Судьба

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Гарретт

Мы не заказываем обслуживание в номер. Вместо этого мы проводим ночь в объятиях друг друга, разговаривая, целуясь, лаская. В какой-то момент мы засыпаем, потому что я просыпаюсь от солнечного света, проникающего сквозь тонкую щель в плотных шторах. Анджела свернулась калачиком на боку, ее волосы веером разметались по подушке позади нее. Я целую ее в плечо, прежде чем сесть, мои босые ноги касаются дешевого ковра, когда я опираюсь локтями на колени и опускаю голову на руки.

Прошлой ночью…

Это меняет все.

Или, может быть, это вообще ничего не меняет, потому что через несколько часов она летит домой в Кейз, пока я сажусь на самолет в Wildrose Landing. Не имеет значения, находится ли она в моей системе, вне моей системы или плод моего воображения…

Это не сработает.

Предполагаю, что я хочу, чтобы это сработало в первую очередь. Но я не… Я не любитель отношений. Слишком многое поставлено на карту, особенно когда люди так хорошо подводят всех остальных.

Анжела сдвигается, со вздохом переворачивается на спину, вскидывает руку над головой, когда ее лицо поворачивается в мою сторону.

Ее голубые глаза приоткрываются, и кривая, сонная улыбка снова закрывает их.

— Ты смотришь, как я сплю?

— У тебя с этим проблемы? — Я закидываю ноги обратно на кровать и вытягиваюсь рядом с ней.

— Да. Я думаю, что да. — Ее глаза открываются, а улыбка становится шире. — Это жутко.

— То есть, узнать, что я мастурбирую, думая о тебе в душе до того, как мы познакомились, это нормально, но я смотрю на тебя, пока ты спишь, после того, как мы провели несколько очень интимных часов вместе, это проблема. — Я склоняю голову. — Мне кажется? Или это странно?

— Тебе определенно кажется.

Она смеется и возвращается в мои объятия. Ее голова на моей груди, мои пальцы в ее волосах.

— Давай останемся здесь на весь день. Нам даже не нужно одеваться. — Я притягиваю ее ближе. — Я действительно, никогда, не заказывал обслуживание в номер.

— Не слишком ли рано для клубники и шампанского?

— Для клубники и шампанского никогда не бывает слишком рано.

В тот момент, когда мы выйдем из этой комнаты, между нами будет все кончено. Это непозволительно. Наши жизни слишком сложились. Слишком полны. Моя голова знает, что пришло время остановиться, пока все не стало еще сложнее, чем есть, но мое тело…

Моему телу нравится, когда ее груди прижаты ко мне, ее нога перекинута через мою, ее нежная кожа танцует вдоль моей жесткой кожи.

— Что, если я скажу, что хочу немного этого…? — Анджела скользит рукой вверх по моему бедру, проводя ногтями по коже, затем обхватывает своими нежными пальцами мой набухающий член. Ее глаза загораются. — Похоже, я не единственная, кому нравится эта идея.

Я приподнимаюсь на локте и обхватываю ее щеку, запуская пальцы в ее волосы, чтобы привлечь ее к поцелую.

— Мне это не просто нравится, — говорю я, мои губы касаются ее губ. — Я большой, блядь, фанат.

— А я большой фанат траха, — отвечает она, проводя рукой по моему члену. — Я не знаю, почему мы все еще говорим об этом. Давай приступим к делу, Дурачок.

Одним быстрым движением я наваливаюсь на нее сверху, мои руки по обе стороны от ее головы, когда я устраиваюсь между ее бедер.

— Теперь полегче, мой Ангел. Я тот, кто отдает здесь приказы.

Пока Анджела в душе, я звоню в службу обслуживания номеров, чтобы заказать блюдо со свежими фруктами и бутылку просекко — они не предлагают шампанское. Я на сто процентов буду кормить эту женщину фруктами с рук, просто чтобы увидеть ее улыбку. Я подумываю о том, чтобы прыгнуть с ней в душ, но вместо этого натягиваю штаны. В конце концов, до нашего выезда отсюда всего несколько часов.

Мой телефон вибрирует от сообщения, и я беру его с тумбочки, ухмыляясь, как гребаный идиот. Что это говорит об Анджеле, потому что, я так чертовски много улыбаюсь? Там говорится, что она волшебница, вот что. Мама сказала бы мне принять это чувство и смириться с ним. Что это знак, что я, наконец, на своем пути. И я в таком хорошем настроении, что, возможно, даже поверю ей.

Моя улыбка исчезает, когда я вижу, от кого это сообщение. Будущая миссис Купер. Я забыл про Мелинду после того, как все пошло не так, я не менял ее контактную информацию.

Болезненное чувство любопытства заставляет меня щелкнуть по тексту. Я знаю лучше. Там меня не ждет ничего хорошего. Совсем ничего. Мелинда ядовитая, жадная, эгоистичная, и если она пишет мне, она это делает с выгодой для себя.

Я усмехаюсь и читаю текст три раза, моя челюсть сжимается с каждым прочтением. Мои руки сжимаются. Моя брови хмурятся.

Она не имеет права говорить, что я не создан для обязательств. Когда-то давно, я был «навсегда» парень, и это не сработало хорошо для меня. Вообще.

Так что с тех пор я занимаюсь отвлекающими факторами.

Это сознательный выбор. Но я не так устроен.

Хотя Мелинда не знает, кто я и через что я прошел, поэтому то, что она пришла к этому заключению, не должно меня злить.

Так почему же я готов пробить стену?

Душ выключается, и я бросаю телефон на кровать рядом с собой. Это причина злиться? Это дерьмо, окружающее Мелинду. Дешевизна, которую она привносит во все. Я злюсь на себя за то, что не понял этого раньше. Это единственное, что имеет смысл. Хотя, поскольку Анджела напевает себе под нос в ванной, есть часть меня, которая не убеждена. Что-то еще лежит в основе растущего во мне гнева.

Стук в дверь и крик:

— Обслуживание номеров! — прерывает мои мысли. Я встаю, хватаю рубашку из сумки и натягиваю ее через голову, прежде чем открыть дверь. Парень едва смотрит на меня, пока я не даю ему чаевые, и даже тогда он оценивает меня, не выражая благодарности. Люди и их жадность. Я, блядь, не могу этого вынести. Глубоко вдыхая и медленно выдыхая, я решаю не сосредотачиваться на Мелинде или печальном состоянии человечества.

Если у меня будет всего несколько часов с Анджелой, я буду наслаждаться ими.

Когда она выходит из ванной, я жду ее в постели с тарелкой фруктов передо мной и бокалом просекко в одной руке, в то время как я подзываю ее другой.

— Ты этого не сделал, — говорит она, и улыбка преображает ее лицо.

— Можешь поспорить на свою сладкую задницу, что я это сделал. — Я провожу любящей рукой по матрасу. — Теперь иди сюда и позволь мне поиграй с этим ртом.