На перепутье: Воительница

Глава 19. Переплетенные судьбы

Джон

В нос ударяет запах трав. Резкий и терпкий. Среди них остро ощущается шалфейный аромат и душистый запах лаванды — будто не в магазинчике с талисманами оказался, а в усеянном цветочками поле. В отличие от меня Наари даже бровью не повела — на лице спокойствие, взгляд блуждает по маленькой каморке.

За широким прилавком никого нет. Само помещение небольшое, освещаемое восковыми свечами, расставленными где только можно — на лакированных тумбочках стоит парочка, несколько вставлено в настенные канделябры, а на поверхности прилавка их просто куча. Все здесь можно описать двумя словами: «творческий беспорядок». На книжных полках пылятся книги, с низкого потолка свисают натянутые на нить обереги и пучки трав, от которых и исходит такой резкий запах. Ближе к прилавку обереги сменяются ловцами снов, всевозможными амулетами… Надо же! Даже гадальный шар есть. Стоит в центре прилавка, у раскрытой книги. Весь такой неприметный, с царапинами, наполненный какой-то вязкой жидкостью, но почему-то именно он и привлекает внимание амазонки.

— Не возлагай на него больших надежд, — говорю тихо, приблизившись к девушке. Она поднимает на меня глаза. Взгляд растерянный и удивленный, и вижу, что хочет возмутиться, как ребенок, с которого неожиданно решили снять розовые очки. — Все это специальные атрибуты… для привлечения внимания. Благодаря им создается впечатление, что здесь взаправду живет ведьма.

— А разве это не так? — так же шепотом спрашивает Наари.

Чего таить… Сейчас она на самом деле напоминает мне ребенка. Боюсь, что в скором времени она разочаруется в моем мире, где обман — привычное дело.

— Для тебя это, возможно, нормально, но среди земных людей найдется не так много верящих в магию и… высшие силы. У нас многое объясняется наукой. Можно найти объяснение любому явлению, любой иллюзии или фокусам, выполненным искусным мастером.

— Зачем же ты тогда меня сюда привел? — амазонка не смотрит на меня, взгляд ее прикован к раскрытой книге — судя по старым листам, фолианту. — Если магии здесь не существует, а вера в нее пелена, натянутая на глаза…

— Ну-у… я ведь не могу быть уверен, что чего-то не существует. Лишь говорю, что так считает большинство людей. К тому же… ты доказательство того, что во вселенной есть нечто, идущее вразрез с привычной для нас наукой.

Пару секунд девушка молчит, хмурится, глядя на колокольчик, лежащий на прилавке. Смотрю на нее и прямо-таки чувствую легкий озноб внутри. Неловко получилось. Кажется, будто я неосознанно оскорбил ее.

— Похоже, это тоже обман… — шепчет она, прежде чем я успеваю открыть рот, чтобы извиниться. — Я не чувствую энергии. Ничего не чувствую. Не думаю, что нам здесь помогут. Давай уйдем…

Она разворачивается, и я, не успев ни о чем подумать, хватаю ее за руку, останавливаю. Сердце внезапно подпрыгивает, когда она впивается в меня озадаченным взглядом. Облизываю губы, беру с прилавка колокольчик и звоню несколько раз, пока где-то за занавеской не раздается недовольное покашливание.

— Лучше попытаться, чем сразу уйти. Уже стремишься сдаться?

— Нет, просто…

— Тогда если начали, — перебиваю ее, — пойдем до конца.

Не знаю, какое впечатление произвели на нее мои слова, но на ее губах тотчас появляется легкая улыбка, в глазах словно огонек загорается — вспыхнувшая с новой силой надежда.

— Долго ж вы решались, — раздается из-за бордовой занавески, расположенной за прилавком и ведущей, похоже, в еще одну комнату. Голос глухой и сиплый — последствия курения. — Но прав твой спутник… — к нам выходит худая высокая женщина, — … нечего тебе от намеченной цели бежать.

Хозяйка сего заведения беззастенчиво осматривает Наари с головы до ног, и я тем временем проделываю с ней то же самое, пока она не обратила на меня внимание.

