Демон на миллион

Пайк поставил машину на три позиции ниже моего маленького красного Мини, агрессивно разгоняя Ягуар, чтобы заставить воробьев разбежаться.

— Близко, — сказала я, и Дженкс бесшумно метнулся вверх.

Звук захлопнувшейся двери Пайка вызвал у меня прилив адреналина, и я поставила сумку у лодыжки, чтобы дотянуться до нее, если мне придется упасть. Он был один и пока осторожно пробирался к мосту, я гадала, видел ли он Дженкса. Злилась я на него или нет, я все равно могла признать, что он выглядел хорошо, хотя и немного устало, в своих брюках и серой рубашке на пуговицах, ветер развевал его короткие волосы, а карие глаза смотрели на меня, прищурившись. В его руке были две чашки кофе на вынос, и мои брови поползли вверх.

— Великие умы думают одинаково, а? — крикнула я, и его темп ускорился, когда он увидел, что две чашки уже остывают на толстых цементных перилах. Затем он собрался с духом и без колебаний зашагал по широкому пешеходному мосту. Я крепче сжала лей-линию.

— Спасибо, — сказал он, наконец, замедляясь, чтобы остановиться в пяти футах позади. — Но я не пью то, чего не приношу.

Я посмотрела на гранде в его руке, и во мне поднялось подозрение.

— Э, я тоже не пью то, чего не приношу, — сказала я, и он усмехнулся и поставил одну чашку на перила.

— Уверена? Я упомянул твое имя, и парень сказал, чтобы я заказал латте «тощий демон». Вкусно пахнет.

«Как ты?» подумала я, и у меня внутри все сжалось от запаха вампирских благовоний, доносящегося до меня с моста легким ветерком. Он был уверенным и сильным, в нем не было ни капли страха, который испытывали остальные люди Констанс. Кистен пах так же. Особенно в конце. Вероятно, именно поэтому Пискари убил его.

— Какой парень? — Я подошла ближе с притворной небрежностью. — Он был колдуном? Моего роста, каштановые волосы? Или он был демоном, с лишним весом в несколько фунтов и сединой на висках?

Глаза Пайка расширились.

— Это был демон?

Я стукнула своим кофе о чашку в его руке.

— Добро пожаловать в мой мир, — сказала я, затем отступила назад, гадая, не перешла ли я границы дозволенного. Мой взгляд переместился на парк, и мы оба замолчали, каждый из нас читал воздух, каждый из нас чувствовал что-то, что нам не нравилось.

— Знаешь, я бы хотела хоть раз встретиться здесь с кем-нибудь, не беспокоясь о том, что упаду в воду, — пробормотала я, и из-под моста послышался булькающий смех.

— Это одно из твоих особых мест, да? — Пайк прищурился, продолжая смотреть на парк. — Буду откровенным, ничто из того, что ты скажешь, кроме того, что подчиняешься власти Констанс, не освободит Зака. — Он усмехнулся, опустив голову. — Она злится, что ты выгнала ее из «Пискари».

Гнев вспыхнул, но я быстро его подавила, зная, что Пайк уловил его, когда карие радужки его глаз сузились. Взгляд его черных, как зрачки, глаз задержался на мне, заставив дыхание участиться.

«С ним будет трудно справиться», подумала я, затем поборола гнев и отогнала его подальше.

— На самом деле, я больше думала о небольшой стычке, где мы уладим несколько вопросов, а затем оба отправимся домой, чтобы наложить швы, — сказала я беспечно. — Ты же не думал, что я пригласила тебя сюда, чтобы капитулировать перед ее требованиями, не так ли?

Пайк вздохнул, положив локти на перила, глядя на воду и демонстрируя свой длинный торс с томной непринужденностью.

— Думаешь, сможешь продержаться со мной десять секунд?

Я повторила его движения, нас разделял всего фут.

— Здесь? С пикси и троллем, чтобы поддержать меня? Я могу продержаться… сорок секунд. И это без всякой магии. С магией у тебя нет ни единого шанса.

Пайк проследил взглядом за пыльцой пикси, поднимающейся к нависающему дереву.

