Демон на миллион

Глава 17

— Алькатрас, Сан-Франциско? — недоверчиво произнес Пайк, хотя мы были окружены оранжевыми комбинезонами и ужасающим отсутствием средств для укладки волос. Я никогда не была во дворе, но это было то место, где мы, вероятнее всего, оказались, тень от стен от заходящего солнца холодом ощущалась на цементе.

Ленор снова замахнулась на меня, и я пригнулась, метнувшись влево. Если бы это был кто-то другой, я бы пнула женщину, но тетя Ленор была как стена.

— Да, — сказала я, когда безликая заключенная пихнула меня обратно, крича, чтобы я надрала ей задницу. — Как только я здесь закончу, проведу тебе экскурсию.

— Зачем ты привела нас сюда? — сказал Пайк, затем впился взглядом в мужчину, толкающего его, пока парень не побледнел и не нашел другое место, чтобы встать и кричать на меня. — Алькатрас — женское отделение?

— Это была не моя идея. — Я дернулась вправо и пригнулась. — Один объект, где высок риск бегства, — пустая трата денег, два — непомерно высокая стоимость на содержание ведьм. Мы можем выбраться практически из чего угодно.

— Прекрати двигать своей тощей задницей! — протянула Ленор. — Аррргх! — воскликнула она, подходя ко мне с широко раскинутыми мускулистыми руками, чтобы заключить меня в смертельные медвежьи объятия. Она впечатляюще топала толстыми ногами, когда раскачивалась взад-вперед, приближаясь шестидюймовыми шагами, предназначенными для устрашения. Сработало. — Теперь ты стоишь смирно, — протянула она, ее акцент был резким и грубым. — Я раздавлю тебе хребет, Солнышко.

— Солнышко? — эхом отозвался Пайк, и я бросила на него быстрый взгляд. Он втиснулся между краснолицым мужчиной, потрясающим кулаком, и испуганной худой женщиной.

«Мэри? Манкшуд Мэри?» подумала я, узнав в расстроенном мужчине с баскетбольным мячом рядом с ней Ральфа. А потом я отшатнулась, когда Ленор замахнулась мясистым кулаком. Схватив женщину за руку, я швырнула ее в окружающих людей. Ленор врезалась в них, уложив троих заключенных. Но несколько ее подняли, развернули и толкнули обратно ко мне.

Гнев и облегчение были отвратительной кашицей во мне, пока мысли перемешивались: гнев на Ала за то, что он бросил меня в Алькатрасе, облегчение от того, что он не оставил меня в лей-линии, чтобы я выбиралась сама. Я знала, что Ал все еще скорбит по жене, но то, что Ходин мог иметь какое-то отношение к ее смерти, было чем-то новым.

Очевидно, я причинила ему боль. И все же, стоя на холодном цементе и уклоняясь от очередного удара Ленор, я знала, что он не бросил меня полностью. Он мог бросить меня на двести ярдов вправо и в пролив, чтобы я утонула, или в темницу, чтобы я умерла с голоду, или на вершину горы Фудзи, чтобы я замерзла. Но нет. Он бросил меня здесь, в тюрьме, за редкостную глупость.

— Прекрати! — закричала я, но женщина продолжала наступать, и я, наконец, ударила ее ногой в живот, вращаясь назад. Толпа требовала продолжения, и Пайк вежливо аплодировал, пока Ленор раскачивалась. Разочарование подогрело мой гнев, и я взмахнула ногой, откидывая ее голову назад.

Размахивая руками, Ленор упала в кружащих людей. Однако она почувствовала это и стояла там, моргая, пока толпа подгоняла ее.

— Какая-нибудь помощь здесь? — сказала я Пайку, и он ухмыльнулся, качая головой.

— Я и близко к этому не подойду, — сказал он, и я уклонилась от следующего неуклюжего удара Ленор. — Кроме того, ты демон, — прокричал он, перекрывая громкие крики. — Занимайся своими демоническими штучками!

Но я была демоном на острове, окруженном соленой водой. Здесь не было лей-линии, а моя сумочка со всеми игрушками была в двух тысячах миль отсюда.

