Демон на миллион

Грудь Пайка представляла собой месиво старых и новых шрамов, кровь и запекшаяся пыльца пикси удерживали кожу вместе. Или, по крайней мере, так оно и было, и новые полоски крови стекали вниз, когда он промокал их пачкой салфеток.

— Эй, можно мне тазик с теплой водой и пару полотенец? — громко позвала я. Стриптизер закончил, оставив на сцене только нас и трех демонов, потягивающих свои напитки и слушающих плохую музыку семидесятых. — Хорошо, — сказала я, неохотно проводя по торсу Пайка пальцами. Его пресс был более чем хорош, а тело подтянуто. Я пододвинула стул поближе и, поколебавшись, чтобы убедиться, что он мне позволит, потрогала его распухший нос, чтобы посмотреть, не сломан ли он. У него была царапина на скуле, царапина у линии роста волос и неприятный синяк под глазом, но по сравнению со старыми шрамами они выглядели едва заметными. — Твое лицо выглядит нормально.

— Отлично, — кисло сказал он.

— Но завтра у тебя будет ужасный синяк. Насколько сильно у тебя болит голова?

Пайк допил пиво, когда бармен принес новое.

— Терпимо, — сказал он, выпивая одно, будто это было лекарство.

— Головная боль? — спросила я, но он не ответил. — Головная боль?! — крикнула я, и его блуждающий взгляд нашел мой. — Тебе не следует пить больше одного пива. Вообще-то, тебе не следует…

— В этом нет необходимости, — сказал он, и я издала издевательский смешок, отжимая ткань.

— Необходимость в большинстве случаев не входит в мой процесс принятия решений. — Я промокнула кровь под его ухом, мои движения стали грубыми, когда я поняла, что это не его кровь, затем остановилась, когда обнаружила, что она скрывает старый опухший шрам. Отличная работа, Рейчел. — Но кое в чем из этого есть и моя вина. Если бы я знала, что кто-то пытается убить тебя, я бы позволила тебе привести второго.

— Я закончу, если ты не возражаешь, — сказал он, и я вложила салфетку в его окровавленную руку.

Что я делаю? Я гадала, наблюдая, как он прокладывает себе путь к новой ножевой ране, вытирая кровь со своей гладкой широкой груди, обнажая шрам за шрамом. Некоторые были старыми, некоторые — новыми. Некоторые были просто царапинами, но другие… другие выглядели так, будто их было трудно пережить.

— Как долго твои братья пытались убить тебя? — спросила я, открывая антисептик. — Этот шрам выглядит очень старым.

Пайк молчал, напрягшись, когда я трижды прыснула в него антисептическим спреем. Одну рану нужно было зашить, но я и без просьбы знала, что он не позволит мне это сделать. Подойдет повязка в виде бабочки.

— Так вот почему ты с Констанс? — догадалась я, роясь в поисках самого большого пластыря, который могла найти. — Она защищает тебя? — Это объяснило бы, почему он заботился о ее нуждах, когда между ними явно не было любви. Большинство отпрысков были опасно увлечены своими мастерами.

Ничего не говоря, Пайк допил вторую бутылку пива и принялся за третью. У вампиров обычно была высокая переносимость алкоголя, но он потерял много крови, и никто из нас еще не ел. Я не смогу вытащить его отсюда, если он потеряет сознание.

— Это братья, да? Множественное число? — подсказала я, и его хватка на бутылке усилилась, его взгляд устремился на сцену, пустую под единственным уродливым прожектором. — Ты сказал тому последнему убийце сказать твоим братьям, что он пришел слишком легко. — А потом ты убил его. — Пятеро против одного, а они были хороши. — Я колебалась, громко шурша оберткой от бинта, когда ее открывала. — Очень.

— Мой отец — ублюдок, — сказал он, поморщившись, когда я закрыла порез бинтом и засунула свободный конец вниз. — Это не твое дело. Почему тебя это вообще волнует?

Боже милостивый, я заклеивала его пластырем, когда ему нужен был профессионал.

— Понятия не имею. Дженкс сказал бы, что это дело рук Рейчел. — Закончив, я начисто вытерла руки, затем открыла упаковку с антисептиком, чтобы попытаться вывести синеву из-под ногтей. — Терпеть не могу хулиганов. Они уже давно пристают к тебе. Как ты обзавелся наградой за свою голову?

Пайк осторожно надел свою окровавленную рубашку обратно.

— Я родился.

Я ждала продолжения, но он молчал. Хуже того, синева не выходила у меня из-под ногтей.

— Соперничество между братьями и сестрами — отстой. — С отвращением я бросила салфетку на стол вместе с окровавленными тряпками.

Он усмехнулся, подавив смех, когда его лицо исказилось от боли.

— Так верно. Так верно.

Я почувствовала запах готовящихся бургеров, и у меня потекли слюнки, когда я все убрала. Пайк медленно потягивал третью бутылку пива, его мысли почти заметно начали меняться по мере того, как непосредственная опасность того, что он истечет кровью, уменьшалась.

— Если я не позвоню ей, Констанс решит, что ты похитила меня, чтобы обменять на Зака. Уверена, что хочешь разыграть это именно так?

Я поставила аптечку на ближайший стол, чтобы освободить место для бургеров.

— Убеди ее встретиться со мной за пределами ОВ? — предложила я, и он покачал головой. Я сделала вдох, чтобы возразить, но остановилась его, когда Дали направился в нашу сторону с двумя пакетами еды на вынос в руке. — О, да ладно тебе! — запротестовала я. — Мы вписываемся. Мы более чем подходим.

Дали положил пакеты на наш стол и нахмурился.

— Я не могу потерять целую ночь в стрип-клубе из-за того, что твоего вампира порезали. Бери свои бургеры и уходи.

