Беги или люби

ГЛАВА 3

Емельянов не отрывая от меня, своих поросячьих глаз, начал медленно выходить из-за стола. Только сейчас я могла в полной мере рассмотреть внушительные объёмы его фигуры, особенно в области талии.

Мужчина медленно подошёл и слегка нагнувшись, учтиво протянул мне руку. Обхватив которую я поежилась, ладонь была липкой о холодной. От его прикосновения по телу прополз холодный озноб. И я попыталась освободить руку, как только встала на ноги. Но Михаил сильнее сжал, в липких тисках мою кисть, притягивая к себе ближе. В нос ударил неприятный запах пота со смесью сладковатого парфюма. И меня замутило, да так, что я силой подавила рвотный рефлекс, аж слезы набежали на глаза. 

Мужчина, заметив мои дёрганья, видно воспринял по своему. 

— Ну, полно Ариночка, — обманчиво спокойной зашептал мужчина, ещё ближе притягивая меня к себе. — Плакать будешь когда я позволю, — добавил уже более грубо. С силой утягивая на огромный кожаный диван, на котором буквально минуту назад сидел Маркус.

 Я закусив губу, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не заорать от страха и отвращения, потащилась за ним.

Через секунду, жирный боров плюхнулся на мягкое сиденье и усадил меня рядом. Буквально впечатав в круглый бок, и придавливая тяжелящей рукой сверху. Видно, чтоб не сбежала.

— Как жаль, что мы раньше с тобой не познакомились Ариночка, — промурчал, масляно улыбаясь и откровенно пялясь мне на грудь.

Я была в белой рабочей рубашке, и взглянув туда же, куда и Михаил, с ужасом обнаружила, что две верхние пуговки были эротично расстёгнуты. Открывая на обозрение верх белого, ажурного лифа.

— «Ой, мамочки, этого мне ещё не хватало». Сердце, что и так колотилось в сумасшедшем ритме, забилось раненной птицей. До меня только сейчас начал доходить, смысл слов Маркуса. И я медленно покосилась на прожигающего меня взглядом Емельянова. Его глаза горели от предвкушения, чего-то приятного. Знаете, как у ребенка, перед которым разворачивают фантик с конфетой. А излишне полные губы, растянулись в похабной улыбке.

— Может для начала выпьем? — стараясь держать голос ровным, попыталась я отвлечь мужчину.

— Мне нравится ход твоих мыслей, детка, — сказав это мужчина поднялся. А я смогла облегченно выдохнуть. Направившись к встроенному в стеллаже бару, с ловкостью фокусника налил нам по стакану виски. — Чем любишь разбавлять? — поинтересовался кидая на меня быстрый взгляд.

— Я буду чистый, — прошелестела, сглатывая, подступивши к горлу ком.

Мужчина хмыкнул и резко развернувшись на каблуках, новехоньких туфлей, направился в мою сторону. Продолжая буравить взглядом.

— Любишь покрепче?

— Угу, — выдавила из себя, хватая ослабевшими пальцами, протянутый мне стакан.

— Тогда за знакомство, — отсалютовав, мужчина залпом выпил всё содержимое и даже не поморщился. Затем вопросительно уставился на меня.

Я легонько пригубила, терпкую отраву, с ярко выраженным древесным запахом и меня начало воротить пуще прежнего. Отодвинув стакан, я резко прикрыла рот ладошкой, сдерживая очередной порыв.

— Ну хватит ерничать, — недовольно пробасил мужчина. И придвинувшись в плотную, обдавая теперь уже запахом алкоголя, вкрадчиво добавил. — Я ведь могу и по плохому. Будь хорошей девочкой и для начала отсоси у меня.

И мужчина многозначительно покосился на ширинку своих брюк. А я, от страха и отвращения, совсем потеряв контроль над ситуацией, отчаянно замотала головой.

— Нет — проговорила одними губами.

— Значит по хорошему всё-таки не хочешь. Ну ничего, будет тогда по плохому. Мне так, даже больше нравится.