— Рейчел, берегись! — закричала Мэри, и кулак Ленор врезался мне в голову, отбросив меня в толпу.

Ой…

— Мы посмотрим, какого цвета кровь у черных ведьм, Солнышко, — протянула Ленор, и я вскочила, увидев блеск металла в ее мясистом кулаке. У нее был нож. Конечно, был.

Широко раскрыв рот в отвратительном вое, Ленор бросилась на меня, рассекая воздух ножом. Пульс участился, я нырнула под ее первый замах, схватила Ленор за руку и дернула вниз, так что коленом ударила ее в солнечное сплетение. У Ленор со свистом вырвалось дыхание. Я отпрянула назад, потрясенная, когда ее толстые пальцы обхватили мое запястье и рывком остановили меня.

Женщина не дышала, но все равно замахнулась на меня, лицо красное, глаза злые.

«Боже милостивый!» подумала я, когда уклонилась от первого удара, отразила второй, затем использовала хватку на руке женщины, чтобы подняться по ее ноге и перевернуть через голову, вывихнув ей руку, когда я приземлилась позади нее.

Ленор закричала от яростной боли, рука бесполезно болталась, когда она снова бросилась на меня.

Я крутанулась вправо, затем влево, ударила ее по уху, пока Ленор не отшатнулась назад, дезориентированная.

Толпа начала скандировать мое имя, что было одновременно приятно и тревожно. Пайк смеялся, но мне стало дурно. Избивать Ленор было совсем не весело.

— Рейчел, смотри! — закричала Мэри, и я последовала за ее отчаянным жестом, указывающим на окружающих людей. Стража. Их было много, и все с обнаженными волшебными палочками. Двор пустел по мере того, как люди отрывались от драки и разбегались по всем углам. Те, кто был слишком близко к охранникам, стояли на коленях, заложив руки за голову, и ждали, пока те пройдут мимо, прежде чем вскочить и побежать к воротам.

— Я размозжу твою хорошенькую головку! — кричала Ленор, ничего не замечая.

— Дерьмо на тосте, — прошептала я. В последний раз, когда я подралась в Алькатрасе, охранники сломали мне колени, пригрозили лоботомией и бросили в одиночную камеру.

Хмурясь, я перевела взгляд с охранников на убегающих людей, а затем на Мэри, стаскивающую ухмыляющегося Ральфа на колени. Я чувствовала, как скрытая сила в палочках растет, переходя от одной к другой. Может быть, у нас были секунды. В отчаянии я подбежала к Ленор, прыгнула и ударила ее обеими ногами в грудь. Мне пришлось удерживать ее достаточно долго, чтобы сюда добрались охранники. Глухой удар, казалось, отдался в моем мозгу… А затем я с болезненным стуком ударилась о холодный, покрытый пятнами соли цемент.

Взвыв, Ленор вскарабкалась на ноги и двинулась в мою сторону, открывая и закрывая свою единственную здоровую руку.

Но охранники были близко, маленькие дуги силы связывали их вместе, когда они кричали всем, чтобы все ложились на землю.

— Пайк, пригнись! — крикнула я, садясь на корточки. — Руки за голову!

— Что? — спросил он, но его глаза были прикованы к приближающимся охранникам, когда круг зрителей распался, половина побежала, будто за ними гнались все черти ада, остальные съежились на коленях.

— Делай! — крикнула я, и он с трудом опустился на колени, сцепив руки за головой.

«Будет близко», — подумала я, вздрагивая, когда Ленор, все еще ничего не замечающая, подошла ко мне.

— Rigor! — крикнул ближайший охранник, и со свистом силы, от которого у меня волосы встали дыбом, волна магии поднялась прямо из ранее заколдованного цемента, зацепилась за кончики поднятых палочек, а затем сгустилась в яркий горячий свет, который образовал дугу и поразил каждого заключенного, чьи колени не были на земле.

Ленор дернулась в беззвучном крике и с широко раскрытым ртом упала.

Запах озона и дохлой рыбы окутал меня, словно донесенный стонами и рыданиями. Я встала, когда подошли охранники, и Пайк тоже поднялся, напряженный и встревоженный.

