Судьба

Мягкая улыбка Анджелы говорит о том, что она одобряет эту историю.

— Что за магазин у твоей мамы?

— Ты будешь смеяться.

— Я не буду.

— Держу пари, что будешь.

— Я принимаю это пари, — говорит она с вызовом в глазах. — Если я выиграю, я выберу, что мы будем делать сегодня.

— А если я выиграю?

— Тогда выбирай ты.

Я поднимаю бровь. Она ни за что не выиграет этот поединок. Я люблю маму до смерти, но она не обычная. Повзрослев, я принял ее взгляд на жизнь как факт, но слишком часто люди видят в ней шутку. Кульминационный момент. Клише. У меня, маленького, было немало проблем, защищая ее, пока она не усадила меня, чтобы объяснить, что ее не волнует, что люди думают о ней, и я тоже не должен.

Я пытался взглянуть на это с такой точки зрения, но моя защитная полоса слишком глубока.

— Мама владеет магазином под названием Woo-woo Wildrose. Он сосредоточен на эфирных маслах, целебных кристаллах, позитивности и духовности. — Краем глаза я наблюдаю за реакцией Анджелы.

Ее глаза расширяются, и она поджимает губы, но в них нет и намека на смех.

— Я должна признать, что это не то, чего я ожидала от кого-то вроде тебя.

Я хмурюсь, замедляя шаг, чтобы дать пожилой паре больше времени на пешеходном переходе. Они останавливаются, чтобы помахать и Анджела отвечает тем же жестом, ее глаза сверкают, как у истинного романтика, когда она берет их сцепленные руки.

— От кого-то вроде меня?

— Ты не совсем свободный, нежный дух с украшениями и длинными волосами. И ты сказал мне, что мой взгляд на счастье звучит как мотивационное настенное искусство, а не как очень хороший совет, которым оно является.

Я ворчу в ответ, потому что ненавижу, когда меня судят. Она не знает меня достаточно хорошо, чтобы решить, кто я такой.

— О, да ладно, Гарретт. — Анджела с раздраженным вздохом толкает меня в плечо. — Я здесь достаточно долго, чтобы знать, что этот хмурый взгляд и пульсирующая челюстная мышца прямо здесь означают, что мне удалось тебя разозлить.

— Я не раздражен.

— И я на это не куплюсь.

— Ты не знаешь, спокойный я или нет.

— Прости, но посмотри на себя. — Анджела ерзает на своем сиденье, когда мы сворачиваем с главной. — Ты носишь брюки на пляж. Это говорит тебе, как о свободном духе?

Я издаю смешок, бросая взгляд в ее сторону.

— На мне то, что я упаковал с собой. Как и ты.

— Прекрасно. — Она вскидывает руки. — Я беру свои слова обратно. Ты самый спокойный человек, которого я когда-либо встречала. А сейчас о том пари, которое я выиграла. Этот день мой, Дурачок.

Анджела выглядит такой гордой собой, что я уступаю без боя.

Почти.

— Дурачок? Ты действительно только что назвала меня Дурачок? — Я крепче сжимаю руль, чтобы остановиться себя от того, что положил руку ей на колено.

— Да, сэр, я это сделала. Есть проблемы с этим? Дурачок?

— Это что-нибудь изменит, если я скажу да?

— Ты знаешь, что это не изменит ничего.

— Я так и думал. — Я закатываю глаза и качаю головой. — Что первое на повестке дня?

Анжела прикусывает нижнюю губу. Ее глаза отворачиваются, когда она думает, затем она поворачивается ко мне со злой усмешкой.

— Ты когда-нибудь был в буги-бординге?

Я морщусь.

— Нет, с тех пор, как я был ребенком.

— Видишь! То же самое! Это то, что мы собираемся сделать сегодня.

Буги-бординг. Она, должно быть, шутит. Верно?

— Мы здесь, ведем переговоры о многомиллионной сделке, а ты хочешь поиграть в океане на кусочках пенополистирола.

— О нет. Мы в пузыре времени, помнишь? Ты просто мужчина, а я просто женщина, и мы пытаемся решить, нравится ли нам вообще быть вместе. Что может быть лучше для этого, чем играть в океане?

Я смеюсь над абсурдностью этой идеи.

— Я не совсем одет для этого.

— Мы проезжали мимо магазина. — Она поворачивается, указывая нам за спину. — Вот что заставило меня задуматься об этом. Мы купим несколько дешевых костюмов. Возьмем доски для буги-вуги. Пойдем на пляж.

Черт.

Анджела выиграла пари честно и справедливо, но это не значит, что мне это должно нравиться. Я сжимаю челюсть и ищу место, где можно развернуться.

— Не смотри так расстроенно, капитан Сварливые Штаны. Это твой шанс доказать, насколько ты свободен и спокоен. В качестве бонуса, держу пари, твоя сестра никогда не поверит, как тебе было весело, когда ты ей расскажешь.

Я паркуюсь, и мы направляемся в магазин. Анджела направляется прямиком к плавкам, и я следую за ней, качаю головой. Она гудит от возбуждения, улыбается так, словно завоевала весь мир. Это мило, в «просто освобожден из психушки» вроде как.

— Женское отделение вон там. — Я указываю на манекены в бикини, выстроившиеся сзади у стены.

— Правильно. Но если я позволю тебе выбрать, что тебе надеть, у тебя получится что-нибудь скучное, вроде этого. — Она перебирает вешалки и останавливается на простых черных плавках.

— Может быть, ты знаешь меня лучше, чем я думал. — Я тянусь к ним, и она отдергивает их. — Это идеально. Отдай их мне.

— Но что в этом забавного? — Анджела выгибает бровь и продолжает поиски, пока не находит светло-голубую пару, покрытую ярко-желтыми резиновыми уточками. — Вот эти. Это весело.

— Это смешно.

— Я рад, что ты согласен.

Я складываю руки на груди.

— Я не буду это носить.

— Ты отказываешься от нашего соглашения? — Она прикладывает руку к груди. — Гаррет. Я в шоке.

— Прекрасно. — Я хватаю одежду. — И для протокола, это единственное, что шокирует во всей этой ситуации.

— Не волнуйся. Я планирую присоединиться к веселью. — С этими словами Анджела направляется к задней части, чтобы покопаться в бикини. Пятнадцать минут спустя мы выходим из магазина с новыми купальниками, досками для буги-вуги и сумкой, полной солнцезащитного крема, полотенец и шлепанцев. Найдя пляж с кабинками для переодевания, она радостно вручает мне мою сумку с плавками внутри и убегает переодеваться.

Я пристально смотрю на вещи. Я буду играть в ее игру. На данный момент.

Но только потому, что позже она будет играть в мою игру.