Беги или люби

При каждом моем движении, гадские грузики переваливались внутри шариков задевая мои самые чувственные места. Мне кажется, что за время тренировок, я обнаружила у себя не одну, а как минимум три точки G. И потела я в основном от того, что сдерживала рвущийся наружу меня стоны. Нат под конец, уже подозрительно на меня косился, не понимая что же со мной происходит.

А я была злая как черт, и при этом страшно заведена. Еслибы не рамки приличия и страх перед Корецким, плюнув на все, набросилась бы на ничего не подозревающего парня, что имел неосторожность быть сегодня моим тренером.

Вот приедет этот чёрт рогатый, я ему рога та пообломаю и глаза его наглые выцарапаю. Специально же мне эти шарики подсунул перед тренировкой. Зараза такая!!!

Вползая в свою комнату на ходу начала стягивать спортивный костюм, чтоб отправить в корзину для белья. Она находилась тут же в ванной комнате и отправиться в спасительный душевую. Немного придя в себя после прохладного душа, практически сразу увалилась спать, прямо в халате.

Не знаю сколько я проспала, но открыв глаза обнаружила на прикроватном столике остывший обед. Это меня немного смутило, так как у нас с Натом был уговор, что он не заходит в комнату, если я не ответила на стук. Значит он всё-таки был здесь. И судя по всему обед я благополучно проспала. В животе от этой мысли сразу тоскливо засосало.

Быстро переодевшись и захватив пакет с грязным бельем, я решила спуститься вниз в столовую сама. Так обычно белье забирает и приносит Софа. Она здесь помимо повара ещё и в роле прачки. Я знала, что в подвале, на цокольном этаже оборудована замечательная современная прачечная. Я там уже была один раз, когда помогала Софе с бельём. Но будучи застуканной Корецким, была строго отчитана и отправлена в свою комнату. Впрочем как и всегда. Ещё бы в угол поставил, тиран доморощенный. Хоть я на него ещё была зла, но воспоминания о Стасе разлились приятным теплом внизу живота. Вызывая чувство блаженства и эйфории.

Преодолевая гостиную, привычно поздоровалась с Гошей и Мишей. С которыми уже успела познакомиться за время пребывания в замке монстра. Мужчины провели меня внимательным изучающим взглядом. На лицах ни капли эмоции. Впрочем, я уже привыкла к такому их поведению.

На кухне у волшебницы Софы как всегда всё бурлило, кипело парилось, жарились и пеклось. Создавая ансамбль умопомрачительных ароматов. Мой желудок сразу отреагировал, демонстративно сжимаясь в узел и сливаясь с позвоночником.

— О-о, детка проходи. Как я рада, что ты ко мне заглянула, — расплываясь в доброжелательной улыбке, поспешила ко мне Софа, беря за руку.

— Здравствуй тетя Софочка, — улыбнувшись ответила.

— Что-то ты бледненькая сегодня деточка. Не заболела часом? — тетя Софа обеспокоенно заглядывая в глаза, приложила пухленькую ладошку к моему лбу.

— Нет, всё хорошо.

— Ну тогда садись, я тебя чаем напою. Вон пирог уже подоспел. Картошечка запечённая с уточкой. Что будешь детка?

— Всё, — глотая слюну жадно выдала.

Через пол часа, я разомлевшая и сытая восседала на кресле в гостиной, лениво перелистывая какие-то журналы. В ожидании своего личного охранника. Коий благополучно бросил меня, отбыв на какую-то встречу вместе с хозяином дома. Об этом мне сообщил один из охранников. На меня бессменно пялились две пары мужских глаз, теперь уже Жорика и Толика. Что четко в восемь вечера, и не минутой позже, сменили предыдущих охранников.

Я уже примерно знала и помнила все передвижение охраны и время их пересменок, обеденные часы и даже выходные. Раз в неделю один из охранников отсутствовал в доме, обычно это было в выходные дни. Значит оставалось четыре, взамен обычных пяти.

Вообщемто, для сравнения с другими богатыми мира сего, у Корецкого было не много человек в охране. Но все они были вышколены и мега подготовлены. Мне один раз пришлось случайно наблюдать за их тренировкой через окно моей комнаты. Это было что-то. С десяток накачанных и мускулистых парней встав в боевые стойки, мутузили друг друга по голым торсам. У меня тогда даже челюсть отпала от увиденного.

