Полное собрание заблуждений

ГЛАВА 20

Уже где-то на десятой минуте разговора Вадиму стало тошно.

Упёртый буквоед. Педант и зануда. Ходячий свод правил, установленных единолично и не подлежащих пересмотру. "Наперстки" в виде кофейных чашек, одноразовые тапочки у порога, карандаши с обязательной резинкой на конце… И эта придуманная им дурь в виде семейного совета. Видите ли, он так договорился со своими домочадцами, и теперь Вадим вынужден отчитываться о проделанной работе не только перед начальником, но также перед его женой и матерью. И чувствовать себя садистом, измывающимся над женщинами.

Конечно, женщины стараются проявлять выдержку, но они отнюдь не супергерои. И периодически впадают если не в истерику, то в состояние довольно близкое. И никогда толком не поймешь, какая муха окажется для них наиболее кусачей.

Лидия Сергеевна вдруг панически отреагировала на "жучок", найденный в кабинете Феклистова. Оказывается, она только сейчас по-настоящему осознала, насколько серьезные люди похитили её дочь. А прежде она надеялась, что это залётные воришки, которым вдруг подвернулась удача?

Екатерина Иннокентьевна неожиданно всполошилась по поводу Казика. Специально засланный шпион, который хочет выведать все тайны и, разумеется, нанести непоправимый вред. Какой именно вред? Неважно. Самое главное — непоправимый.

У женщин свои страхи и своё мнение по поводу этих страхов, а Вадиму приходится вести с ними успокоительные беседы. Ничего страшного, не стоит волноваться, всё под контролем. Он что, психолог? Он начальник службы безопасности, который занимается расследованием, и в этом расследовании любая зацепка — возможность сделать шаг вперед. А умиротворяющие сеансы пусть проводит муж и сын. Но он вместо этого устраивает коллективные обсуждения чужой работы. И при этом помалкивает, как добывает чёртовы два миллиона долларов. По крайней мере Борисевича он в известность не ставит. И домочадцев, вероятно, тоже. Ну как же, будет он распространяться о своих финансовых делах!

Эмоции грибановских родственниц, конечно, действуют на нервы. Хотя эти эмоции — жалкие всхлипы по сравнению с истерикой, которую закатил Феклистов, узнав про "жучок". Вот уж когда заместитель Вадима Попов наслушался про тайные происки врагов, мечтающих, судя по всему, выведать секреты покроя штанов! Пересказывая Борисевичу эту бурную сцену, обычно мрачноватый Попов аж рассмеялся. Но при этом воздал должное Еланцевой, которая прицыкнула на дорогого друга, напомнив, что украли не его творческие фантазии, а вполне конкретную девочку.

Нет, Маргарита и Вениамин в этой истории явно ни при чём. "Жучок", приткнутый за батарею, — их волне надежное алиби. Им этот "жучок" совершенно не был нужен. Слушать самих себя? Глупо. А уж оставлять его после похищения — ещё глупее. Вполне могли бы выкинуть куда-нибудь на помойку.

А если Грибанов прав, и это всего лишь дерзкая игра? Именно в расчёте на почти стопроцентное алиби? И нападение на Маргариту — подстраховка на случай, если за ней следят? Дескать, пожалуйста, она сама — жертва, в салоне её только связали, а на улице попытались если не убить, то хотя бы пристукнуть. И просьба о помощи — тоже тонкий ход по принципу: трудно убежать, беги навстречу?

Может такое быть? Теоретически — да. А практически…

Вадим в это не верил. Или не хотел верить? Он задал себе такой вопрос сам и сам же на него ответил: да, верить не хочет. Не желает он думать, что Еланцева столь ловко крутит своим "хвостом". Почему не желает? "Закрути с ней роман!" Дурь дурацкая. Если Маргарита столь хитра, то крути не крути, всё равно выйдет полный облом. И будешь чувствовать себя столь же полным идиотом.

