Судьба

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Гарретт

Кэтрин Хаттон, возможно, самый подкованный в бизнесе человек на планете. Может быть, она предложила мне провести день, отдыхая в ее отеле, по доброте душевной, но она знала, что мой опыт повлияет на мое представление об этом месте. После дня, проведенного за едой, приготовленной из местных продуктов и сбалансированной по питательным веществам, а затем за массажем Рейки на пляже, наблюдая, как над водой собирается шторм, я более чем когда-либо полон решимости обеспечить их успех.

Я чувствую себя хорошо. Легко. Расслабился. Больше похож на себя, чем с тех пор, как я нашел Элизабет с…

Я провожу рукой по волосам, глядя на нелепые резиновые плавки с уточками, которые я купил с Анджелой. Смех прогоняет прочь ужасные воспоминания. Гребаные резиновые утята.

Чарли упала бы, если бы увидела меня в такой одежде.

Она бы упала, просто зная, что я позволил себе показаться в таком.

Но здесь? По какой-то причине это не имеет значения.

Все в отеле кажутся милыми. Подлинными. Маленькие копии моего Ангела. Гости. Сотрудники. Никого не волнует, сколько у меня денег или сколько чаевых я могу им дать. Они, кажется, искренне заинтересованы в моем благополучии. Наслаждаюсь ли я едой? Массаж? Свежий воздух? Они смеются вместе со мной над моими резиновыми плавками вместо того, чтобы осуждать меня за то, что они дешевые и безвкусные.

Впервые за долгое время у меня появилась надежда на мир в целом.

Просто осколок.

Проблеск.

Но он есть.

Это что-то значит. Черт, пять часов в отеле «Хаттон» сделали для меня больше, чем сколько лет терапии? Хотя, возможно, Анджела запустила процесс, который привел к тому, что я почувствовал себя настоящим Гарреттом Купером, а не холодным и безразличным придурком, который оккупировал мое тело.

Она хороша для меня. С ней мне лучше. И я не могу поверить, что я даже не поговорил с ней сегодня, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее, прикоснуться к ней.

— Извините. — Я поднимаю руку, чтобы привлечь внимание проходящего мимо сотрудника. — Который час? Я оставил мой телефон в моей комнате.

— Уже три часа, сэр. — Мужчина сцепляет руки за спиной, когда порыв ветра колышет его тонкие волосы. — Есть ли что-нибудь, что я могу вам принести? Может быть, освежишь ваш напиток?

— Я в порядке. Спасибо.

Два часа. Всего два жалких часа до встречи с Хаттонами. Мы будем делать свое дело, есть какой-нибудь ужин, а потом Анджела будет в моем распоряжении. Мне скоро придется оставить Кейз, и это будет отстой, но мы всего лишь в полете от того, чтобы снова увидеть друг друга. Когда твои банковские счета выглядят как мои, кого это, черт возьми, волнует?

Я качаю головой.

Мне не все равно. Я не хочу быть в штате, вдали от Анджелы. Я не хочу садиться в самолет, чтобы увидеть ее.

Я хочу, чтобы она была в моей постели. В моих руках. Все время.

Посмотрите на это. Я потерял свой Дзен.

Низкий раскат грома подтверждает то, что я уже знаю. Пришло время зайти внутрь перед бурей.

Я встаю и иду, прежде чем понимаю, куда иду, мои шлепанцы в одной руке, в то время как мои ноги скользят и скользят по пляжу. Я стряхиваю песок, поднимаясь на задний дворик отеля, затем надеваю сандалии и захожу внутрь.

От знакомого смеха у меня сводит зубы. Мои кулаки сжимаются. Молния освещает небу путь, адреналин зажигает мое тело. Зазубренная вспышка. Прилив энергии.

Я сворачиваю за угол, и вот он.

Джордан, блядь, Клемент. Стоял слишком близко к Анджеле. Его рука на ее руке. Ее улыбка такая милая в то время как он преступник, и я не могу выносить то, как он смотрит на нее. На ней красные туфли на каблуках, накрашена губная помада. Я знаю, что они для меня, но он единственный, кто наслаждается ими. Ее волосы растрепаны, а глаза загораются, когда она видит меня, но тут же замирают, когда она понимает выражение моего лица.

— Какого черта ты здесь делаешь? — Я рычу на мудака, который не перестает пялиться на моего Ангела.

Джордан поворачивается с ухмылкой, его ответ умирает на его губах, когда он сканирует мое тело и возвращается к моему лицу.

— Что, черт возьми, на тебе надето? — Он фыркает от смеха. — Это та сторона Гаррета Купера, о существовании которой я и не подозревал. Это… — Он качает головой, все еще смеясь, и поворачивается к Анджеле, как будто она понимает шутку. — Это бесценно, не так ли?

Джордан одет безупречно, как обычно. Его рубашка накрахмаленная, дорогая. Его брюки отутюжены, подол сидит на нужной высоте, чтобы показать туфли, которые стоили месячного дохода моего отца. Его светлые волосы падают на глаза, и он встряхивает ими. Ублюдок тратит целое состояние на продукты и стилистов и клянется, что это его секретное оружие в отношении женщин.

