Огонь и лёд

–Но…

–Я сказал, я первый! – повторил Семён, бросив на неё такой взгляд, от которого многие начинали от страха пятиться назад.

Ника снова ощутила этот жуткий нервозный спазм внизу живота, когда фигура Семёна начала стремительно спускаться вниз по лестнице. Его поглощал мрак, и девушка видела лишь светлую макушку и мягкий свет фонаря, мелькающего в темноте. Достав из кармана свой телефон, девушка так же поспешила включить фонарик и спуститься вслед за ним.

В подвале веяло затхлым запахом сырости, гнили и ещё чем-то жутко не приятным. Словно десятки мёртвых крыс валялись у них прямо под ногами. Ника тут же зажала нос одной рукой, а второй, крепче сжав телефон с включённым фонариком, осветила землю у себя под ногами и стены, осматриваясь. Семён стоял не подоплёку, делая тоже самое, что и она.

Под ногами была сырая земля, а стены вокруг были каменными, мрачными, местами поросшие мхом. Ника робко огляделась по сторонам. Уверенность с каждой секундой скоротечно покидала её тело. Семён выглядел взволновано, хоть и старался не показывать этого. Тошнотворный запах непонятной вони наполнял собой их легкие с каждой проведенной здесь секундой все сильней. В какой-то момент Нике показалось, что они спустились в склеп.

Семён осветил один из тёмных углов подвала. Там лежали непонятные мешки с удобрениями, старые ящики, наполненные выпачканными в грязь садовыми перчатками, огромными резиновыми сапогами, старыми садовыми инструментами. Ника подняла взгляд вверх, освещая стену почти до самого потолка. Там везде висела омерзительная паутина, которая, вероятно, годами скапливалась здесь. Ника наморщилась, замечая огромного паука в углу. Сделав два шага назад, она чуть не упала, споткнувшись обо что-то на полу. Семён тут же провёл фонариком по направлению в её сторону. На полу лежал перевернутый стул. Она отметила странность в том, что все вещи, лежавшие здесь, были покрыты огромным слоем пыли и выглядели старыми, а вот стул нет. Он был деревянным. Здесь достаточно сыро, а его ножки оставались целыми, не поврежденными от влаги и даже не поросшими паутиной, словно его совсем недавно кто-то тут оставил.

–Это помещение раньше использовалось нашим садовником,– подытожил Семён, – Всё, давай выбираться отсюда…

–Подожди! – оборвала его Ника, проходя дальше вглубь омерзительного подвала. Пока она не нашла здесь ничего ужасного, скорее таким его делал лишь запах. Но здравый рассудок, который одновременно умолял Нику немедленно отсюда уйти, и одновременно напоминал, что у любого запаха должна быть своя природа появления.

–Лаврова!– окликнул её парень, но она не обернулась.

Она уже освещала фонарем противоположную стену. Там что-то лежало, но пока Ника не могла понять что. Её сапог снова обо что-то зацепился на полу. Ника опустила взгляд, это была верёвка. Ника нахмурилась, отряхивая ногу, и снова направила свет на стену, подходя к тому, что там было накидано в упор.

На земле валялась целая куча пустых мешков и целлофановых клеенок. Ника остановилась прямо напротив этого безобразного зрелища и готова была поклясться, что в этом углу запах стал ещё насыщеннее.

Делая шаг в сторону, чтобы рассмотреть по внимательнее дальний правый угол, она снова зацепила что-то ногой. Выругавшись себе под нос, она, как и прежде, опустила голову вниз, и в следующую секунду чудовищный, душераздирающий крик отразился от стен подвала, вырвавшись из груди девушки.

На земле под кучей мешков виднелась чья-то тонкая посиневшая рука.