— Я Рейчел Морган! — воскликнула я, подняв руки в воздух и медленно вращаясь кругом, пока они кричали нам, чтобы мы возвращались на землю. Наша уличная одежда была очевидна, и я покраснела, задаваясь вопросом, думали ли они, что мы здесь, чтобы кого-то вытащить. Это было глупо. Кто пытается вызволить кого-то из тюрьмы посреди дня в черных колготках и короткой юбке, испачканной синим от медного купороса?

Кольцо заключенных медленно редело по мере того, как настороженные охранники проходили мимо них, и те отступали, сгорбленные и испуганные.

— Я Рейчел Морган! — повторила я, и Пайк поморщился, явно больше не веселясь. — Я здесь случайно. Я просто хочу позвонить и убраться отсюда!

— На колени! — сказал ближайший, его палочка была нацелена прямо мне в сердце. — Сейчас же!

Но я не могла этого сделать. Я не могла опуститься на колени и подчиниться. Я была таким человеком раньше, и я не собиралась делать это снова. И пока я стояла там, зная, что только моя уличная одежда и поведение удерживали меня от выстрела заклинанием, Пайк придвинулся ближе, его глаза потемнели, а выражение лица стало жестким, когда он повернулся ко мне спиной.

Он не был мне ничем обязан, особенно своим доверием, и его присутствие там сильно ударило меня.

Мы не двигались, пока охранники пробирались сквозь поверженных заключенных, приближаясь к нам. Один подтолкнул Мэри и Ральфа к двери во двор. Было трудно сказать, кто кому помогал, поскольку Мэри цеплялась за Ральфа, плача, когда простой человек показал мне большой палец. Мяч, который был у него в руках, откатился в сторону, забытый. Ленор лежала и пускала слюни, ее глаза были расфокусированы.

— На колени! — снова крикнул самый крупный стражник, его нацеленная палочка драматически подпирала его согнутую руку. Я могла видеть полоску Мебиуса, поблескивающую серебром на его знаках отличия. Это была личная охрана Ковена Моральных и Этических Стандартов, смотрители их частной тюрьмы для ведьм, чтобы остальной мир не знал, насколько опасными мы можем быть, когда загнаны в угол, и когда я смотрела на него, нахлынули нежелательные воспоминания, воспоминания о том, как нас обижали, издевались и угрожали сделать магически кастрированными. Я была бессильна остановить их.

Страх затопил меня, и я услышала, как Пайк прерывисто вздохнул. Мои эмоции сильно задели его, но его тихий стон дал мне что-то, за что я могла зацепиться, и я затолкала страх поглубже.

— Мы не хотели приходить сюда, — сказала я, но теперь их было двенадцать, двое вышли вперед с серебряными наручниками.

— Сначала достань вампира, — сказал один, и Пайк издал предупреждающий рык.

— Пусть они наденут на тебя наручники, — сказала я, а потом кто-то попытался дотронуться до него, и он больше не был у меня за спиной. — Пайк, прекрати! — крикнула я, разрываясь между тем, чтобы смотреть на него и не спускать глаз с ухмыляющейся женщины, стоящей передо мной с наручниками в руках. Вздохнув, я протянула руки, чувствуя, как усиливается головная боль, когда наручники защелкнулись на моих запястьях. Позади меня драка стала громче, когда четыре ведьмы набросились на Пайка, заставив его упасть лицом вниз на холодный цемент и агрессивно сковав его руки за спиной. Раздался тихий звук удивления, когда они поняли, что он истекает кровью, но это не привлекло к нему никакого внимания, поскольку они держали его там и обыскивали.

Я вздрогнула, когда охранница начала грубо обыскивать меня. Мое внимание переключилось с нее на главного охранника, все еще держащего палочку, направленную мне в глаз, и я ничего не сделала, когда она взяла мой телефон, амулет поиска Дали и, наконец, мое кольцо. Белая жемчужина почернела, когда покинула меня, и я нахмурилась. «Трент, все в порядке. Не психуй».