— Я еще не допила пиво, — пожаловалась я. Моего вампира?

Пайк вздохнул и потер распухшую скулу.

— Выгнали из стрип-клуба. История моей жизни.

Дали нехорошо улыбнулся.

— Правильно ли я предполагаю, что у вас нет никаких средств, чтобы заплатить за питание?

Мой бумажник, вероятно, уже лежал на столе Дойла, но они все равно не брали монеты во «Флирте». Все царство демонов управлялось сложной системой счетов, состоящей из милостей и гонораров от проклятий. Давным-давно я почти истощила значительное состояние Ала, но я знала, что у меня есть немного денег.

— Мои деньги у Ала, — сказала я, когда Пайк открыл один пакет и достал горсть картошки фри. — Возьми оплату у него.

Дали отодвинул пакеты подальше от Пайка, бургеры пахли так вкусно, что за них можно было умереть.

— Возьми у него сама.

Пайк нахмурился, пиво и потеря крови явно подействовали на него.

— Худшее свидание в моей жизни.

— Скажу тебе, что мы сделаем. — Дали воткнул кухонный нож, который был засунут за пояс, в стол между пакетами и протянутой рукой Пайка. — Ты можешь пробыть у меня неделю в качестве официанта…

— Нет, — сказала я, и Пайк поднял глаза, удивленный горячностью в моем голосе.

— Тогда у меня есть заказ, который нужно отправить. — Дали улыбнулся, обнажив зубы. — Доставь его, и мы квиты. — Он повернулся к Пайку и вытащил нож.

— Идет, — сказала я, довольная примерно три секунды. Два приема пищи и смена тульпы для доставки еды звучали так, будто мы получили лучший результат. Обычно это было тогда, когда у меня из-под ног выбивали ковер. — В любом случае, все на месте? — сказала я, заглядывая в самый тяжелый пакет, чтобы увидеть два бургера и картошку фри. — Проклятие снято. Им не обязательно оставаться в безвременье. — Я оторвалась от влажного тепла, встревоженная. — Что они сделали? Неужели их ауры уже настолько грязные?

Дали покачал головой, в его глазах промелькнуло сожаление.

— Нет. Хуже, — тихо сказал он, его внимание переключилось на трио у сцены. — Они были ошеломлены. Ал — единственный, кто хорошо справляется. Вероятно, потому, что он был самым активным в делах реальности. «Флирт» всегда был местом для общения и решения проблем. — Его внимание вернулось ко мне. — Вот почему я меняю два приема пищи на доставку третьего. Иди.

Я поняла, что они нуждались во мне, но не была уверена, хорошо это или нет.

— Как далеко это место? — спросила я, сворачивая пакет, чтобы запечатать его влажный жар.

Дали повернулся к выходу, привлеченный громкими жалобами четырех демонов, которые только что появились, их отвращение сменилось громкими предложениями о том, что поставить в музыкальный автомат.

— В безвременье все близко, — сказал Дали, снимая с шеи лей-линейный амулет и протягивая его. — Красный — горячо, зеленый — холодно, — сказал он. — В пяти минутах ходьбы. Это очень близко к лей-линии рядом с твоей церковью. Твой вампир должен быть в состоянии справиться с путешествием.

— Его зовут Пайк. — Я взяла пакет, чувствуя тепло его тела, оставшееся на металлическом диске. Демоны страдают от культурного шока?

— Я не ее вампир, — сказал Пайк, и я встала, готовая идти. Ресторан должен был измениться, и я хотела быть подальше от него, когда это произойдет. Иногда еда на тарелке менялась вместе с ним.

— Так и будет, — кисло сказал Дали. — Рейчел никогда никого не приводит сюда, если только не выбраковала его из стада.

У меня отвисла челюсть, но Пайк усмехнулся, очевидно, найдя в этом комплимент.

— Пошли, — сказала я, схватив два пакета. — Нам нужно убираться отсюда, пока наши бургеры не превратились в баранину.

Пайк медленно поднялся, и когда Дали крикнул демонам, чтобы они убирались со сцены, я вытолкала нас вон.

Солнце село, пока мы были внутри, заливая золотым и розовым половину неба. Появился запах выхлопных газов, намек на темную парковку, а затем все исчезло, когда лачуга позади нас испарилась. Пальмы шепотом вернулись к жизни, и послышались крики экзотической птицы.

— В пяти минутах ходьбы. Мы не будем торопиться. — Я вглядывалась в темнеющее небо, не видя достаточно звезд, чтобы понять, те ли они.

Пайк отвлекся от звона крошечных колокольчиков и женского смеха, доносившегося из оазиса позади нас.

— Чтобы пересечь Цинциннати на машине в это время ночи, потребуется двадцать человек.

— В безвременье все ближе. Мы пройдем по нему здесь и выскочим там.

Пайк вздохнул, дернув плечами.

— Один из них мой, верно? Я умираю с голоду.

Я протянула ему пакет, и он открыл его, отдав мне верхний бургер, прежде чем вернуться за своим. Вот вам и его правило «если я не принес это, то и не съем».

— Ха, — сказал он, оглядываясь через плечо на затихающую музыку. — У тебя получается лучше, чем я ожидал.

— Что… именно? — Бумага затрещала в сумерках, когда я развернула ее, и у меня потекли слюнки от ароматного пара. Боже, помоги мне, там был сыр Гауда.

— Добиваться своего в антагонистической ситуации с минимальными трениями, — сказал он, хромая рядом со мной. — Констанс не смогла бы войти, получить то, что хотела, и выйти без криков, без воплей, без крови на полу.

— Ну, я демон. А чего ты ожидал?

— Только не этого, — пробормотал он, откусывая кусочек, и я поняла, что не могу с ним спорить.