Часть из охраны, самые приближенные, живут в доме, я так догадываюсь в том крыле, куда я вчера по неосторожности зашла. А остальные в гостевом доме. У них здесь что-то типа казармы. И по моим подсчетам, Софа несколько ошиблась или намеренно скрыла информацию. Всего, здесь на закрытой территории поместья Корецкого, постоянно находилось, около тридцати мега подготовленных и вооруженных до зубов мужчин. При этом они менялись, я так понимаю работая посменно. Одни покидали территорию другие сменяли их.

Система пропусков тут тоже присутствовала, только я ещё не до конца в неё вникла. Но судя по высокотехнологическому оснащению дома, она тоже была довольно сложной. И обычным бейджом здесь не обойтись.

Мои рассуждения перервала вошедшая в гостиную Софа. Ой деточка, ещё не спишь, уже довольно поздно. И действительно, подняв взгляд на декорированные под старину настенные часы. Я с удивлением обнаружила, что уже начало одиннадцатого.

— Да что-то спать, совсем не хочется. Днём выспалась наверное.

— Ой это Стасик наверное тебя измучал совсем.

На этом моменте я немного напряглась. Но видя мой удивленный взгляд добавила.

— Та тренировками своими. В этом он весь в отца. Валентин Каземирович был подполковником МВД. Страшный человек скажу я тебе. Он мать Стасика до самоубийства и довел, — тихо добавила Софа, как будто про себя. Но сообразив, что я услышала спохватилась, прикрыв рот ладошкой и опасливо косясь в сторону охраны.

— Софа, а расскажите мне поподробнее о Стасе, — тихо попросила, доверительно положив руку женщине на плечо. — Пожалуйста.

— Ой, — всплеснула она руками, — Да что тут рассказывать. Пойдём я тебя лучше чаем напою, с мятой и липой. После него очень хорошо спиться.

Приговаривала женщина, ловко уводя меня от лишних ушей на кухню.

Выставив две чашки, Софа разлила пряно пахнущий напиток.

— Стас ведь мне Ариночка, как сын после того как его мама. Ой, царство ей небесное, — женщина быстро перекрестилась. Я ведь его…, - в глазах у Софы заблестели слезы. — Мне ведь детка ничего не нужно. Лижбы он был счастлив. А это его увлечение с девахами всякими. Ой, ты не подумай, — поняв, что ляпнула, женщина спохватилась, хватая меня за руку. — Я ведь чувствую, что ты другая.

— Какая другая? — не поняла я.

— Ну не как те, продажные шлюхи. Ох, прости Господи, — и Софа снова перекрестилась.

— Значит были и другие, — уточнила, — мысленно подтверждая свою догадку.

— Знаешь, а давай о хорошем. Зачем тебе то, что было в прошлом. Было и было. Я же вижу как Стасик смотрит на тебя. Может что-то у вас и сладиться. А тут я лезу со своими сплетнями, да недомолвками. Прости меня деточка и не слушай старую дуру. Давай, я тебе лучше Стасика детские фотографии покажу. Он был таким красивым мальчиком.

На этих словах женщина спорхнула со стула и ринулась к настенному шкафу.

Минут пятнадцать я рассматривала старый, бережно обернутый бумагой альбом, с выцветшими от времени фотографиями. И внимательно слушала женщину.

Оказывается, её взяли в дом к Корецким нянечкой, когда Стасу было всего пять лет. Стас был довольно трудным ребенком, а со временем вообще от рук отбился. Не подпуская к себе никого из персонала. И только милую и тихую Софочку принял.

Но когда Стасу исполнилось двенадцать, его мать умерла при загадочных обстоятельствах. До сих пор никто так и не выяснил причины произошедшего. После случившегося, итак строгого и грозного подполковника, как подменили. Он совсем с катушек слетел. Со временем спившись и продав за бесценок всё огромное состояние Корецких. Оставив тринадцатилетнего подростка практически на улице, и без гроша в кармане.

Вот тогда Софа и забрала мальчика к себе. О подполковнике больше никто не слышал, пропал без вести. Говаривали, что упился и утонул где-то в канаве. Тела, тоже не нашли.

И когда её жуткий рассказ и старый альбом подошли к концу. Из последнего склеенного листа, случайно выпало фото молодой девушки. Как две капли похожей на меня.

— Что здесь происходит, Софа! — грозный рык пробился сквозь гул в моих ушах. И я подняла ошарашенный взгляд на Стаса. Что закрывал своей мощной фигурой почти весь проем. Он тоже взглянул на упавший снимок, который перепуганная Софа так и не успела поднять. И в его глазах вспыхнула ярость, а лицо потемнело.