Маленькие камчатские истории

В соответствии с соглашением, японцы полностью законсервировали свои рыболовные участки на восточной Камчатке. Частично были свернуты участки и на западном берегу полуострова. Количество эксплуатировавшихся промыслов резко снизилось: в 1944 г. их было только 31 из 277 арендуемых (11,2 %). В этом сезоне арендаторы прибыли на свои участки по сравнению с 1943 г. с месячным опозданием. Большинство из них приехало в середине и даже конце июля. Так, первые пароходы на завод № 31 пришли 19 июля. Опоздание объяснялось недостатком судов, вызванным войной. В общей сложности, на одиннадцать заводов (№ 18—21, 24, 31—34, 42, 75) и засольную базу № 806 приехало 5 124 чел., из них 4 955 рабочих и 169 служащих. Раньше всех — 3 июля — люди появились на заводе № 34.

Общее количество японцев по сравнению с прошлыми годами значительно уменьшилось, но их число, работавшее на тех участках, которые эксплуатировались и в прежние сезоны, оставалось примерно постоянным: в 1941 г. — 5 033, 1942 г. — 5 942, 1943 г. — 5 372 чел. Большинство работников вновь представляла молодежь до 19 лет и зрелые мужчины старше 42 лет, то есть малопригодные или совсем освобожденные от воинской службы. В их числе имелись малолетние подростки, которым был увеличен возраст из-за того, что Дальрыба не разрешала использовать на промыслах детский труд. Много имелось и инвалидов войны. Возрастной состав японцев был следующий: до 19 лет — 691, от 19 до 24 лет — 409, от 24 до 35 лет — 1 001, от 35 до 42 лет — 995, старше 42 лет — 2 028. По сравнению с 1943 г. произошло увеличение старших возрастов на 9 %: старше 42 лет в прошлом году было 31 % рабочих, а в 1944 г. — 40 %.

Большинство физически сильных и здоровых мужчин было поставлено под ружье. По словам переводчика завода № 20 Момма Тоору, «в сезон этого года японское правительство дало указание отобрать на рыбопромыслы людей бракованных, непригодных к военной службе, но рыбу ловить они могут».

Советские официальные лица отмечали, что японцы «имели заморенный вид. Наблюдались случаи, когда рабочие пекли на кострах свежевыловленную рыбу и с жадностью ели ее без соли и приправ. Такие рабочие не могли интенсивно работать. Например, 6 июля сего года во время разгрузки парохода «Ункай-Мару № 15» старший рабочий Танако Хандзиро не мог ничем поддержать дисциплину среди рабочих и ускорить разгрузку. Он начал ругаться, затем бросился на рабочих и избил одного из них за то, что тот вяло работал».

Люди были плохо снабжены спецодеждой, даже курибаны (рабочие по спуску и приему плавсредств) работали босыми в ледяной воде. Рабочий день доходил до 15—17 часов в сутки. В результате плохого питания, нехватки спецодежды и физических перегрузок наблюдались массовые заболевания. На заводе № 19 их было зарегистрировано около пятисот: 39 простуд, 76 нервных, 42 кожных, 10 суставов, 179 внутренних органов. Кроме этого, на производстве произошло 185 несчастных случаев. На заводе № 20 отмечалось около 300 случаев заболеваний, так что больница не могла вместить всех больных и, как правило, туда принимались только тяжелобольные. «В каждом помещении можно было видеть несколько человек, которые лежали без всякой медицинской помощи и санитарного обслуживания…». На день отъезда арендаторов на заводе № 32 тяжелые заболевания имели 24 чел.

Как и в прошлые годы, неводы были установлены в течение десяти дней после высадки. По традиции, после их установки на заводах прошли праздники «Амиороси». Администраторы выступили с патриотическими речами, пытаясь поднять этим дух соплеменников. Рабочие пили саке, пели национальный гимн и воинственные песни.

На заводе № 18 такой праздник начался 19 июня маршем молодых рабочих и исполнением гимна. Перед строем выступил участковый доверенный Араки, сказавший: «Надеюсь, все вы знаете, для чего мы приехали на Камчатку, поэтому должны приложить все силы для вылова рыбы, и так как у нас осталось немного времени, то мы должны приложить все силы на выполнение плана, который нам дан фирмой. Каждый должен знать, что наша героическая армия ведет ожесточенную войну против наших врагов Англии и Америки. Мы здесь находимся на фронте, мы добываем продукты для нашей страны. Поздравляю вас с праздником «Амиороси!»». Затем районный доверенный Омата кричал «Банзай!» в честь императора, армии и летчиков, «сражающихся против Англии и Америки».

Настроение японцев, по сравнению с прошлыми сезонами, было явно подавленным. Военный перевес уже давно склонился на сторону союзников и поражение Германии, да и самой Японии, было уже не за горами. Руководство предприятий было менее разговорчиво, чем в прошлом году. «По вопросу о войне в Европе администрация японских заводов высказывается или за то, чтобы Германия как можно дольше держала фронт, или бы скорее подписала мир с Советским Союзом. Как в том, так и в другом случае они считают, что для Японии облегчится положение на фронте в войне с Англией и Америкой… А что касается рабочих, то они настолько забиты, что не смеют отвечать на самые безобидные вопросы, в их взглядах чувствуется лишь приветливость и нестерпимое любопытство».

Японцы пытались показать свое расположение к СССР. «Арендаторы встречали наших представителей обычно у границы заводов, первыми здоровались, тогда как в прошлом году иногда даже не отвечали на приветствия… В разговорах старались подчеркнуть дружбу Японии к СССР. На некоторых заводах вывешены снимки Сталина и Мацуока».