С этими словами, лицо Михаила перекосило в зловещей улыбке, а шея начала покрываться багровыми пятнами. И он со скоростью, не свойственной его комплекции. Начал надвигаться на меня, практически вдааливая в спинку красного дивана.

Мое тело среагировало прежде, чем мозг успел проанализировать сложившуюся ситуацию. И я рывком, сначала выплеснула содержимое стакана в глаза мужчине, от чего тот взревел, а затем каблуком врезав по тому месту, где по идее у него должны были быть яйца, ринулась за двери. Хрип вперемешку со свиным, как мне показалось визгом, затих как только я пробежала несколько метров вдоль пустынного коридора. До следующей смены оставалось примерно три часа, клуб был полупустым. Может мне и удастся незамеченной выскочить на улицу.

Но когда я уже практически добралась до спасительного выхода. Путь мне перегородило несколько охранников во главе с Палычем.

Я умоляюще взглянула на мужчину.

— Ты уже переговорила с шефом? — буравя меня взглядом, спросил начальник охраны.

— Да, и он меня отпустил.

— А что там был за шум?

— Не знаю, — взмолилась я.

— Ладно Сергей, Матвей сгоняйте проверьте наверх. А я побуду с Ариной, — скомандовал начальник охраны.

И как только парни скрылись, рывком, схватив меня под локоть потащил к пожарному выходу.

— Быстрее, если он сейчас тебя поймает, тебе не жить. Ты хоть знаешь, что натворила глупая девчонка. Разбитая бутылка это ещё цветочки, по сравнению с тем, что ты сбежала от Емельянова.

— Откуда ты знаешь, что я сбежала? — чуть притормозив, чтобы отдышаться, спросила.

— Потому что таких как ты, он так просто не выпускает. А теперь бегом.

Палыч подтолкнул меня к выходу, выталкивая на улицу. И уже перед тем как закрыть двери добавил.

— Бежать тебе нужно Арина, и желательно из города. А может и из страны. Емельянов такого не прощает, — ошарашил на последок начальник охраны.

В ушах свистел ветер, сердце выпрыгивало из груди, а ноги подкашивались от быстрого бега. Благо, домой было не далеко и я решила пробираться окольными путями, во избежании слежки. Но не успела я протянуть руку к спасительному входу в подъезд. Как почувствовала, что меня спиной припечатали к горячей мужской груди, а горло больно сжали чьи-то сильные, грубые пальцы. Я встрепенулась, а из горла вырвалось невнятное шипение.

— Куда-то торопишься Ари-ина, — услышала я над ухом знакомый голос. — Ты не пришла на встречу.

И в этот же момент, моё истерзанное последними переживаниями и страхами сознание, дало сбой. Перед глазами всё поплыло, смешивая краски и превращая звуки в один сплошной противный гул. Голова резко пошла кругом и вместо того, чтобы что-то ответить, я почувствовала, что уплываю в спасительную темноту.

Очнулась я в какой-то комнате. Чем-то похожей на гостиничный номер. Всё вокруг было аккуратно подобрано, учитывая каждую деталь интерьера, а главное чистота, до скрипа стерильная. Даже простыни на которых я лежала лицом вниз, отдавали искрящейся белизной.

«Стоп, я лежу на кровати в незнакомом мне месте», — резко подорвавшись от чего в голове сильно зашумело, я осмотрела себя. Была я в той же одежде, что и накануне. Белая рубашка и черные костюмные брюки. Только на мне не было обуви.

«Господи, где я, что со мной произошло?» Кое как сползши, я мышью прошмыгнула к окну. Стараясь по дороге ничего не смести, так как меня ещё пошатывало. И не успела я выглянуть из-за белоснежных портьер, чтоб осмотреться, как в замочной скважине послышался скрежет.

Я рысью метнулась обратно, на налёжанное место. Для правдоподобности прикрыв глаза. А в голове набатом стучало, — «Меня заперли на ключ, значит я пленница».

