Поразительная память. Тайны, секреты, факты. Руководство для улучшения работы мозга

Коллективная память

Общие воспоминания, относящиеся более чем к двум людям, оформляются в виде коллективных воспоминаний (например, об 11 сентября 2001 года). Коллективные воспоминания, как и личные, подвержены изменению и амнезии. Пределы нашей коллективной памяти обусловлены ограниченностью нашего коллективного опыта, наших истолкований и нашего воображения. Само собой, мы не можем помнить того, с чем лично не встречались. И совершенно понятно, что мы не могли пережить события, произошедшие до нашего рождения или прежде, чем наш головной мозг развился до той степени, когда он стал способен формировать и сохранять воспоминания. В этих случаях для формирования коллективной памяти мы полагаемся на исторические документы, фотографии, видеозаписи и кинофильмы.

Но я думаю, к этому моменту вы уже поняли, что воспоминания отличаются от видеозаписи и фотографии и даже от того, что написано в исторических свидетельствах. А потому многие коллективные воспоминания (и особенно те, которые основаны на фото-, видео– и киноматериалах), подвержены ошибкам. Но даже при этом мы можем еще больше исказить нашу память о прошлом, если начнем ошибочно приписывать сегодняшние культурные установки и ценности людям, жившим во времена, когда господствовал совершенно иной уклад жизни.

Наша культура сегодня во многом опирается на систему взглядов, известную как презентизм (presentism) – стремление толковать и оценивать события и деяния людей в прошлом сквозь призму сегодняшнего дня, с позиций современных ценностей и представлений. Презентизм, как и амнезия будущего, сопровождается неспособностью в полной мере осознавать, каким множеством путей наши сегодняшние установки и убеждения могут привести к неверным суждениям о прошлом.

Писатель Гор Видал десятилетия тому назад с презрительной иронией предположил, что все мы живем в «Соединенных Штатах Амнезии». Хотя он, по-видимому, слегка впал в крайность, все же это его суждение заставляет задуматься: почему мы так уверены, что на самом деле происходило в прошлом, если учесть нашу склонность проецировать на людей, живших столетие или более тому назад, те же самые чувства и мысли, которые владеют нами сегодня? Это один из самых важных вопросов, связанных с памятью о прошлом, который в настоящее время пытается решить наша страна.

Еще один, связанный с этим, и крайне больной вопрос: как мы будем реагировать на будущие пандемии. Извлечем ли мы какой-то урок из беспрецедентного кризиса здравоохранения или просто выбросим его из головы – сотрем из памяти наши личные и коллективные воспоминания, когда непосредственная опасность минует? Эрик Лэндер, советник по науке президента Байдена, писал в «Вашингтон Пост»: «Вакцины против коронавируса могут остановить нынешнюю пандемию, если достаточное число людей решит защитить себя и своих близких, пройдя вакцинацию. Но в последующие годы мы по-прежнему будем нуждаться в защите от побочного эффекта пандемии: коллективной амнезии».

Правительство, а также социальные сети вносят свою щедрую лепту в эту коллективную амнезию, предоставляя нам ложную информацию, способную не только исказить наше нынешнее восприятие, но и привести к формированию в наших умах ложных воспоминаний. «Мы живем в обществе выставления всего напоказ, которое снабжает правительство нашими персональными данными и дает IT-компаниям право использовать их иными бесчисленными способами – и, по большей части, мы сами выставляем себя напоказ, совершенно осознанно, добровольно и со всей своей страстью и к собственному удовольствию», – пишет Бернар Харкур (Bernard Harcourt), автор книги Exposed: Desire and Disobedience in the Digital Age («Выставленные напоказ: желание и неповиновение в цифровую эпоху»).

Также не стоит уповать на то, что общество постоянного наблюдения, растущее как на дрожжах вокруг нас, способно каким-то образом уменьшить искажение наших коллективных воспоминаний. Некоторые из его проявлений – во благо, другие – во вред, а с иными еще предстоит разобраться. Но никто не станет возражать, что техника слежения и сопровождения во всем своем диапазоне, от камер видеонаблюдения до смартфонов, останется в нашем социуме навсегда.

Мы являемся свидетелями чего-то прежде невиданного и неслыханного в истории человечества: общественное поведение и поступки каждого являются объектом постоянного и навязчивого наблюдения со стороны как государства, так и частных лиц. В результате мы уже привыкли воспринимать события и людей вокруг нас посредством видеоматериалов. Вот лишь один пример: все чаще и чаще суды выносят судебные решения, полагаясь главным образом на видеосвидетельства. В итоге мы все более склонны принимать в качестве правового основания записи с камер видеонаблюдения.

Просто задумайтесь на минуту о технических вмешательствах в вашу жизнь, с которыми вы можете сталкиваться ежедневно. Сюда относятся распознаватели номерных знаков и камеры видеофиксации, когда вы движетесь по шоссе; определение вашего местоположения через спутники GPS при помощи установленного в смартфоны Google-приложения, Bluetooth-маячки и сигнализация системы Wi-Fi; регистрация мгновенного обмена впечатлениями в социальных сетях; видеозахват в социальных сетях Twitter, Tik-Tok и Parler; местоположения и метаданные GPS, загружаемые в телекоммуникационные сети AT&T, T-Mobile и Verizon; Geofence-ордеры на определение местоположения всех мобильных устройств в пределах периметра данной геозоны; технология распознавания лиц, скоррелированная с профилем веб-сайта местных услуг Yelp; информация по аккаунту Apple iCloud; различные устройства, как у израильской компании цифровой разведки Cellebrite, способные взламывать и копировать содержание мобильных телефонов; и т. д. и т. п.

Конечно, маловероятно, что каждый из нас станет объектом всего этого спектра технологического наблюдения, но все же потенциально такая возможность всегда присутствует. Хотя одно изображение и может стоить «тысячи слов», оно также способно приводить к прискорбным искажениям. Как и в моем опыте с попугаем на балконе, изображение может быть изменено таким образом, что станет «сплошь фальсификацией», изображая нас в ситуациях, никогда не имевших места. Поскольку наши воспоминания весьма непрочны, они могут претерпевать изменения под влиянием технических устройств и других людей.

Как только мы начинаем считать, что любая фиксация техническими средствами безупречно запечатлевает прошлое, эти свидетельства получают возможность влиять на наши воспоминания. Перед нами стоит крайне сложная задача «отделить зерна от плевел», то есть отличить то, что действительно произошло (и помнить это), от только все запутывающих «объяснений» и «толкований», возникающих на почве широкого использования технических средств и нашей склонности к презентизму.