Поразительная память. Тайны, секреты, факты. Руководство для улучшения работы мозга

Войны за историческую память

Историческая память – это способы, какими люди фиксируют, передают из поколения в поколение, а затем воссоздают события прошлого. Ее также называют коллективная память (collective memory) и социальная память (social memory). Историческая память нашего общего прошлого столь же изменчива и неустойчива, как и наши личные воспоминания, особенно когда в нее вносятся изменения в ответ на текущие общественно-политические ситуации. В результате возникает то, что психологи и историки называют войнами за историческую память (memory wars).

Вот, к примеру, я пишу это предложение 6 сентября 2021 года, за пять дней до двадцатой годовщины 11 сентября 2001 года. То, что мы помним об этом трагическом дне, в огромной степени зависит от нашего возраста и местонахождения в тот момент, когда мы узнали о самолетах, врезающихся в башни Международного торгового центра.

Если мы были слишком молоды, наша коллективная память подобна всего лишь некой туманной дымке и в основном включает в себя то, что мы слышали от людей старшего поколения. Но даже в среде людей, которые в то время уже были зрелыми, коллективная память обильно подпитывается их сегодняшними мыслями и чувствами, особенно в свете наших двадцатилетних операций возмездия против Талибана в Афганистане. То, что в 2001 году представлялось должным – и действительно необходимым – ответом на самое ужасное в истории нападение на нашу страну, сегодня в некоторых кругах ставится под сомнение, которое только усиливается после нашего окончательного поспешного вывода войск.

В 2002 году, согласно опросу общественного мнения, проведенному совместно газетой «Вашингтон пост» и каналом ABC News, 55 процентов американцев считали, что в ответ на 11 сентября 2001 года страна изменилась к лучшему. Десятью годами позже, в 2011-м, мы резко разошлись по этому вопросу. Сегодня примерно половина населения США (46 процентов) убеждены, что события 11 сентября изменили нашу страну к худшему, тогда как лишь 33 процента говорят, что после этой даты страна изменилась к лучшему. Некоторые комментаторы пытаются дать объяснение этому изменению нашей исторической памяти, как это делает, например, Джеймс Поневозик (James Poniewozik), ведущий рубрики в «Нью-Йорк таймс»: «Эти нападения повлекли за собой цепь новых событий и перемен – затяжные военные конфликты, подозрительность и расизм в собственной стране, утрата веры в государственные учреждения – и все это было использовано различными политиканами в целях подрыва демократии, в результате чего осуществилась идея Усамы Бен Ладена расколоть и ослабить Америку».

Карлос Лозада (Carlos Lozada), ведущий редактор «Вашингтон пост», идет еще дальше в своей статье «9/11 было испытанием. Мы его не прошли»: «Вместо того, чтобы поднять на щит высшие ценности нации, ответ властей на 9/11 дал зеленую улицу некоторым из ее худших качеств, таких как: притворство, жестокость, заносчивость, невежество, прожектерство, произвол и безответственность», – пишет он.

Серж Шмеманн (Serge Schmemann), журналист, написавший в 2001 году передовую статью об 11 сентября для «Нью-Йорк таймс», также испытал подобный переворот в сознании. «11 сентября – это кодовое обозначение того момента, когда Америка сбилась со своего истинного пути, особенно в том, что касается войны в Афганистане, придя к трагическому, жалкому и бессмысленному ее завершению».

Разночтения о том, как следует толковать и запечатлевать в нашей нынешней памяти события давно минувших дней, были еще более подогреты компаниями лжеинформации, нацеленными на изменение восприятия нынешних событий, которые, конечно же, негативно повлияют и на то, как эти события запомнятся.

Некоторый свет в этом вопросе был пролит в ноябре 2021 года, когда Комиссия по информационным беспорядкам Института Аспена (Aspen Institute’s Commission on Information Disorder) представила свой доклад на восьмидесяти страницах, в котором сказано: «Сегодня лжеинформация и дезинформация превратились в силовой вектор, многократно усугубляющий наши наихудшие проблемы как цивилизованного общества. Сотни миллионов людей каждодневно расплачиваются за это, невольно оказавшись в мире, приведенном в разлад нескончаемым потоком лживых измышлений».

Дезинформация (disinformation) определяется как умышленное введение общества в заблуждение с какой-то определенной целью (политической, финансовой или социальной), для чего используется ложь, дезориентация, намеренное искажение фактов. Лжеинформация (misinformation) – это ложная или дезориентирующая информация, не обязательно являющаяся умышленной. Но говорим ли мы о лжеинформации по недомыслию или о дезинформации по умыслу, правда остается той же самой: «От общественного здравоохранения до мошенничества на выборах, гендерного насилия и хищнической рекламы, лжеинформация и дезинформация причиняют обществу реальный вред, который болезненно сказывается на жизни людей».

Быть может, самый большой вред, причиняемый дезинформацией и лжеинформацией, состоит в их тлетворном влиянии на индивидуальную и коллективную память. Фальсификации, которые могут быть навязаны и приняты на веру сегодня, послужат созданию воспоминаний, которые останутся с нами в будущем. Что еще хуже, профессионалы лжеинформации и дезинформации стремятся не столько разубедить людей в чем-то одном и убедить в другом, сколько внедрить в их умы ложную информацию, которая только усилит их и без того уже устоявшиеся и глубоко укоренившиеся заблуждения.

Как утверждается в заключительном отчете Комиссии по информационным беспорядкам, «одна из самых сложных задач в борьбе с информационным разладом – преодолеть тенденцию, когда даже не сами кампании по дезинформации, проводимые беспринципными исполнителями, создают у людей предубежденность, или презрение к женскому полу, или расизм или нетерпимость, а когда они просто позволяют читателям и потребителям поверить в то, во что они уже предрасположены верить». Еще большее беспокойство внушают утверждения некоторых демократических вождей, что методы лжеинформации и дезинформации должны широко применяться в ответ на подобные же кампании, проводимые нашими противниками.

Как сказала в своем выступлении в октябре 2021 года министр вооруженных сил Франции Флоранс Парли, «ложная, подтасованная или извращенная информация является оружием». Ни у кого нет сомнений в том, что подача ложной информации является оружием, но является ли это тем оружием, которое должно применяться такими странами, как Франция и, как подразумевается, Соединенные Штаты?

Борьба с ложью ее же оружием негативно отражается не только на понимании текущих мировых событий, но, что ближе к нашей теме, и на том, каким мы запомним прошлое, если оно будет искажено этой ложью. Если это звучит подобно описанию некого рода войны, то добро пожаловать в мир войн за историческую память и их неизбежных последствий – законов об исторической памяти.