Я услышала как с тихим скрипом отворилась дверь и звук тяжелых шагов утопающих в мягком ворсе прикроватного ковра, вперемешку с дребезжанием посуды. Дальше всё затихло и я, полежав так ещё минут пять, решилась взглянуть, приоткрыв один лишь глаз и сразу отпрянула.

— А я знал, что ты уже пришла в себя, — весело констатировал, стоящий передо мной улыбающийся парень. На вид ему было не больше двадцати пяти. Довольно симпатичный короткострижанные темные волосы, правильные черты лица, высокий рост. Статная спортивная фигура и глаза, зелёного, я бы даже сказала болотного оттенка. В которых задорными огоньками плясали веселые искорки.

— Кто ты такой? — прохрипела. Сама пугаясь звука своего голоса.

— Меня зовут Натаниэль. Но ты можешь звать меня просто Нат. Меня приставили к тебе, как твоего личного охранника.

— Какого ещё охранника? — не поняла я.

— Личного, — как несмышленышу объяснил.

— Послушай Нат, это какая-то ошибка. Меня наверное с кем-то перепутали. Мне нужно уезжать, понимаешь, — быстро заговорила, пытаясь достучаться до парня.

— Вряд-ли шеф тебя куда-нибудь отпустит, — почесав затылок, ответил парень.

— Емельянов? — с ужасом переспросила.

— Да нет, какой ещё Емельянов, Корецкий.

И тут до меня дошло. И тот голос, что я услышала перед тем как потерять сознание. Я ведь так и не пошла на встречу с ним. Мамочки, это означает что я так или иначе согласилась на его условия. Стать его игрушкой, бесправной рабой, куклой в руках кукловода. Меня окатило холодной волной отчаянья и безысходности.

— Нат, — я подорвавшись с кровати, вцепилась в ворот его рубашки. — Мне нужно с ним срочно поговорить, всё не так как он подумал. У меня есть деньги, почти вся сумма. Просто меня задержали, я и не думала игнорировать нашу договоренность. Так вышло понимаешь, я должна ему всё объяснить, — голос уже срывался на всхлипы.

Парень медленно отодрал мои побелевшие пальцы от ворота своей рубашки. И надавил мне на плечи, заставляя заново сесть на кровать.

— Послушай, как я могу к тебе обращаться?

— Арина.

— Хорошо. Арина, у тебя будет возможность поговорить с шефом. В любом случае он не зверь. Я не совсем понимаю о какой договоренности ты ведёшь речь. Но сейчас тебе лучше успокоится и поесть. Вид у тебя истощенный.

Я согласно закивала головой.

Враз взгляд у парня поменялся и он из веселого и беззаботно, превратился в прожженного жизнью мужчину.

— И ещё Арина, ты конечно девушка симпатичная и всё такое. Но в первую очередь я работаю на своего хозяина. И никакими бабскими уловками меня не проймёшь.

Я недоуменно покосилась на возвышающегося надомной парня. Его взгляд красноречиво прошелся по моей груди. Я опустила глаза, и… о Божички, рубашка была почти на распашку, а сквозь ажурный лиф, просвечивались розоватые соски. Я быстро запахнула полы рубашки. Чувствуя как щеки налились румянцем, от смущения.

— Прости пожалуйста, — тихо проговорила, опуская ресницы.

— Тебе незачем извиняться Арина. Но впредь будь поосторожнее, не все такие выдержанные как я. Пусть даже, если ты пока, не прикасаемая.

— Что это означает? — вскинула я на него полные ужаса взгляд.

— Поешь Арина, вечером вернусь чтобы забрать посуду.

Спокойной ответил парень скрываясь за дверью и оставляя меня на едине со своими мыслями. Оставалось только гадать, что было бы хуже. Быть изнасилованной жирным извращенцем или стать трофеем для богатенького игромана. Ведь мне до конца так и не объяснили какую роль мне придётся исполнять? Или в качестве кого Корецкий приобрел себе живую игрушку? И что значит — пока не прикасаемая?

Мысли ворохом крутились в голове и из всего из этого, можно было сделать лишь один, очень не утешительный вывод. Арина, ты попала, и конкретно так. Можно сказать из огня да в полымя.