Они никогда не предвидят, что ты придешь, когда у тебя великолепные волосы.

Я смеялся, когда он это говорил.

Пристальный взгляд Анджелы перебегает с Джордана на меня.

— Мне нравятся его шорты. Утята — это весело.

Ее голос сладкий. Умиротворяющий. Как будто она может вернуть нас в нужное русло, просто улыбнувшись и сказав вежливые слова.

Если бы она только знала.

— Почему ты здесь, Джордан?

— По той же причине, что и ты. — Его взгляд скользит к груди Анджелы и обратно.

Как будто он знает. Как будто он знает, и он делает это нарочно, и я встаю между ними.

— Брэнсон дал мне сорок восемь часов, и, насколько я знаю, осталось двадцать четыре, чтобы заключить сделку.

Джордан морщится.

— Ой, видишь ли. Вот тут ты ошибаешься. После того, как вы двое немного поболтали, мы с ним сошлись во мнениях, просмотрели проекты контрактов, и ты знаешь, — он поворачивается к Анджеле, его ухмылка становится хищной, — все кажется немного… не так.

— Не так. — Моя челюсть выдавливает это слово. Раскаты грома.

— Да. Не так. — Его глаза встречаются с моими. Вызов. — Он послал меня сюда, чтобы все проверить. Конечно, я заверил его, что у Гарретта Купера все будет под контролем, но… — глубокий вздох и легкое пожатие плечами — он настоял на своем.

Я подозрительно выгибаю бровь, когда Джордан продолжает.

— Я не думал, что это возможно, но Брэнсон был прав. Что я нахожу, кроме тебя, бездельничающего у бассейна, посреди тропического шторма, в дешевых плавках. — Его взгляд опускается на пол, и он проводит рукой по задней части шеи. — Послушай, я знаю, что ты был не в своей тарелке с тех пор, как Элизабет…

— Не надо.

Джордану не позволено выглядеть так, будто он скучает по ней. Ему не позволено притворяться, что ему не все равно. Он не заслужил право смотреть на меня так, будто ему жаль.

Он поднимает взгляд, его темные глаза холодны. Без эмоций.

— Ты был не в своей тарелке с тех пор, как Элизабет погибла, — заканчивает он без намека на раскаяние. — И у меня тоже разбито сердце из-за этого…

— Ни один гребаный слог о ней не выйдет из твоего рта. — Я сжимаю кулаки, мою челюсть, мое все тело. — Никогда. — Я рычу это слово.

Угроза.

Нет.

Обещание.

Анджела делает шаг вперед, вставая между нами с нервной улыбкой.

— Почему бы нам не перенести этот разговор в офис? — Она кладет одну руку на мою руку, а другую на его. — Там, где все более приватно.

Взгляд Джордана начинается с ее лица и ласкает ее тело, прежде чем случайная улыбка говорит, что это совершенно разумно.

Вот и все.

Это, блядь, все. Весь гнев, который я хоронил, повторял мантры и позволял пожирать себя, вырывается из моего живота в мои кулаки. Мне нужно ударить парня.

Он заслуживает того, чтобы его ударили.

Он должен был быть моим лучшим гребаным другом, а теперь он просто злобный мудак, и если он посмотрит на Анджелу, как на кусок мяса, еще раз…

— Я не могу быть здесь. — Я меряю шагами вестибюль, глядя на парочку, после того, как они перестали притворяться, что не подслушивают. Я возвращаюсь к Анжеле и сердито тычу пальцем в грудь Джордана. — Не с ним. Не без того, чтобы не устроить сцену.

— Гарретт. — Он произносит мое имя, как будто ему жаль меня. — Тебе не кажется, что нам пора оставить это в прошлом?

Его взгляд устремляется на Анджелу, и я смотрю ему в лицо. Нос к носу, блядь. Его дыхание прерывается. Его глаза расширяются. Он получит это заслуженно, и он это знает.

Он это знает.

— Гарретт! — Анджела кладет руку мне на плечо, и я стряхиваю ее.

Она ахает. Делает шаг назад.

Я сжимаю зубы и качаю головой.

— Я должен идти… Я не могу…

Ее каблуки щелкают за мной, когда я направляюсь к выходу. Я выхожу на улицу. Влажность бьет мне в лицо. В небо черное и кипящее. Я останавливаюсь, рыча, когда Анжела догоняет меня.

— Гарретт. Поговори со мной. Пожалуйста. Что происходит?

Я не могу. Я в нескольких секундах от того, чтобы сойти с ума, и она не может видеть меня таким. Мне нужно выбраться отсюда. Сейчас. Десять минут назад. Две недели назад.

— У меня нет машины, — рычу я. — И я ношу эти дурацкие плавки и шлепанцы.

Ее глаза встречаются с моими, и я готовлюсь к шквалу вопросов, на которые не хочу отвечать. Вместо этого она кивает.

— Возьми какую-нибудь одежду. Я отвезу тебя к себе домой.