Длинная цветастая юбка, блуза с широкими рукавами, завязанный сзади платок, кончик которого переплетен с каштановыми прядями. На шее сверкает в свете свечей тусклое коралловое монисто, а на запястьях широкие золотые браслеты. Внешность приметная — бывали у нас такие в участке, и не раз. Цыганка.

— Чего вылупился? — грубо бросает она, и я ловлю хмурый взгляд темно-карих глаз. — Ко мне сами приходят, никого не обманываю. Порой и даром совет даю… Поэтому некого тебе здесь ловить.

— Почему вы решили, что мы пришли вас ловить? — недоуменно спрашивает Наари.

Цыганка вновь смотрит на нее, широко улыбается.

— Птички напели, — она кивает в сторону стеллажей, где стоят чучела птиц. — Но если уж правду ждешь… то все очень просто. Все они на одно лицо. Суровые, с цепким взглядом. Все норовят свой нос куда не надо засунуть… Недобросовестные клиенты, что судьбой своей недовольны остались, в компании полицейских приходят. А таких случаев немало было. Да толку от этого… — улыбка ее становится шире, больше похожей на оскал. Она облокачивается на прилавок и поглядывает на меня косо. — Я чиста, как первый снег… Как кристалл. Как слеза младенца…

— Ну довольно, — отрезаю грубо и резко. Достаю несколько купюр из кошелька и кладу на столешницу. — Зубы не заговаривай и не дурачь. У девушки есть несколько вопросов…

— Не нужны мне твои деньги, — женщина морщится, точно я ей протухшую рыбину вместо денег подсунул. — Спрашивай, голубка, что интересует. А о цене мы договоримся с тобой, а не с ним.

Растерянный взгляд Наари падает на меня. Руки ее слегка дрожат — потому она так сильно сжимает кулаки. Волнуется и чего-то ждет.

Слегка киваю, и девушка сразу переводит взгляд на цыганку.

— Простите за беспокойство, жрица, — голос ее на удивление твердый и ясный, капельку властный, нетерпящий возражений. От ее неуверенности не осталось и следа. Либо взяла себя в руки, либо умело скрыла волнение, и я даже не знаю, к какому варианту склоняюсь больше. — Я потерялась. Силы растратила, а без них не могу найти дорогу домой. Если вы действительно та, кем себя считаете, скажите — откуда черпаете энергию?

Цыганка хмыкает, щурит темные глазенки. Хоть смотрит и не на меня, а некомфортно так, будто ее глаза во мне дыру проделывают. Внутри что-то холодом сцепляет сердце, дрожь окатывает с макушки до пят. Откашливаюсь, поправляю ворот, чувствуя, как мгновенно изменилась атмосфера. Воздух потяжелел до предела.

— Издалека пришла, — выдает цыганка, достает из-под прилавка трубку и трубочную зажигалку, прикуривает. Табачный дым быстро смешивается с запахом трав. — Моя энергия от бабки мне досталась по маминой линии. Здешние силы тебе не помогут… Не так мы сильны. Судьбы видим, духов тревожим, а двери в иные миры открыть не способны.

Ее слова вызывают удивление, которое в одно мгновение захлестывает меня. По ее серьезным глазам, сверлящим мою амазонку, понимаю — не шутит. Или же отлично вжилась в роль гадалки. Просто подбирает правильные, точные слова, которые могут затуманить разум, что определенно сыграет ей на руку. Возможно…

— И никого сильнее нет? — спрашивает Наари, и я улавливаю в ее голосе грустные нотки.

Женщина неопределенно пожимает плечами, выпуская изо рта клубы дыма.

— Подобных тебе не встречала. Разве что в Шотландии… Местные друиды посильнее меня будут. Да и с природой у них связь крепкая, я же неразрывно связана только с духами. Можно попытать удачу на их земле… Будет ли толк — сказать не могу.

— Ты ж гадалка, — вырывается невольно, и взгляды обеих женщин тотчас останавливаются на мне. — Видишь все наперед.