У него есть Олечка и есть Тамара — молодые, красивые и ни в чем не замешанные. Они его ни на что не нанимали, их не надо вызволять не из какой беды. С ними связывают пусть не самые возвышенные, но со всех сторон приятные отношения, а других отношений и не надо.

Еланцева же возвела его в ранг спасителя. И он вынужден играть эту роль. Или это уже не совсем игра? Нет, он отнюдь не проникся её проблемами — он просто выполняет свою работу. Но у него есть повод оправдывать Маргариту. Вполне конкретный повод.

На "жучке" были обнаружены два отпечатка — один указательного пальца, довольно размытый, а второй большого пальца, вполне чёткий. Попов снял отпечатки всех работников салона, и уж что совершенно точно известно: это не пальцы Еланцевой и Феклистова.

По поводу всех остальных ясность появится уже сегодня, однако Борисевич не обольщался. Никто, кроме Еланцевой, не имел права находиться в кабинете Феклистова в его отсутствии. А в его присутствии в этот кабинет-примерочную, запиравшийся на ключ, ход имели лишь администратор Жанна, девушка в должности "принеси-подай" по имени Света, двое закройщиков и дежурившие посменно охранники. Остальным там просто нечего было делать. Имелась, правда, ещё уборщица, работавшая в салоне всего месяц. Но её запускали в кабинет тоже под присмотром, по меньшей мере охранника, однако в происки тётеньки с веником Вадим совершенно не верил. Вот уж кто спокойно поставил бы "жучок", не наследив, так это уборщица. Кого удивят резиновые перчатки на её руках?

Между тем человеку, который принес "прослушку", не удалось воспользоваться перчатками — ни резиновыми, ни самыми обыкновенными. Чай не какой-нибудь там девятнадцатый век, чтобы в мае в перчатках разгуливать. Значит, в кабинете он находился не один, действовал прямо-таки в экстремальной ситуации, умудрившись отвлечь внимание, вероятнее всего, Феклистова, и сунув "жучок" за батарею. Причем сунул уж как получилось: довольно криво. В принципе это мог быть кто-то из работников салона. Вениамин уж точно не стал бы следить за каждым движением своего человека, словно сторожевой пес. Однако и убрать "жучок" тем же манером не представляло никакой особой сложности. И всё же никто ничего не убрал. Почему, спрашивается?

Не захотел? Вряд ли. Как же не захотеть, если и нужды уже нет, и знаешь, что "пальчики" свои наверняка оставил?

Получается — не смог?..

И в этот момент "ожил" телефон.

— Быстро включи телевизор! — проорал Вадиму Попов. — Второй канал! По местным новостям дали анонс про Карину!

— Быстро включите телевизор! Второй канал! Местные новости говорят про Карину! — скомандовал Борисевич, нисколько не заботясь, что этот дом — совсем не то место, где он может отдавать приказание, которое Грибановы тем не менее кинулись выполнять сразу втроем.

— …А теперь подробнее об этих и других новостях, — сообщил ведущий, молодой парень со взбитой челкой и нарочито серьезным лицом. — За несколько минут до эфира мы получили очень важную информацию. Совершено дерзкое преступление. — Лицо ведущего из серьезного превратилось в суровое. — У президента строительной компании "Город" Александра Грибанова неизвестные преступники похитили единственного ребенка — пятнадцатилетнюю дочь Карину. Мы оперативно связались с дежурной частью полиции, однако там заявили, что подобными сведениями не располагают. Между тем информация получена нами из весьма проверенного источника, и это дает основания предполагать следующее: либо правоохранительные органы намеренно скрывают факт похищения, либо они и в самом деле не в курсе, поскольку данный факт скрывает сам господин Грибанов. Мы пока не можем сказать, какова причина такого поведения, но в ближайшее время попытаемся связаться как с Александром Грибановым, так и с руководством полиции, о чем проинформируем наших телезрителей в следующем выпуске новостей. А теперь о других событиях…

— Твою мать! — Грибанов с остервенением стукнул по кнопке пульта, после чего непогасший экран мгновенно утратил звук.

