Полное собрание заблуждений

— Может, они себе тряпки на всю оставшуюся жизнь заказывают? — предположил Валера. — Но ты мне на всякий случай пришли кого-нибудь для подстраховки.

В половине третьего Зубов позвонил вновь:

— Они вышли. Сфотографировал их ещё раз в нескольких ракурсах. Отправляюсь следом.

— Давай. А я отправляюсь обедать с Еланцевой.

— Между прочим, я с утра ничего не ел, — то ли пожаловался, то ли похвалился Зубов.

В ресторане было малолюдно, тихо и уютно.

— Где предпочитаете расположиться?

Вадим почему-то не сомневался, что Рита пойдет к столику в противоположном углу от окна. Он давно заметил, что женщины определенного возраста обычно предпочитают не подставлять лицо свету, который так и норовит подчеркнуть намечающиеся или уже вполне определившиеся морщинки. Но Рита пожала плечами, дескать, ей все равно, и Борисевич провокационно двинулся именно к окну. Около столика все же малость потоптался, ожидая, какое место выберет отнюдь не юная Еланцева, и она выбрала — самое для нее невыгодное. Солнце нагло смеялось ей в профиль, демонстрируя Борисевичу тонкие лучики, разбегающиеся от уголка Ритиного "подсвеченного" глаза, и две не глубокие, но все же заметные бороздки на ее шее, и еще одну на переносице.

Сорок три года — меньше не дашь ни за что!

За салатом и свининой под ананасами разговор склеился как-то удивительно быстро и легко, однако это был разговор обо всём и ни о чём — эдакий светский трёп. Вадим рассказывал про себя всякие истории, по большей части вранье. Рита говорила о Феклистове, предстоящем фестивале моды в Москве, и, кажется, чистую правду. Из этой болтовни Борисевич никак не мог выхватить ничего, что бы представляло для него хоть в малой степени ценную информацию, и он никак не мог найти тот крючок, за который можно было бы зацепиться. О вчерашнем инциденте с нападением Рита словно забыла, и Вадим, не выдержав, спросил:

— Вы не догадываетесь, кто и зачем на вас вчера напал?

— Нет. — Мотнула она своим "хвостом".

— И даже об этом не думали?

— Думала. Но ничего не надумала. И решила, что это просто хулиганы. Разве это удивительно? Тихая улица, арка, опять же фонарь над аркой почему-то вчера не горел… Наверное, они подумали, что это очень удобно.

— И часто фонарь не горит? — уточнил Вадим.

Рита задумалась.

— Почти всегда горит. А вчера — нет.

— Так, может, это неслучайно?

— Почему? — Глаза Риты чуть расширились.

Пожалуй, у нее были хорошие глаза — светлые и, как пишут в книжках, ясные. Солнечный луч, убегая от маленькой тучки, скользнул по ее гладким волосам, по вздернутой над лбом чёлочке и рассыпался золотым песком. Пожалуй, волосы у неё тоже были хорошие — густые и длинные. В сорок три года женщины редко имеют длинные волосы и ещё реже стягивают их в "хвосты". Но никакой дисгармонии — вроде как иначе и не представишь.

— Я не знаю — почему. — Вадим поморщился, но лишь потому, что ему совершенно не понравились собственные мысли о ее глазах и волосах. Мыслить следовало совершенно о другом. — Может, у вас что-то произошло. Не в тот, разумеется, момент, а раньше. Что-то такое, из-за чего на вас совсем неслучайно напали.

— Нет! Ничего такого! — замотала она головой, и "хвост" весьма энергично зашлепал по её спине.

Ну что ж, отметил Борисевич, по крайней мере тайны она хранить умеет. Даже в таких, довольно непростых обстоятельствах. Или до такой степени ребята из его службы запугали? Ну, конечно, они же обещали за длинные языки от салона место мокрое оставить. А салон для Еланцевой — это дело жизни и судьба Феклистова. Вчера она заявила ребятам, что он её самый близкий друг. И почему-то не возникло сомнения, что — да, всего лишь друг. И ничего большего. А вот интересно: у нее друг в ином смысле есть? А что, вполне притягательная женщина… Если, разумеется, рассуждать вообще, вне всякой связи с ним, Вадимом. Ему нравятся существенно моложе и такие, как Оленька и Тамара. А эта совсем другая. Ничего общего. И даже чуть-чуть похожего. Совсем не его вариант.

— Кстати, я тут по городу мотался и прикатил к вашему салону минут на тридцать раньше. Видел, от вас такая парочка выходила, очень примечательная. Ваши клиенты?

— Парочка? — переспросила Рита и вдруг схватила бокал с водой, до которого весь обед не дотрагивалась, сделала два больших глотка. — А… да… это брат с сестрой. Он психолог… Смешной немножко. И фамилия у него довольно смешная — Казик. Он костюм заказывал, а его сестра давала указания.

"Заказывал костюм почти четыре часа? — мысленно спросил Борисевич и сам себе ответил: — А вот это уже просто хохот".

И в этот момент в кармане раздался звонок.

— Извините, — кивнул Вадим Рите и вытащил телефон. — Я обедаю, — предупредил он на всякий случай Зубова.

— Тогда я тебе малость аппетит подпорчу. Или, наоборот, усилю, — сообщил Валера. — Эти двое доехали до дома, адрес я записал, толстяк высадил тетку и поехал дальше. И знаешь, куда направился? Прямиком в региональное представительство Федерального инвестиционного агентства, где помощником руководителя ударно трудится Ряшенцев.