Руководство промыслов было соответствующим образом проинструктировано. Переводчик завода № 20 Камура рассказывал: «Когда мы выезжали на Камчатку в этом году, нам говорили, чтобы мы поддерживали дружеские отношения с русскими представителями и одновременно предупреждали, что могут быть со стороны русских всевозможные притеснения. Это мы учитывали, но когда мы приехали на Камчатку, то оказалось не так. Русские относятся к нам очень хорошо, все вопросы разрешаются только положительно. Мы очень рады, что русские понимают, что их сосед Япония тоже воюет с большими трудностями».

На заводах по-прежнему проводились военные занятия: строевые, штыковой бой, перебежки и переползания, метание гранат. На них имелась спецодежда цвета хаки: на заводе № 18 — 186, на заводе № 19 — 164, на заводе № 20 — 158 и на заводе № 21 — 160 комплектов. Ее никому, кроме администрации, не выдавали, а хранили как неприкосновенный запас до окончания путины.

Военные действия непосредственно задели японских арендаторов. Так, механик катера завода № 18 Хаяси сообщал следующее: «Говорю вам от всего сердца, что, следуя на Камчатку, пришлось очень много пережить, иногда хотелось плакать. Причина — это боязнь быть потопленным американскими подводными лодками, которые снуют в Охотском море и топят наши пароходы даже у берегов Японии».

Его слова подтверждаются такими фактами. 5 июля 1944 г. подводная лодка торпедировала пароход «Синмей-Мару», стоявший под разгрузкой в районе Озерной. 19 июля пароход «Дальстрой» подобрал из воды 17 японцев с потопленного парохода «Ниппе-Мару». На берег море выбрасывало трупы моряков, солдат и офицеров, спасательные костюмы, предметы с разбитых и потопленных судов. Это порождало среди японцев еще большее уныние.

Недостаток средств и материалов привел к тому, что в сезон 1944 г. японцы впервые не ремонтировали свои предприятия. Даже текущие работы делались лишь для жилых помещений и некоторых станков, без которых совершенно нельзя было обойтись.

Характер изменения численности районов конвенционных вод, в которых действовали японские промышленники, и объем произведенной ими продукции за четыре военных года (1941—1944 гг.) иллюстрируют следующие данные: — в 1941 г. в десяти районах конвенционных вод приготовлено 797 089 ц продукции; — в 1942 г. в пяти районах выработано 513 943,6 ц; — в 1943 г. в четырех районах произведено 506 726 ц; — в 1944 г. в трех районах поймано 194 105 ц.

Общая продукция за четыре года составила 2 011 863,6 ц. Налицо более чем четырехкратное ее снижение в 1944 г. по сравнению с 1941 г.

В соответствии с договорами на аренду морских рыболовных участков, промыслы должны были окончательно сниматься не позднее 28 сентября. Первые пароходы осенью 1944 г. начали прибывать на побережье только 15 сентября. После 28 сентября возле берегов полуострова стояли шесть судов, которые не грузились из-за шторма. 16 октября пришли пароходы на заводы № 31, 33 и базу № 806. У них оказались просрочены навигационные свидетельства. На заводе № 21 оставались 69 чел., которые без всякого оформления сели на судно и ушли в Японию. В этот же день администрация базы № 806 также самовольно, без разрешения пограничников, посадила 150 чел. на пароход «Нирюхо-Мару». Рыбопродукция осталась зимовать на базе. Последний пароход в 1944 г. убыл в Японию 8 ноября, то есть на сорок дней позже разрешенного срока.

За сезон 1944 г. на японских предприятиях от болезней умерло 9 чел.

Руководство японскими промыслами на Камчатке.Фирма «Ничиро Гио-Гио Кабусики Кайша» являлась акционерным обществом, правление которого размещалось в Токио. Почти все высшие администраторы фирмы были ее акционерами. Ничиро работала исключительно на Камчатке. Ее главная контора камчатских промыслов размещалась в Хакодате — в порту северной Японии, традиционно служившим основным местом отправки на полуостров рабочей силы, снаряжения и промыслового снабжения.

Главная контора вела свою деятельность через отделы: финансовый, рыболовных промыслов на Камчатке, разных предприятий и иностранный. По данным советской стороны, основные оперативные дела фирмы решались в Хакодате, а главную роль в начале 1940-х гг. в них играл управляющий отделом рыболовных промыслов на Камчатке Ооми. Ему непосредственно подчинялись:

— управляющие (доверенные) рыболовными районами, разделенными на секторы, ведавшие восточным и западным побережьями;

— иностранный отдел, состоявший из трех секторов, занимавшихся делами Дальрыбы, таможни, взаимодействием с пограничниками;

— отдел механизации и оборудования;

— отдел изготовления неводов;

— отдел обработки соленой продукции;

— консервный отдел;

— рыболовный отдел;

— отдел кунгасного хозяйства;

— отдел рабочей силы.

Последние семь отделов имели своих агентов в Панкаре, Облуковине, Иче, Воровской, Кихчике, Большерецке, Опале, Голыгине, Явино, Озерной, Утке, Усть-Камчатске, Уке и Охотске.

Непосредственно на Камчатке располагались главные управления промыслами западного и восточного побережий. Отсюда представители фирмы посещали подведомственные им участки на специальном административно-разъездном пароходе. Побережья Камчатки в свою очередь делились на районы, во главе которых стояли районные доверенные фирмы. Так, Усть-Камчатский район в 1942 г. возглавлял доверенный Такеда Садоми, имевший заместителя Сато и секретаря.

Районные доверенные наделялись обширными правами, сводившимися к единоличному управлению промыслами. На западном побережье находились четыре района и соответственно, четыре доверенных. Им непосредственно подчинялись участковые (подрайонные) доверенные, число которых в каждом районе было различно и зависело от конкретных производственных условий: количества заводов и баз, объемов и способов приготовления продукции.