— Проклятье! — сдержался от более крепких выражений Борисевич.

— Что теперь будет?! — ошарашенно воскликнули женщины.

Ответом им была тишина. Словно тяжелая густая вата заполнила пространство до самого потолка, поглотив даже малейшие шорохи. Вадим почувствовал, что ему трудно дышать — почти совершенно невозможно. Ещё мгновение — и он просто задохнется.

Ни за что! Он остервенело тряхнул головой, схватил ртом тугой воздух и зашёлся в кашле. Этот простой, чисто физиологический порыв вдруг разом всё изменил. Грибанов с силой обрушил кулак ему на спину, а женщины испуганно ойкнули, после чего Лидия Сергеевна поспешно проговорила:

— Я сейчас принесу воды.

— Всё в порядке, — прохрипел Борисевич.

— Я всё равно принесу воды. И таблетку, — вновь сказала Лидия Сергеевна и быстро вышла из комнаты.

— Не надо! — прокашлял ей в спину Вадим, но Грибанов отмахнулся:

— Пусть несёт. — После чего выждал несколько секунд и спросил: — Ну что предпримем дальше?

Борисевич сделал несколько глубоких вздохов, помолчал, выравнивая дыхание, и, наконец, произнес как можно спокойнее:

— Будем звонить на телевидение и узнавать: кто слил информацию.

— И они тебе сразу всё так и выложат?! — обозлился Грибанов.

— Просто так не выложат, — согласился Вадим, — но… я сейчас подумаю. У нас есть время, пока идут новости.

Он взял пульт и включил звук, сел в кресло и уставился в экран. Наверное, у него было очень сосредоточенное лицо и очень профессиональный вид, потому что Александр Дмитриевич замер, стоя рядом, а Екатерина Иннокентьевна буквально на цыпочках прошла к дивану и затихла в уголке. Появилась Лидия Сергеевна со стаканом воды и таблеткой, попыталась всучить их Борисевичу, но муж одернул:

— Не лезь к нему.

— …На данный час это все новости. Я, Денис Лоскутов, прощаюсь с вами. Вновь встретимся в двадцать один тридцать, — пообещал телеведущий. — Обо всём интересном, что происходит вокруг, вы можете сообщить, позвонив нам в редакцию по телефону… — И он продиктовал номер.

— Значит, так, — встрепенулся Вадим. — Всё вполне даже может получиться к лучшему. Надеюсь, эти сволочи следят за новостями. Александр Дмитриевич, предлагаю схему…

Грибанов выслушал предложения без комментариев, согласно кивнул.

— Может, я пойду сварю кофе? — подала голос Лидия, однако муж вновь досадливо отмахнулся:

— Сиди тихо и не мешай. Поставь в беззвучный режим свой мобильник и отключи звонок у городского телефона.

А то сейчас начнут трезвонить любители посмотреть новости. Да не у этого! — Грибанов выхватил из рук жены телефон, чей номер знали лишь особо доверенные, а также те, кто похитил Карину. — У обычного телефона отключи звонок.

Лидия посмотрела укоризненно, но возражать не стала, убрала звук, затаилась мышкой рядом со свекровью.

Вадим набрал Попова:

— Лёша, всех в полную готовность. Если эти следят за новостями, — он не стал уточнять, кто "эти", заместитель и так понял, — то должны будут сюда звонить. Засекайте номер. Наверняка это опять будет таксофон, у тебя есть схема. И немедленно посылай туда людей. И одновременно ко всем таксофонам в округе. Всё, жди сигнала. — После чего кивнул на мобильник Грибанова, лежащий на столе: — Давайте, Александр Дмитриевич, звоните журналисту.

Вероятно, никакой особо интересной информацией телезрители в настоящий момент поделиться с любопытными телевизионщиками не могли, потому что до редакции удалось дозвониться с первого раза.