— Тридцать, — возразил он.

— Целую минуту. — Я оттолкнулась от перил и повернулась к нему лицом. — Потому что теперь ты думаешь, что ты лучше меня.

Он повернул голову, и я затаила дыхание, когда он увидел солнце в моих волосах, его пристальный взгляд напомнил мне, что я забыла вынуть цветы. Приподняв брови, я дотронулась до кружева на шее, поддразнивая его.

— Думаешь, ты лучше меня? — сказал он низким голосом, царапая мои мысли и разум, будто восхитительными когтями.

«Черт возьми, почему я всегда захожу слишком далеко?»

— Нет, но я также не слабачка. — Я отодвинулась, прокладывая еще несколько дюймов между нами, маскируя это еще одним глотком кофе. — У меня в активе три года жизни с Айви Тамвуд. — Я снова отхлебнула, кофеин был желанным толчком. — Она укусила меня только один раз, и я хотела, чтобы она это сделала. Она была отпрыском Пискари, и если ты думаешь, что Констанс извращенка, у нее нет ничего против него. — Я повернулась, улыбаясь без эмоций. — Я научилась говорить «нет» у лучших.

Я чувствовала его пристальный взгляд на своей шее, выражение его лица было пустым. Я знала, что он искал и не видел шрам, который был скрыт под моей проклятой новой кожей и этим крошечным кусочком кружева. Я надела его, потому что была зла. Оглядываясь назад, возможно, это не такая уж хорошая идея.

Пустая болтовня закончилась, и я поставила кофе на перила.

— Убийство Нэша было ошибкой, — сказала я, давая волю гневу. — Причинение вреда Заку было бы другой. Чего я никогда не прощу. — Пайк издал тихое хмыканье. Это разозлило меня, и я добавила: — Так ты его удерживал или сам резал?

Пайк выпрямился, его взгляд затуманился, когда он повернулся, чтобы прислониться к перилам и посмотреть на другую сторону парка.

— Меня там не было.

Я повернулась к нему лицом, рука на бедре, между нами рискованные три фута.

— В это трудно поверить.

— Меня там не было, — повторил он, но я заметила намек на вину и обвиняюще прищурилась. — Я выполнял кое-какие поручения после того, как она сказала, что только немного порежет его. Напугает паренька.

— Его зовут Зак, — громко сказала я, когда крылья Дженкса заскрипели от нависающего дерева. — И я не куплюсь на твою чушь о «не моей вине». Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой. Ты ушел, зная, что это произойдет, и что Нэш не встанет с этого стола.

Взгляд Пайка метнулся ко мне, его черные глаза заставили солнце казаться холодным.

— Я отсутствовал по поручению, — настаивал он, и когда я ничего не сказала, его плечи поникли. — Что я и оставил, потому что знал, что это будет плохо.

Мой пульс участился. Как я могу смотреть сквозь это холодное безразличие на его покрытом шрамами лице? И все же он носил ожерелья в кармане на случай, если Констанс украдет одно из них у своих последователей.

— Ты мог бы остановить ее, — пробормотала я.

Пайк горько рассмеялся.

— Ты мало что знаешь о старой нежити, — сказал он уродливым голосом.

Приподняв брови, я уставилась на него.

— Ты ее боишься? — сказала я, не веря в это. Я имела в виду, что видела его в нижних залах башни. Он не боялся. Осторожничал, возможно, уважал, даже когда был разочарован тем, что она не смогла стать могущественным мастером, на которого он хотел смотреть. Но не боялся.

Пайк откинулся назад, положив локти на перила позади себя, его внимание было сосредоточено на туалетах на другом конце верхнего пруда.

— И да, и нет, — сказал он, будто никогда раньше этого не признавал.

Я сжала губы, злясь на себя за то, что даже подумала дать ему разрешение на это.

— Ты мог бы что-нибудь сделать, — настаивала я, и он посмотрел на меня так, будто я была глупой.

— Я так и сделал. Я убедил ее оставить его в живых. — Он вернулся к осмотру парка. — Я предполагал, что великая и могущественная Рейчел Морган сможет его спасти, — усмехнулся он.

