбление виру следовало брать всегда, эту истину полуорк вбивал в него чуть ли не молотом, и все-таки вбил. Да и Кериан с данным утверждением был полностью согласен. Вот только реакция Тиаты на его слова оказалась совершенно непонятной, она почему-то мертвенно побледнела и обреченно уставилась на дерево.

— Господин, порежьте меня на куски, если желаете, но не убивайте глупую девчонку так страшно! — взмолилась она, прижав руки к груди. — Она не заслуживает столь страшной смерти, поверьте! Да, глупая и наглая, но с возрастом это пройдет! Умоляю вас пощадить ее!

— Не понял... — растерялся Артем. — С каких это пор от нескольких ударов прутьями по заднице умирают?

— Но это же мерсек, — не менее растерянно посмотрела на него Тиата. — Его прутьями только казнят, они все усеяны мельчайшими, загнутыми, ядовитыми и очень острыми колючками, один удар снимает сразу целый слой плоти с тела и буквально выжигает ее ядом, уже после второго удара спасти человека невозможно, и умирает он в страшных муках, в течение нескольких дней, сгнивая заживо...

— Бр-р-р... — поежился юноша. — Ну и деревья у вас тут растут на обочине дорог. У нас бы такие давно вырубили. Я не имел в виду казни, естественно, пусть дурочке за язык без костей дадут несколько ударов вожжами, этого вполне хватит, чтобы думала впредь, когда, что и кому говорить. А то ведь нарвется однажды, решив, что весь мир под ее ногами. Был случай недавно. Наследница древнего, богатого рода обиделась на меня за то, что я не стелюсь перед ней, и использовала запрещенное зелье подчинения, не выяснив, какое за это полагается наказание. Ее изгнали из рода на алтаре и собирались казнить, причем очень жестоко, мне, чтобы спасти идиотку, пришлось взять ее в рабыни. Потом нашелся парень, который ее любил, и я подарил ее ему.

— Вы были невероятно добры, — опять поклонилась госпожа воинов. — У нас за использование запретных ядов бросили бы в яму с прутьями мерсека кого угодно, и пощады не было бы ни в каком случае, есть вещи, которые прощать нельзя. А вожжи? Это очень гуманно после ее слов.

Она махнула рукой двум высоким, дюжим охранницам, те подхватили завизжавшую наследницу и утащили ее вглубь каравана. Вскоре оттуда раздался свист вожжей, звуки ударов и еще более отчаянный визг Илессы, которую до сих пор никогда не наказывали, что бы она ни творила.

Тиата удовлетворенно кивнула. Пойдет на пользу, и даже ее старшая сестра Илора, мать наследницы, согласится с этим. Это же надо, сказать такое человеку, спасшему тебе жизнь! А какая судьба ждала выживших в руках гархов знали все женщины мира, предпочитая покончить с собой, чем испытать такой ужас.

Вторая просьба чужака пришлась госпоже воинов по вкусу. Возможность получить ребенка от колдуна очень дорого стоила, а тут он сам предлагает, причем бесплатно, и минимум трех готов одарить. Да они все, включая ее саму и поротую наследницу, галопом побегут, стоит ему только пальцем поманить. Ежели родится хоть один одаренный, пусть даже мальчик, то сила рода возрастет многократно, он сразу войдет в ряды высшей аристократии. Обычно колдуны брали за ночь с одной женщиной такие деньги, что мало какой род и даже клан был способен их уплатить. А этот даром готов их осчастливить! Вероятно потому, что чужак, и не знает местных реалий. Этим грех не воспользоваться.

— Вы не будете против, господин, если я приду к вам первой?.. — осторожно поинтересовалась Тиата. — Я не слишком стара для вас?