Режим бога

«Охренеть! Ты решил, что это я плохо говорю?! Сам, говоришь так, что тебя и в Англии с пятого на десятое будут понимать…».

— Мы летали с коллективом на фестиваль Сопот и общались там с англичанами. Они даже меня не очень понимали, а я говорил в группе лучше всех.

«Ага, вот-вот!».

— Да, знание языка это наше непременное условие, — подтвердил я.

— Витя, а какие у вас отношения с Верой?

«Упс?!»

— Нормальные, вроде… — осторожно ответил я, — а что?

— Я разговаривал с ней и она отзывалась о вас хорошо, но как-то сдержанно… Мне показалось, извините, если лезу не в свое дело, что там присутствует какое-то напряжение…

— Ну, не знаю… В Ленинграде общались нормально. Правда я потом ей песню написал, может поэтому… Не хочет поощрять, так сказать, — я усмехнулся.

Клаймич искоса на меня посмотрел и тоже усмехнулся:

— Очень может быть…

— А что, вдруг, разговор о Вере? — перешел в наступление уже я.

— Ну, хороший бы был вариант… — неопределенно протянул Клаймич, — она красивая, на ваш взгляд?

— На мой, да… Даже весьма, — не повелся я.

— Ее папа работает в МИДе, она закончила МИМО, английский знает идеально. Кажется еще и испанский… У Татьяны… ну, Татьяны Геннадьевны — ее мамы, было чудесное сопрано, она говорит, что и у дочери прекрасный голос. Сам не слышал, но мнению Татьяны Геннадьевны можно доверять, она большой профессионал.

— Как же она из МИМО стала журналисткой в «Комсомолке»? — искренне удивился я.

— Ищет себя, — неопределенно ответил Клаймич, — я не очень в курсе этого… Просто, как вам такая кандидатура?

— По внешности — отлично, по голосу — поверю на слово, но надо слушать, а вот по характеру… мне она показалась какой-то нервной… как-будто живет с постоянно заведенной до упора пружиной…

Клаймич согласно кивнул:

— Вы наблюдательны. Там была, пару-тройку лет назад, одна нехорошая история. Девочка после этого несколько замкнута.

— Изнасиловали что ли? — брякнул я.

— Нет! Слава богу до этого не дошло, — поплевался через плечо Клаймич, но отпечаток душевный у нее, видимо, остался.

— Поняяятно, — протянул я, — ну, не знаю… думаю она сама не захочет… Но попробуйте спросить, чем черт не шутит! Главное проблем нам не огрести с такой кандидатурой. И семья у нее обеспеченная… Сложнее контролировать будет, чем какую-нибудь голь-шмоль перекатную…

Григорий Давыдович удивленно посмотрел на меня и …согласно кивнул:

— Да, те больше потеряют… если что… Я сразу не подумал. Так может и не стоит?

— Может… Хотя, все-таки, поговорите. Может до чего-нибудь путевого и договоримся.

Последние пять минут разговора мы стояли у дверей моего корпуса.

— Спасибо вам большое, что проводили, маме так спокойнее!

— Мне не сложно, тем более, мы так продуктивно пообщались! Тогда, Виктор, спокойной ночи и завтра я позвоню, после обеда.

— Спокойно ночи, Григорий Давыдович…

Весь путь до двери номера довольная ухмылка не сходила с моей рожи:

«Попитка не питка, да товарищь Бэрия?!»