— Глупец ты, полицмейстер, — осуждающе качает головой цыганка. — Вот это я ясно вижу.

Она ухмыляется, а я тихо выдыхаю, выпуская раздражение напополам со злостью.

Начавшуюся перепалку прерывает Наари, вновь захватывая внимание гадалки:

— А что насчет энергии? Могу я сама восполнить источник?

— Не уверена. Здесь все слабое, не такое, как в твоем мире. Можешь пытаться, но это то же самое, что и вилкой суп есть. То, что ты не чувствуешь нашу энергию, говорит о том, что ты чужачка, и этот мир не готов принять тебя. Может, стоит дать ему время привыкнуть к тебе?

— У меня нет времени, — произносит в ответ Наари — так холодно и жестко, что у меня меж лопаток волна дрожи пробегает. В такие моменты в ней видится настоящий начальник. В ее случае — вождь.

— Хотела бы я облегчить твои терзания… Да только не вижу ничего, что находится там — за гранью моего мира. Но раз ты сама находишься здесь, я могу увидеть твою судьбу, а не судьбу твоего народа. Дай руку, голубка… Не бойся.

Наари протягивает ей руку, а я с трудом подавляю желание отвести ее как можно дальше от этого места. И от женщины, что так пристально вглядывается в линии на ее ладони. Пусть Наари и отнеслась к ней с доверием, я же так поступить не могу. Но молчу. Только поглядываю и внимательно слушаю, готовый в любой момент дернуть непутевую амазонку на себя.

— Гм… Линия судьбы прерывается, разделена на две части. То, что должно было случиться, уже произошло — ты пришла из другого мира, как и было предписано. Но… вторая полоса очень короткая. Не могу сказать, что бы это значило на самом деле: скорую смерть или же быстрое возвращение…

Я вижу, как Наари задерживает дыхание. Да и у меня сердце вздрагивает, бьется тревожно и нервно. Раньше у меня не хватило бы смелости узнать о своей судьбе. Лучше уж жить в неведении, чем бороться с неизбежным, гнаться за тем, что недоступно. Так я считал. Теперь же…

Теперь мне безумно хочется узнать, как сильно повлияет на мою жизнь девушка из другого мира.

— Ты сильная, — задумчиво продолжает цыганка, проводя ноготком по одной из линий. — Духом сильна. Как отец, похоже… И настолько же жестока. Пусть и чувствуешь себя слабой, но ты остаешься той, кем была в своем мире. Будь бдительна, не теряй эти качества. Иначе в итоге познаешь много горя. Линия сердца разрывается… Видишь? Либо ранят, либо ранишь себя сама. В любом случае это может привести к отчаянию.

Она вновь вглядывается в ладонь, молчит, и я не выдерживаю — хватаю Наари за руку, отвожу за спину.

— Хватит с нее твоих гаданий.

— Вот снова та же песня… — ворчит ведьма, пряча трубку за прилавком. — Я что ль виновата, что судьбы ваши так печальны?

— Спасибо за попытку помочь, — пропускаю ее слова мимо ушей, снова достаю пару купюр, кладу на прилавок и тяну Наари к выходу.

— Сказала ж, глупец! — бросает она нам в спину. — Не тебе гадала, твое мне ни к чему. А что нужно было взять в качестве платы, я уже взяла.

Наари тормозит у самой двери, крепче сжимает мою ладонь и оглядывается.

— Спасибо вам, — говорит, слегка склонив голову. — Хоть это всего лишь капля энергии, надеюсь, она вам пригодится.

Цыганка расплывается в довольной улыбке и произносит с какой-то особенной нежностью, совсем не сочетающейся с ее сиплым голосом:

— Для тебя капля, для меня — целое море. — Она молчит несколько секунд, словно собираясь с мыслями; выражение ее лица становится серьезным. — Вот что… Кто-то или что-то следует за тобой по пятам. Так просто не отвяжется. Ты, — сердитый взгляд упирается прямо в меня, — гляди в оба, раз взял на себя ответственность. Миры соприкоснулись — и судьбы переплелись. Теперь твоя жизнь зависит от нее, а ее — от тебя.