Чувство вины вспыхнуло во мне, и я ненавидела то, что он это знал.

— Я… не настолько хороша, — призналась я, покраснев. — И поссорилась… — я запнулась. Почему я говорю ему это? — Эй, не говори ей, что я это сказала, хорошо? — сказала я, одарив его слабой, но честной улыбкой.

Он уставился на меня, будто не веря своим глазам, и мой румянец усилился, когда его внимание переключилось на кружево на моем горле.

— Причинять боль людям с единственной целью разозлить меня — не очень хорошая идея, — добавила я, и он почти закатил глаза, прежде чем снова переключить свое внимание на парк. — Твоя работа — защищать ее, верно? Тогда убеди ее отпустить Зака, чтобы мы могли все обсудить. Мы можем найти способ жить в Цинциннати вместе. Это должно быть между мной и ней, а не всеми, о ком мы заботимся.

— Тогда, возможно, тебе не следовало делать ее дневное помещение непригодным для проживания, — сказал он, сердитое выражение придало лица его чертам жесткость. — С единственной целью вывести ее из себя. Она думает, что если я убью тебя, заклинание будет разрушено.

— Э, это так не работает. Его будет труднее сломать, если я умру, — быстро сказала я.

— Так я ей и сказал, — произнес он, печально потирая ребра, все еще сканируя взглядом парк. Это начинало действовать мне на нервы, и я рискнула оглянуться на кажущийся пустым парк. Может быть, он думал, что стая оборотней у главных ворот приближается, чтобы затоптать его.

— Она все еще хочет твоей смерти, — добавил он, улыбаясь и поднимая чашку. — Но не с кофе.

Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась, когда мягкое «я же тебе говорил» Дженкса донеслось до меня. «Вот почему эти чары, Дженкс».

— Итак. — Я прислонилась спиной к перилам и слегка настроила свои мысли на лей-линию Ала. — Ты собираешься убить меня? — Мы были плечом к плечу, и, закрыв глаза, я опустила голову, и мои волосы рассыпались в открытом приглашении, обнажая шею, зная, что он не посмеет, зная, что если он это сделает, я смогу уклониться от него на драгоценные три секунды, чтобы обойти, а затем ударить его на полпути в Низины. Одна минута без магии становится моим преимуществом с помощью магии.

— Пока нет, — сказал он, и я издала тихий звук, наполовину беспечный, наполовину соблазнительный. — Нет, если я смогу убедить тебя поджать хвост и уйти. И тебе следует уйти. Они говорят о тебе на нижних уровнях ОВ, а не о ней. Сейчас она так зла, что даже если бы ты публично унизишься и попросишь у нее прощения, она убьет тебя через неделю.

— Будто я когда-нибудь так сделаю, — сказала я. Но он ничего не ответил, и я, наконец, открыла глаза. Он двигался, стоя, ссутулив плечи и сжав челюсти. Смутившись, я выпрямилась. — Извини, — сказала я, снимая кружево и засовывая его в карман. — Нечестно так нажимать на твои кнопки.

— Ты даже понятия не имеешь, где у меня кнопки, — пробормотал он, и я снова покраснела.

— Итак, просто для острастки, каковы условия Констанс? — спросила я.

Пайк посмотрел на меня, явно раздраженный. Карий оттенок вернулся, но я подумала, что важно, чтобы он знал, что я его не боюсь. Осторожничаю, да. Боюсь, нет.

— У нее нет условий, — сказал он категорически. — Она хочет твоей смерти. Это удовлетворит ее. Предлагаю тебе принять ее.

Размышляя, я отхлебнула кофе Касаясь ногой сумки, я размышляла, но мне ничего в ней не было нужно, если он пошевелится. Все, что мне было нужно, — мои кулаки, ноги, голова и лей-линия поблизости.

— Скажи, если я уйду. Она освободит Зака? Прекратит попытки подчинить эльфов?

Блуждающее внимание Пайка вернулось ко мне. Что-то отвлекало его, что-то, что не имело никакого отношения к кружевам, которые я засунула в карман, или к моей короткой белой юбке.